Иван Басловяк - Морпех. Русский Уругвай [litres]

– Пей!

Опростав кубок и вытерев ладонью губы, старшина наконец-то расклинился и спросил:

– Где мы?

– Уругвай, русское княжество, конец шестнадцатого века.

– А как это?

– Секретная разработка, – коротко ответил я. – Теперь будешь здесь жить и работать. Условия ты знаешь. Подчинение беспрекословное князю Северскому, сюзерену нашему, и мне. И не забывай: здесь и сейчас средневековье дремучее, нравы, как и люди, простые. Жить будешь, где князь укажет. Общаться – с кем разрешит. С остальным населением вступать в контакты нежелательно. Сейчас напиши письмо жене, капитан ей передаст. Напишешь, что срочно в командировку отправили, жив-здоров, ну, сам сообразишь. Успокой женщину. Денег на жизнь она будет получать достаточно, голодать семья не будет, не беспокойся. Это ты наказан, а не они. Я все сказал, ты услышал. Садись, пиши, а мне с князем поговорить надо.

Пока он писал, я доложил об оружии и что буду его транспортировать в пустой каземат, что рядом с кабинетом княжеским. Там лишние люди не шляются, а воинов, что на часах стоят, можно по другим постам расставить. Да и времени моя работа займет немного.

Взяв у старшины письмо, шагнул в портал. Потом вновь открыл его и вместе с капитаном стал впихивать в черное ничто ящик за ящиком. Забрав все, включая керосиновую лампу и канистру с керосином, я опять шагнул в портал, чтобы закрыть его. Через несколько секунд вновь появился рядом с капитаном.

– А я думал, что ты уже совсем ушел, – произнес тот.

– Совсем уходить я пока не собираюсь. Еще одно дело есть.

– Какое, если не секрет?

– От тебя секретов нет. Оружие мне для обороны княжества надо достать. Автоматы, пулеметы, а если повезет, то и чего потяжелее. И боеприпасов. Побольше! Того, что у Пасюка в схроне взял все же маловато. Но есть подсказка. У Сутулого контакт в селе Коники. Начальник склада у мотострелков, прапорщик Ляхов.

– Село знакомо, в моей сфере обслуживания. Рядом с ним какая-либо воинская часть всегда стояла. А склады в подвалах бывшего монастыря располагались. Его-то еще до войны разрушили, а подвалы сохранились.

Мы ехали в село Коники. Старенькая машинка хоть и дребезжала и лязгала всем, чем могла, но довольно бодро глотала километр за километром, приближая нас к жадному на деньги прапору и необходимому мне вооружению. На джипе покойного Реваза ехать не стали, а загнали его подальше в лес и забросали ветками. Хоть лесок и жиденький, по сравнению с российскими, но на некоторое время скроет машинку. Если никто не найдет, капитан ее потом легализует для наших нужд.

К самым воротам части подъезжать не стали. Капитан припарковался на площадке в сторонке, а я пошел к КПП. Там, сунув дежурному сержанту пару пачек сигарет, попросил его вызвать прапорщика Ляхина. Сержант долго названивал по внутреннему телефону, но нашел прапорщика. Тот подошел минут через пятнадцать. Вышел из КПП, огляделся маленькими колючими глазками. Эдакий настороженный кабанчик, что в любой момент готов ломануться в кусты. Я аккуратно проник в его сознание, вложил в него свой портрет и инфу, будто мы с ним, прапором, уже встречались. Потом подошел и поздоровался:

– Привет, Лях. Я от Сутулого. Дело есть, обоюдовыгодное.

– А почему ты, Кудрявый? Где Сеня?

– Его ночью подстрелили. Терки жесткие начались.

– Так ты за патронами? Что, не хватило?

– Не зубоскаль, дело серьезное. И не только патроны нужны, но и стволы.

– Так, пошли. Неча на воротах светиться.

Бросив дежурному по КПП «Он со мной», прапор повел меня на территорию. Шли не долго, до реденькой рощицы, огороженной двумя рядами забора из колючей проволоки. На въезде в рощицу, маскировавшей бывшие монастырские подвалы, давно превращенные в воинские склады, стоял выкрашенный «под камуфляж» небольшой домишко.

– Резиденция моя, – произнес прапор и, ответив на приветствие караульного, вошел внутрь. Я следом. Короткий коридор, несколько дверей по его сторонам, в одну из которых, отперев ключом, прапор и ввел меня. Внутри ничего интересного. Сел на скрипнувший стул. Прапорщик просунулся за стол, сел, поерзал, устраиваясь поудобнее на жестком сиденьи, и уставился на меня маленькими глазками:

– Чё надо, конкретно.

– «Калашей» десяток с патронами и запасными магазинами. Патронов побольше. РПГ-7, минимум парочку. И выстрелов к ним, сколько сможешь, но не по одному на ствол! Надо срочно, потому платит Сутулый тройную цену.

Прапорщик молчал, нахмурив брови. А в его мозгу с грохотом щелкал калькулятор. Сальдо-бульдо сошлось с громадным плюсом, но прапору вздумалось покочевряжиться:

– Тяжеловато будет сразу столько. Еще придумать надо, на кого отписать, да и им отстегивать придется.

В общем, пришлось поторговаться. Пользуясь внезапно возникшими у Сутулого проблемами и срочной необходимостью в вооружении, жадный прапор без зазрения совести принялся выкручивать мне руки. Я, изображая безвыходность положения, слишком не сопротивлялся. В результате выложил перед прапором три тысячи долларов. Деньги со стола исчезли мгновенно.

– РПГ-7 дам 4 штуки и два ящика выстрелов. Фугасных, – голос прапора приобрел веселые нотки. – С патронами тоже не проблема. Недавно стрельбы были, так что запас есть. Калашей дать смогу только два. Но у меня есть замена. Пистолет-пулемет Судаева. Слышал о таком? Нет? Да и откуда тебе о нем знать. Это оружие времен Великой Отечественной – ППС-43 конструкции Судаева. Лучший пистолет-пулемет Второй мировой. Пистолетная рукоять и металлический складывающийся приклад. Легкий и компактный, в снаряженном виде всего 3,7 кг. Патрон от ТТ, 7,62 мм, секторный дугообразный магазин на 35 патронов. Я их тебе двадцать штук отдам. А патронов ТТ-шных у меня тоже хватает.

– Погоди, Лях, погоди! Ты чё гонишь? За такие бабки хочешь металлолом впарить? На какой свалке ты их подобрал? Сутулый тебя не поймет! Да и меня тоже.

– Нормальное оружие! Я сам пару штук отстрелял. Ну и что, что им полсотни лет? Не ржавые, в смазке, в рабочем состоянии. Стреляют, главное!

– Нет, Лях! Мне перед боссом отвечать! Кота в мешке брать не буду, пока сам не увижу машинки и не постреляю. Только так!

– Хорошо! Покажу и пострелять дам. Переоденься и пошли!

Прапор вытащил из шкафа старый, видимо свой, камуфляж. Я быстро надел его. Через другую дверь вышли на охраняемую территорию и, пройдя несколько метров, вошли под бетонный козырек склада. Прапор снял печать, открыл двумя ключами стальную дверь. Каменная лестница вела вниз. Пахнуло прохладой и оружейным маслом. Прапор щелкнул выключателем и в глубине бывшего монастырского подвала зажглось несколько лампочек. Закрыл входную дверь на массивный засов, стал спускаться. Мимо штабелей ящиков разных размеров прошли куда-то в самую глубину обширного помещения. Там прапор переложил несколько ящиков, освободив небольшой проход. Согнувшись, пролезли в него. Прапор включил электрический фонарь. В его ярком свете я увидел с полсотни разноразмерных деревянных ящиков, выкрашенных в зеленый цвет. Открыв один из них, прапор достал ППС, откинул металлический приклад. Из другого ящика взял магазин, уже снаряженный патронами, вставил в автомат.