Иван Басловяк - Морпех. Русский Уругвай [litres]

Лейтенанту и двум оставшимся оборотням приказал ехать на ферму и ждать распоряжений от Реваза. Тому, что ими командует кто-то от имени криминального босса, а не их начальник, всех троих ни сколько не удивило и не напрягло. Потому быстро сели в патрульную машину и умчались. Я подозвал троих охранников и отправил вслед за полицейской машиной. Одного оставил при воротах. Сам вернулся в кабинет Реваза. Сутулый все так же лежал на ковре, постанывая. Хорошо его менты отделали! Но мне это не помешает в его сознании и памяти покопаться. Что и сделал, добыв весьма полезную информацию. А потом пристрелил из пистолета, принадлежавшего охраннику, что стоял сейчас у ворот. Потом позвонил на ферму, отдал приказ лейтенанту Галушко. Положил радиотелефон на стол и открыл портал. Позвал капитана и старшину-оружейника.

– Иван Титыч, – обратился к капитану. – Твой вопрос решен. Две бандитские группировки и оборотни в погонах ликвидированы. Сейчас лейтенант со своими подельниками расстреляет пойманных бандитов Сутулого. На обратном пути ментов из засады ликвидируют бандиты Реваза. И сами погибнут. Хвосты с этой стороны зачищены. О твоем участии в этой веселухе знает только старшина, но его я заберу с собой. Остается почистить домишко. К сожалению, в шестнадцатом веке любой предмет из этого времени ценится буквально на вес золота, но оно меня интересует меньше всего. Ценны сами предметы. Потому я хочу забрать отсюда все, что получится. Ты мне поможешь? Или посчитаешь, что я мародерствую?

– Я, Воевода, тоже историю изучал. Понятие это с Запада пришло, как и много других морально-этических установок, лично мной не приемлемых. Победивший воин может забрать с поля боя все, что ему необходимо. Это его право. Здесь и сейчас – поле боя. Сбор трофеев не является мародерством. Говори, что и куда тащить?

– Все подряд бросай в эту черную бездну. Только ореол светящийся, границу портала, не задевай. Чревато! Старшина, присоединяйся!

В портал полетели вещи, совсем недавно принадлежавшие сладко спавшему в мягком кресле Ревазу. Вдруг зазвонил радиотелефон.

– Слушаю, – голосом криминального босса ответил я.

– Приказ выполнен, – доложил Галушко.

– Там двое моих пацанов, их положите рядом с сутуловскими. Чтобы про вас не проболтались. И ко мне, за премиальными. Все понял, лейтенант?

– Так точно, Реваз Ахметович. Бу сделано.

Через полчаса раздался еще один звонок, от Ревазовского боевика. Выслушав его доклад о зачистке Галушко со товарищи, я произнес кодовую фразу. Радиотелефон боевик не выключил, потому я и услышал две автоматные очереди и, через несколько секунд, одиночный выстрел. С этого края хвосты зачищены. Остался последний штрих.

Ох и много чего натаскал в свою берлогу Реваз! Портал без перерыва трудился до поздней ночи. Представляю, как удивился князь, когда ему доложили о появившейся из ниоткуда во дворе цитадели куче добра. Надеюсь, он догадался заткнуть всем рты и организовать уборку моей добычи внутрь донжона. Уж там-то помещений хватало. Но брать пришлось только то, что пролезло в портал. Последним на потрошении был массивный сейф, встроенный в стену. Его Реваз открыл сам, практически добровольно. Правда, не просыпаясь. Внутри все предсказуемо: много денег в долларах, рублях и гривнах; кое-какие драгоценности, включая десяток килограммовых слитков золота с клеймами и пробой. Деньги отдал капитану. Ювелирку тоже. Ему пригодится. Забрал только золото. Устраненная с моей помощью угроза его жизни и дальнейшей работе в полиции подвигла капитана на время отказаться от переселения в Русский Уругвай. Даже то, что я рассказал о грядущих потрясениях его Родины, не остановило. Только губы поджал мужик, да глаз сверкнул недобро. Мне его решение тоже было на руку. Совсем скоро Украина начнет торговать доставшимся ей от СССР оружием направо и налево, вот и можно будет через него или его контакты «скупляться».

Завершающим действием была транспортировка Реваза к уютной болотине, где покоился Пасюк. Уезжая, я вручил охраннику автомат, из которого капитан пристрелил своих начальников-оборотней, предварительно тщательно стерев отпечатки, и приказал стрелять во всех, кто попытается проникнуть на территорию. Его, конечно же, грохнут. Но потом, когда начнется расследование обстоятельств расстрела двух старших офицеров полиции на заднем дворе коттеджа криминального авторитета, на одежде охранника обнаружат следы пороховых газов, на автомате, из которого выпущены пули, будут его отпечатки. И сложится четкая картина всего ряда преступлений, инициатором которых объявят скрывшегося в неизвестном направлении Реваза.

Пристроив бывшего босса поближе к его другану тюремному, втроем отправились к схрону. Третьим с нами был старшина-оружейник, служивший срочную в роте минирования отдельного отряда спецназа мотострелкового батальона. Как раз то, что мне на данный момент и было нужно. Мы с капитаном посидели в сторонке, а Петро Бондарь, так звали старшину, спустился в подвал. Отсутствовал около часа, потом позвал нас принимать работу.

– Четыре закладки нашел, – доложил он, когда мы спустились в Пасюков схрон. – Три растяжки и одна на сработку от разгрузки настроена: поднял ящик с гранатами, и трындец.

– Молодец, старшина, – похвалил я его, но увидев его заблестевшие надеждой глаза, тут же добавил:

– Но отпустить я тебя не могу. По твоей вине едва не погиб хороший человек. Не подоспей я вовремя – убили бы Ивана Титыча. Велика вина твоя перед ним, и кара за нее одна. Ты знаешь, какая. Начальник твой, приказавший подлость совершить, уже давно остыл, а ты жив. Так что пойдешь со мной, будешь выполнять то, что прикажу. И только от твоего стремления искупить вину будет зависеть, как скоро ты увидишь свою жену и детишек. Я доходчиво объяснил?

– Так точно! – старшина встал «смирно».

– Ладно, показывай, что тут у нас есть.

Много, к сожалению, небыло: полтора десятка немецких автоматов МП-40 столько же винтовок «Маузер Kar-98k» и пулемет МГ-34. Все оружие хорошо смазано, да и подвал сухой, даже с вентиляцией. Гранат-колотушек четыре ящика, патронных, я пересчитал, двадцать один. Оружие хорошее, но закончится боезапас, и где я его пополнять буду? Прямо здесь же открыл портал и вместе со старшиной шагнул в его черноту. Старшина в скудном свете небольшого фонарика не понял, куда я его впихнул: черное на черном как-то плохо различается. И был весьма удивлен, вместо кирпичной стены подвала увидев каменную стену. И небо над головой. Я взял его под руку и чуть ли не волоком повел внутрь цитадели. Представил князю, рассказал обстоятельства появления в нашем коллективе нового лица. Князь видя, что старшина все еще находится в ступоре, налил в серебряный кубок вина и сунул ему в руки: