Владислав Савин - Рубежи свободы [litres]

– Ты не понял, – ухмыльнулся Крыж. – Мы все в одной лодке отныне плывем. Или на одном пароходе. И случись что – все вместе в ад отправимся. Тебе все ясно? И еще, ты ведь из команды «Победы», что вчера пришла, многих знаешь? Надо одному человеку посылку передать! А то простым людям на этот рейс билеты не продают!

Наконец в отпуск. По Черному морю, на белом теплоходе, со всей семьей!

Все неотложные дела завершены, ну а прочие – подождут. Вторая атомарина из спущенных в прошлом году после достройки и испытания принята флотом. Хотя курс БП еще не сдан (да и сам курс применительно к этой технике еще не отработан до конца), так что считается пока боеспособной условно. Ну а на той, что спускали в марте, работы идут по графику, в идеале хорошо бы успеть еще до ледостава в Полярное перевести. Где уже создается вторая ремонтно-эксплуатационая база для атомного флота – а то Северодвинск (он же Молотовск) и далеко, и замерзает.

Вполне понимаю Серегу Сирого – «если на испытаниях все идет как по маслу, значит, что-то еще вылезет непременно». Тем более что лодки по проекту и ТТД действительно вышли опережающими время. Только при их постройке пришлось создать почти сотню новых технологических процессов! Это при том, что какие-то комплектующие (например, системы жизнеобеспечения, а также по электрической части, или штурманское и связное оборудование) уже отрабатывали на последних дизельных «613-бис». И ведь предлагали иные головы в Наркомате (тогде еще не министерстве) ВМФ первую лодку стоить не мудрствуя, по принципу «лишь бы не утонула», чтобы опыт набрать.

– Так вы понимаете, что громко шумящая лодка в реальной боевой обстановке – это гроб? Мы не настолько богаты, чтоб тратиться на небоеспособные памятники конструкторской мысли!

Все механизмы на амортизаторах. Покрытие на корпусе. Тщательный подбор гребных винтов – шесть вариантов сменили, чтобы уменьшить кавитацию и «пение». Но результат того стоил! По шуму атомарина оказалась сопоставимой с дизельной «XXI-бис», идущей в режиме «подкрадывания». Четвертую лодку спустят в июле – а на стапеле уже идет работа над следующей. С учетом немецкого опыта – корпусные секции изготовляются не только здесь, но и в Ленинграде, Кирове, Горьком, Череповце. Реакторы – в Ленинграде, на Кировском заводе. А часть оборудования опять пришлось заказывать у немцев. Которые проявили к атомным лодкам живейший интерес – но это уже не мне решать. Пока что все идет по графику – согласно с которым к 1962 году у нас будет десяток лодок, полностью боеспособных и в строю. Будет ли Карибский кризис или нет – все равно в дружбу с США не верю совершенно. Помню, как мы «вождей» на Север переводили, два года назад, и были сведения, что наши заклятые союзники что-то замышляют – предположительно, от атаки «неопознанной» подлодки до мин по курсу (в Балтике старые мины времен войны вылавливали еще в шестидесятые). В обеспечение перехода были включены новые эсминцы «Острый» и «Озорной». Но в Северном море (зона господства британского флота) англичане и американцы могли легко собрать куда большие силы.

– А если привлечь ваш корабль? – тогда спросил меня Кузнецов.

– Привлечь можно, – отвечаю я, – но риск учтите. Там глубины – атомарине будет тесно, как слону в бочке. Зато обнаружить ее легко. Я бы на месте американского адмирала, о таком узнав, и на «вождей» бы рукой махнул, ради более ценной добычи. Как минимум записать акустику, «портрет» цели, пригодится в будущей войне. Ну а при благоприятных условиях и атаковать могут, после дипломаты отпишутся. С середины Норвежского моря легче – там уже наши базы недалеко, и прикрытие обеспечить можно.

– Значит, американцы бросятся на охоту? – произнес Кузнецов. – Ну что ж, поможем им в этом деле!

Как наша разведка доводила до вероятного противника «утечку информации», мне неизвестно. Наша «моржиха» К-25 в назначенный день вышла из Полярного на плановые учения в Баренцевом море. Когда же «Ленин», «Маркс», «Энгельс» и эсминцы вошли в Северное море, рядом тотчас появилась объединенная эскадра – три новейших американских эсминца с самой лучшей гидроакустикой, три британца, также в версии ПЛО, французский эсминец «Вильнев», датский «Виэллемос», норвежец «Слейпнир», голландец «Де Рейтер». Не приближаясь к советским кораблям, они утюжили море вокруг переменными курсами. Пока ничего не обнаружили – но всем было известно, что заметить «моржиху» очень нелегко, так что отсутствие результата лишь прибавляло охотникам азарта. А советские корабли, будто не замечая суеты вокруг, шли на север, держа скорость пятнадцать узлов. Реяли на мачтах красные флаги – не бело-сине-красные флаги ВМФ. Но по Корабельному уставу во время боя и в виду неприятеля на грот-мачте поднимается государственный флаг СССР, по виду совпадающий с торговым.

На широте Тронхейма появилась советская эскадра – крейсера «Минин», «Чапаев» и шесть эсминцев. И с «Ленина» передали союзникам:

– Спасибо, что проводили. Но дальше мы сами. Счастливого плавания.

А «моржиха» так и не появилась.

И после, в рассказе о всей этой истории, западные журналисты будут приписывать одни и те же слова самым разным чинам, от командующего британским флотом до директора ЦРУ:

– Кажется, русские нас нагло поимели в этот раз.

Ну, проблемы негров шерифа не волнуют. Может быть, кто-то здесь лет через пятьдесят расскажет с литературным даром, как создавался советский атомный флот. И какую роль сыграл наш «Воронеж» – еще в сорок пятом начавший использоваться подобно штатовскому «альбакору» иной истории: для отработки методики гидродинамичеких расчетов, чтобы выбрать наиболее оптимальную форму корпуса быстроходных подлодок. Нас обвешивали датчиками, измеряющими давление и скорость течения, и мы выходили на полигон. А после данные обрабатывались математическим методом «большого параметра» (тоже привет из более поздних времен). В итоге наш первенец, торпедная лодка-истребитель, как верно заметил Сирый, по виду и тактико-техническим данным вышла больше похожа на «проект 671», чем на те, что были первыми в иной истории, «проект 627», он же «Ленинский комсомол». А будут и следующие классы лодок – ракетные (пока еще с противокорабельными). Ну и не следует забывать про дизельные лодки, которых у нас больше четырехсот единиц на всех флотах (считая и малые, тип XXIII). И еще сотню субмарин имеют дойче камрады. Так что хотя у американцев больше авианосцев и линкоров, под водой у нас подавляющий количественный и качественный перевес. В сумме с береговой авиацией (полностью перевооруженной на реактивные) и легкими силами флота – мы можем говорить о нашем господстве в морях, примыкающих к нашим берегам. А в океане – еще будем посмотреть! Ведь недаром товарищ Сталин здесь категорически не поддержал армейцев, желавших подчинить флот себе, как было в той истории? Если считать, что армия – это «короткая рука», обеспечивающая угодный нам порядок вблизи наших границ, то флот, в перспективе, – в любой части земного шара. А значит, главная работа еще впереди.