Георг Айказуни - Начни действовать. Части 1 и 2

— Вы сами целая команда! И наши цели полностью совпадают, имеются различия в методах их достижения. Но и с этим особых проблем не возникает. Вы как правили государством, так и будете править им, пока не наступит время перехода на координацию, потом будите координировать. Мы, как служили своему государству и своему народу, так и будем служить, пока живы.

— Вы счастливее меня и заслуживайте этого счастья! Я допустил слишком много ошибок…

— В этом, мы не только не отстаем, но и опережаем Вас. Правда, цена наших ошибок не так высока, как Ваших. Пример Александра Владимировича характеризует не только его. Он понимал, какую ошибку допустил, не задумываясь, пошел на самопожертвование, чтобы его дело и его близкие люди не пострадали. А когда пришел в себя, знаете, о чём он спросил первым делом?

— Не знаю, но догадываюсь — как водитель? По Вашей улыбке понятно, что не ошибся. Я же говорю, Вы счастливее меня, я только в исключительном случаи могу позволить себе такую роскошь, как самопожертвование.

— Как говорит Александр Владимирович — «Государством управлять не лобио кушать».

— А он это лобио кушал? — Спросил Сталин с улыбкой на лице.

*6 ноября 1933 года. Полуостров Крым.

На берегу Коктебельского залива прогуливался Александр. Ритмичный шум прибоя не мешал раздумьям, а наоборот, настраивал на размышления о главном, о смысле существования.

— Каждый вечер, наблюдая за неповторимым и завораживающим закатом, я начинаю понимать смысл фразы маленького принца Экзюпери — «Знаешь, когда бывает грустно, хорошо посмотреть, как заходит солнце».

Как я скучаю по своим детям! Когда они были рядом, уже взрослые и самостоятельные, я продолжал на них смотреть как на маленьких и беззащитных, нуждающихся во мне. Родительский эгоизм, что может быть слаще этого чувства. Помню, старшему сыну в школе задали написать сочинение — описать красоту заката солнца, полное эпитетов и сравнений. Как мы с ним, тогда намучились, сочиняя текст.

Что-то я расклеился совсем! Ещё и то, что Анна улетела сегодня в Москву… Никак не пойму — за что я заслужил такое счастье: любить до безумства и, неожиданно, быть любимым так же сильно. Она постоянно в моих мыслях. Иногда от разыгравшегося воображения, меня бросает в холодный пот, как представлю, что с ней может случиться несчастье во время полетов или за связь со мной. Надо что-то придумать с нее безопасностью, иначе я постоянно буду в постоянном напряжении… Сейчас же нужно сконцентрироваться и исправлять то, что я натворил. Я знал, что Сталин крут, но что настолько — трудно вообразить. Он не испугался, отдал приказ о возмездии. Я не наивен и понимаю, что он не за меня мстил, сантименты на его уровне не существуют. Он защищал интересы России, как Державы, против усиления которой ополчились эти подонки. Я бы вряд ли решился на такое. Жаль, что в той жизни моей страной управляли пародии на правителя, хотя иногда в них просыпался Русский дух.

Сегодня получил радиограмму о согласии Сталина с программой «Братство Света». В течение недели участники программы — инструкторский, преподавательский состав и аналитическая группа — прибудут на местную секретную базу ГУБ. Предстоит трудная подготовительная работа. Через три дня под предлогом открытия нашей киностудии сюда прилетят руководители двух главных управлений. Осталось много не доведенных до логического завершения программ развития, по ним нужно утвердить стратегические цели. Потом предстоит эти цели предложить Сталину на утверждение. Программы серьезные, имеющие определяющее значение для развития страны, предстоит серьезная работа.

Послушался топот ног приближающегося человека.

— Александр Владимирович, пришла срочная радиограмма из центра.

— Пойдем, посмотрим что там.

*7 ноября 1933 год. Москва, Алтуфьево, здание Научно-исследовательского Управления, Главного Управления Безопасности.

В комнате для курения, оборудованной системой вентилирования помещения, в удобном кресле сидел Сталин. Глубокими затяжками папиросного дыма он старался успокоить свое возбужденное состояние. В комнату вошел координатор научно-исследовательского управления Петр Александрович Крестовский. (Месяц назад было принято решение переименовать названия должностей и привести их в соответствие с функционалом).

— Здравствуйте, товарищ Сталин, не помешаю?

— Здравствуйте, я думал в этом здании, кроме меня никто не курит!?

— И за мной есть такой грех, никак не могу бросить.

— Про вред табака, ваши врачи мне все уши прожужжали! Наглецы…, даже назвали меня безвольным никотинозависимым субъектом.

— Эти могут, совсем совесть потеряли! Из-за того, что я не бросаю курить, постоянно увеличивают мне нагрузки по физической подготовке. Я специально поинтересовался: моя индивидуальная программа находиться на уровне мастера спорта по легкой атлетике. Грозятся, что это не предел, если не начну заботиться о своем здоровье. А аргументы какие приводят — «За вашу несознательность и пренебрежительное отношение к собственному здоровью государству придется нести дополнительные затраты на лечение. Если эта простая истина не доходит Вам через голову, будет доходить через ноги».

— Гринев и здесь успел отметиться, возвел врачей в ранг святых, дал им неограниченные права и попробуй им возразить. Даже со мной не церемонятся.

При напоминании имени Гринева у Петра Александровича выражение лица стал грустным, и голос, выдавая его волнение и скорбь, задрожал.

— Никак не могу свыкнуться с его смертью!

То, что врачам многое дозволено, это действительно было предложение Александра Владимировича. Я знаком с программами обучения и переподготовки врачей. До этого считалось, что сложнее обучающих программ для аналитиков и сотрудников управления безопасности трудно что-то придумать, но эти программы для врачей в два раза сложнее! Они, бедняги, каждый день по 6 часов занимаются повышением квалификации, а потом еще работа в клинике… Для них никто не отменяет и физическую подготовку. Про несчастных студентов медицинского факультета без жалости говорить невозможно. Говорят, они света белого не видят.

Гринев любил повторять — «Мы должны в ноги кланяться нашим врачам, в отличие от нас, они каждый день заняты спасением человеческих жизней». По шкале социального обеспечения наши врачи и медицинские специалисты на две позиций выше от общепринятых стандартов. Такие же жесткие требования к профессиональной подготовке и обширные права имеют только преподаватели и сотрудники сферы образования — от детсадовского до университетского уровня.

Сталин незаметно улыбнулся, потушил только что зажженную папиросу и сказал.