Георг Айказуни - Начни действовать. Части 1 и 2

— «Люди наше основное богатство». Он умел не только говорить правильные слова, но и притворял в жизнь свои убеждения. Не грустите, товарищ Крестовский, у нас нет на это времени, нам предстоит многого достичь, и без здоровых, хорошо образованных и гармонично развитых личностей, нам вряд ли удастся реализовать наши планы. Благодаря нашим двум главным управлениям, эти планы настолько грандиозные, что иногда, даже я, перестаю верить в их осуществимость. Думаете, я не понимаю разумность требований наших врачей? Понимаю, но со здешними горлопанами никаких нерв не хватает, приходится успокаивать себя проверенным способом — курением.

Никакого уважения к возрасту и положению! — пробурчал с ехидцей Иосиф Виссарионович.

— Я так понимаю, Вы сегодня принимали участие в круглом столе по социальным основам солидарного государства? У нас уже три месяца идут целые баталии по этому вопросу, даже между координаторами высшего звена нет согласия и единого понимания. Права, свободы и обязанности личности — основная тема всех дискуссии.

— Будь она неладна! Я до этого только следил за дискуссиями, изучал стенограммы. Нервы не выдержали тех предложений, которые серьезно обсуждались, решил принять участие и высказать свое мнение. Высказал!!! В ответ пришлось выслушать столько возражений, что теперь сижу и успокаиваю нервы. Главное ведь — возражают аргументировано, с доказательствами в виде анализа и выводов по результатам проведенных исследований. Я привожу им аргументы на основании материалистической философии, а они на меня смотрят, как на убогого! При этом нагло заявляют, что я оперирую устаревшими догматами, не имеющими отношения к понятию «теория».

— Как то Александр Владимирович дал мне хороший совет, когда я пожаловался ему, что научных направлений так много, что я не могу принимать грамотные и эффективные решения, по всем задачам. — «Вы должны координировать, а не принимать решения. Только не забудьте организовать настоящую дискуссию между профессионалами. Они сначала передерутся, потом начнут приводить аргументы и постепенно начнут искать общие и обоснованные решения, соответствующие существующим реалиям. Ученые они как дети — максималисты в рассуждениях и реалисты когда им приходиться принимать ответственные решения. Дайте «детям» возможность перебеситься, демонстрируя свои амбиции. Потом начинайте жестко требовать конкретный результат, и они сами найдут оптимальное решение».

— Получается, я сегодня хотел продемонстрировать свои амбиции? Вы такой же бесцеремонный, как и все кто здесь работает. — пробурчал Сталин.

— Извините, товарищ Сталин! Не думал, что Вы воспримите мои слова, как персональную оценку. Я считаю, что координатору Вашего уровня ввязываться в дискуссию с профессионалами, не стоило. Было бы достаточно выразить сомнения и получить на них аргументированные ответы. По-другому вряд ли получится эффективно организовать работу двух главных управлений.

Так действовал Александр Владимирович. При этом нередко мною отмечалось, что он знает оптимальные решения, но не говорит о них до последнего, добиваясь этим самого главного — чтобы профессионалы сами пришли к нужным решениям, благодаря собственным знаниям и навыкам. Таким подходом он способствовал саморегулированию системы, что считал основной своей задачей.

— Вы правы, никак не могу свыкнуться с позицией координатора, все время берет верх управленец. Придется взять на вооружение рекомендации товарища Гринева в рамках своих функций по главным управлениям. Скажите, и Вы тоже считаете, что управление коллективом это скрытая форма эксплуатации?

— Я в этом уверен!

— Пойду, продолжу свое участие в дискуссии. Как Вы сказали? — «Ставить вопросы по темам, где имею возражения». Они сейчас узнают, как товарищ Сталин умеет задавать вопросы, хотя этих чертей ни чем не прошибёшь, однако попотеть я их заставлю. А Вы что улыбаетесь, видно уже не раз приходилось бывать в такой обстановке, ничего — прорвемся.

Курить вредно, нам нужно прислушиваться к требованиям наших врачей: неправильно тратить ресурсы нашей медицины на таких несознательных как мы! Больных и без нас хватает.

Крестовский после ухода Сталина, посмотрел на свою пачку папирос, сначала хотел выбросить в урну, но передумал и положил в карман, бурча при этом себе под нос:

— Эх, слаб человек!.. Буду хоть иногда нюхать папиросу, наслаждаясь хотя бы запахом табака. Ври больше!.. Но стараться надо!

*7 ноября 1933 года. Крым, поселок Коктебель.

На взлетно-посадочную полосу аэродрома «Карагоз», находившийся в 14 километрах от Коктебеля, числившегося базовым испытательным аэродромом Управления Авиастроения, приземлился пассажирский самолет СГ-4 с 30 пассажирами на борту. Кроме одного пассажира, остальные были членами планово-аналитической службы проекта «Братство Света». К одинокому пассажиру подошел сотрудник СБ аэродрома.

— Здравствуйте, Павел Осипович! Мне поручено встретить Вас.

— Здравствуйте,?

— Петр Анатольевич, начальник СБ аэродрома. Через полчаса подъедет машина, пока давайте разберемся с Вашим багажом.

— Его много, и, в основном, секретные чертежи!

— Я в курсе, не беспокойтесь! За Вами подъедет автобус с охраной, здесь вашим бумагам ничего не грозит.

— Скажите, куда я поеду на этом автобусе.

— На месте все узнаете! — вежливо ушел от ответа Петр Анатольевич. Извините, не уполномочен давать другие объяснения.

Через час Павел Осипович Сухой вошел в двухэтажный особняк дореволюционной постройки, расположенный на западной окраине поселка Коктебель.

— Здравствуйте, Павел Осипович, рад нашей встрече!

— Вы

— Повезло, выжил благодаря стараниям наших медиков и фармакологов.

Сухой крепким рукопожатием постарался выразить свою радость. Они встречались до этого всего пару раз, испытывали друг к другу взаимное уважение, но не успели стать близкими знакомыми или друзьями, хотя оба очень этого хотели.

— Александр Владимирович, и так ясно, как я рад, что Вы выжили! После известия о Вашей смерти… Не буду даже вспоминать.

— Признаться, мне не хватает рабочей атмосферы, общения и совместной работы с коллегами.

— К сожалению, мне не удалось лично поработать с Вами, но не проходит и дня, чтобы наши коллеги не вспоминали о Вас. У них даже обострились взаимоотношения с сотрудниками управления безопасности. Те в основном виновато молчат, а наши обвиняют их в том, что не смогли сберечь Вас.

— Так не справедливо, у сотрудников безопасности не было шансов предотвратить случившееся, в этом, в первую очередь, был виноват я сам. Сложно объяснить… На основании своих полномочий, отстранил их от своей охраны. Только водитель отказался выполнять мое распоряжение, в итоге серьезно пострадал, нашим врачам с трудом удалось спасти ему жизнь.