Меир Ландау - Вернуться на «Титаник»

— Да, молодой человек? — посмотрел он Чарли едва мальчик открыл двери кабинета.

Холли сидел за длинным столом обложенный папками и бумагами.

— Здравствуйте, сэр, — поздоровался Чарли остановившись на пороге.

— Заходи, заходи, — с каким-то странным акцентом позвал его Холли, — чего тебе, дорогой?

Чарли прошёл и присел на стул возле стенки.

— Мне сказали, что Вы тут главный и я могу стать членом профсоюза, — проговорил Чарли глядя на Холли как на знаменитость.

— Профсоюза? — рассмеялся Холли, — ну конечно! Позволь угадать, что тебя привело, малец?

Чарли смутился. Его ещё никто не называл мальцом.

— Да, — кивнул он опустив глаза.

— Ой, только не надо плакать, юноша! — так же весело сказал ему Холли и Чарли вновь воспрянул духом.

— Давай так, дорогой, — положил на стол Холли бланк, — я знаю, что у вас очень большая семья и у тебя куча младших братьев и младшая сестра и ты не будешь чувствовать себя человеком, если они не получат подарки на Рождество! И тебе подсказал Томпсон, что подарки организует только профсоюз, но в него надо вступить! Верно?

— А как Вы угадали? — снова покраснел от стыда Чарли.

— Сейчас все с этим ко мне приходят, братишка, — ответил, успокаивая Чарли Холли, — ты мне напишешь сейчас вот эту бумагу, и поговорим, идёт?

— Идёт, — кивнул Чарли и подвинув стул к столу, взял бланк. Это была анкета.

В дверь постучали и в кабинет, в начале сунув голову и рассмотрев что тут происходит, вошёл аккуратный молодой человек в светлом пиджаке.

— Ну чего ещё!? — чуть вскрикнул Холли, — неужели непонятно, что я ответил уже этому негодяю Минду, что ноги его тут не будет и его сына тоже!

— Мистер Холли, здравствуйте, — прошёл молодой человек и присел за стол напротив Чарли, — Минд подал на нас в суд.

— Вот дурак! — рассмеялся Холли и посмотрел на Чарли, — представляешь, мы забрали у него этот дом за долги, а он ещё и в суд на нас подаёт? Будто это был его дом! Это помещение принадлежит профсоюзу рабочих нашего завода! А он тут частную лавочку развёл!

— Понимаю, сэр, — прервавшись кивнул Чарли, слегка улыбнувшись.

— Вот, — показал Холли бумагу, — дом был куплен у заводоуправления для нужд профсоюза! А Минд тут что делал? Собирал вечеринки и пропивал со своими дружками наши деньги! Рабочие, понимаешь, без помощи адвоката, без защиты своих прав, а Минд только взносы собирает. Мы у него ещё их отсудим и он нам за всё заплатит, мальчик! Вот скажи, у тебя большая семья?

— Да, сэр, — кивнул Чарли, — нас шестеро у родителей.

— Вот! — указал пальцем вверх Холли, глянув на молча сидевшего молодого человека, — шестеро! А у Минда один засранец и тот не работает, а привык жрать за чужие деньги в ресторанах! Сколько Минд нам должен ещё?

— Пятьдесят тысяч, — сказал человек, — фунтов.

У Чарли от услышанного перехватило дыхание. Он вновь глянул на Холли, потом на молодого человека.

— Понимаешь, сколько Минд у вас украл? — посмотрел Холли на Чарли и рассмеялся, — по пять сотен фунтов у каждого рабочего! Я этого Минда выпотрошу как мешок с капустой и он каждому из нас ещё судебные издержки заплатит, негодяй! Пятьсот фунтов у каждого украл, понимаешь?

— Да, сэр, — кивнул неуверенно Чарли и протянул Холли заполненный бланк, — вот, я всё правильно написал?

Холли бегло просмотрел бланк и улыбнувшись, не вставая с мечта подал Чарли руку.

— Поздравляю, сынок! Теперь ты член профсоюза! И не переживай. Скажешь братикам и сестрёнке, что встретил Святого Николая который покупал для них подарки!

— Спасибо, сэр! — обрадовался Чарли, — с Вашего позволения, я немедленно им об этом сообщу! Мама и папа уже не знали, что делать!

— Беги, сынок! — рассмеялся Холли, — сегодня будет в вашей семье праздник!

— Восемь на труд! Восемь для сна! Восемь делай что хочешь! — скандировала огромная процессия двигавшаяся по центральной улице Фулема.

Гарольд бежал следом держась за руку Уильяма.

— Где он?! — кричал Гарольд брату, но Уилл молчал, будто его не слышал.

— Где?! — снова громко спрашивал, стараясь перекричать толпу Гарольд, но Уильям только всматривался в людей, не останавливаясь, волоча за собой брата.

— Я его вижу! — наконец закричал он и замахал кому-то рукой в толпе.

— Чарли! Мы тут! — потащил Уильям за собой Гарольда и мальчики вклинились в процессию.

— Вы… вы какого чёрта тут делаете!? — опешил Чарли, не останавливаясь и высоко поднимая над собой красный флаг.

— Мы с тобой хотим… на эту… на демонстрацию, — продолжали идти за ним братья.

— Это вам что, месса!? А ну марш домой! — приказал Чарли, но его крик затерялся в криках людей.

— А мы что? Мама сказала тебе за нами присматривать, вот и присматривай! — ответил ему Уильям.

— Мама сказала чтобы вы из дома сегодня не выходили! — крикнул в ответ Чарли.

— Но мы… — хотел что-то сказать Уильям, но Чарли перебил его.

— Ты зачем его сюда приволок? — строго посмотрел Чарли на Уильяма, указав взглядом на Гарольда.

— А ты ему скажи сам! Он меня уже на перекрёстке нагнал! — поднял руку Гарольда Уилл.

— Отпусти! — хотел было вырвать руку Гарольд, но Уильям сжал ладонь ещё сильнее.

Процессия остановилась. Все замолчали. Улицу перегородили солдаты.

— Разойтись! Всем разойтись! — услышал Гарольд и увидел сквозь людей, в десяти шагах от себя, офицера и солдат с оружием наготове.

— Мы не уйдём! — ответил один из демонстрантов, одетый в рабочую куртку.

— Не уйдём! Проч с дороги королевские псы! — закричали люди.

Один из рабочих выбежал вперёд и поставил на мостовую стул. Другой человек, в рабочей куртке с красным бантом на груди, вылез на него и обернулся к демонстрантам.

— Товарищи! — начал громко говорить он, — товарищи! Сегодня мы вышли на законную манифестацию с требованием восьмичасового рабочего дня и справедливой оплаты нашего труда! Они, те кто считает себя нашими хозяевами, имея харизму улитки и мозги курицы, бросили против нас, против наших детей и жён вооружённых солдат, готовых в нас стрелять и избивать нас! Мы не должны поддаваться на их провокации! И мы не покажем страха! Мы не уйдём отсюда до тех пор, пока наши законные требования не будут выполнены владельцами завода!

— Не уйдём! Не уйдём! Достойная оплата за достойный труд! — закричали все.

Человек поднял руку вверх.

— Они стравливают нас между собой! Им выгодно, чтобы католики и протестанты, евреи и пуритане враждовали между собой! Каждый избитый католик — на совести владельцев завода! Каждый убитый еврей и ирландец — на совести владельцев завода! В нашем городе не должно быть места религиозной и национальной нетерпимости! И нетерпимости не должно быть места — во всей нашей стране! Только вместе мы сила! Они боятся нашего единства! Долой власть помещиков и капиталистов! Да здравствуют советы рабочих депутатов!