Александр Плетнёв - Адмиралы Арктики

Короткая перекличка в эфире. Все были целы. Лишь одни боец получил скользящий по каске вплоть до короткой отключки. Да снегоходы приняли на себя немного: у одного нормальная такая дыра от крупной пули в лобовой проекции – попади, куда метили, и броник не спас бы. А мелких срикошетивших насчитали навскидку три-четыре.

Ходили, спуская «контрольные» в разбросанные бесформенные меховые фигуры. В санях, на снегу, средь белого, чёрного и… алого, разбрызганного.

И в собак, что получили шальные пули. Уцелевших псов, подшкипер сказал, все же заберут на «Ямал».

Те, кто из экипажа, матросы – притихшие, кучковались в стороне у снегоходов. Один вроде бы блевал.

«Знали же, на что идём. Ничего, оботрутся».

Волков перед своими парнями храбрился, но настрой был препоганейший – один из поморов-возниц доходил, уже даже не хрипел, но кинуть последний мучительный взгляд укора успел. Глаза в глаза.

«До чего ж неприятно».

И сам того не замечая, вышагивая, лейтенант, зло пинал носком берца наст, болезненно морщась на каждый жалобный визг добиваемого пса. Ища оправданий, что ли…

«Людей не жалко, в конце концов, все мы за презренный металл, а вот почему невинная животина должна гибнуть?» А в мыслях, точней на глазах, стояла какая-то нестыковка… «Что-то не так». Оглянулся, разыскивая старшего от экипажа судна:

– А где шкипер? Водила мой… не видели?

– А вон он, – указал боец на виднеющуюся чуть впереди фигуру.

Подшкипер прошёл чуть дальше, в ту сторону, куда так спешили упряжки, в сторону лагеря и ожидающего барка. Прошёл недалеко, метров тридцать, и присел, разглядывая что-то на снегу. Что-то, что ему явно не понравилось.

Видя это, Волков тоже двинул в ту сторону, всё быстрей, пока не перешёл на бег.

Эта лёгкая рысь, видимо, вытряхнула из него неожиданную и неуместную рефлексию, и вот тогда он наконец-то понял, что ему упало в глаза, а он по горячке не сообразил: «У ледокола было семь упряжек! А тут насчитали всего шесть!»

– Один ушёл? – выдохнул па́ром, даже не запыхавшись от бега. – Упустили?

– Раньше, – подшкипер снова присел, смахнув перчаткой снежную пудру с прибитой санями лыжни, – успело присыпать, видишь. Он ещё от нашей стоянки рванул.

А Волков вспомнил ещё одну деталь – среди трупов не увидел одного из тех трёх переговорщиков, которого запомнил по нелепым гетрам. «По-моему, именно он разглядывал ледовый якорь и, как предположил капитан, что-то подобрал. Твою мать, то-то он и умчался сразу».

– Догнать, – хрипнул с комком в горле.

– Не успеем, море близко. Чую, – и подшкипер почти демонстративно шумно вдохнул воздух.

– Тем не менее. Надо разведать.

– Да. Конечно.

Связались с «Ямалом». Доложили, в подробностях и подозрениях. Там, естественно, одобрили дальнейшее движение вперёд.

– Трупы бросим просто так?

– Снегом присыплет. Мишки приберут. А собачек мужики на ледокол сведут. – Потом также отчуждённо: – Конечно, зачистить надо. Тут веками пролежит и не изменится…

Снегоходы стояли словно в боевом порядке – тёмные приземистые машины в полуобхвате. Спешившиеся морпехи, слегка рассредоточившись, оглядывали периметр. Волков и подшкипер уныло бродили, посматривая под ноги уже без всякого интереса.

Край ледового поля обрывался внезапно. Почти у самой кромки скособочились брошенные сломанные сани, какой-то мусор и следы – здесь был лагерь экспедиции чужаков.

Дальше темнели зеленоватой рябью во́ды Карского моря.

А ещё дальше в тумане исчезал барк «Харальд».

– Не успели.

– А мне интересно, что тот бритт такого наговорил капитану барка, что они своих бросили и побежали?

«Все мои помощники – начальники основных служб судна, все бывшие военные. Закончившие высшие военные заведения, не то что я – инженерное морское училище, где вся военная подготовка ограничивалась курсами и кафедрой. И в большинстве они все суровые мужики, оттянувшие лямку по полной, как правило в подплаве, с выходом в отставку не меньше чем капитанами первого, второго ранга. Но наверняка им в бытность, сидя в стальных коробках под перископом, подобных решений и действий предпринимать не приходилось. Однако ж они люди военные, не чета мне. И вот я, Черто́в Андрей Анатольевич, целый начальник штаба! Ать-два, равняйсь-смирна! И воюем! И соответствовать тому необходимо! И решения… и приказы отдавать генеральские».

– Пока выгребем изо льдов. Пока по морю нагоним, он уйдёт до мест с интенсивным судоходством. Новая Земля сравнительно недалеко. И представь: здоровенная бандура давит мирный парусник. И по закону подлости от свидетелей будет не протолкнуться.

– А если вертолётом? – ёрзал на месте начбезопасности.

– Да. Была и у меня мысля. «Вертушка» догонит в два счёта. Но у нас обычный транспортник, а не «крокодил», как там его – десантно-штурмовой Ми-24. Попадут хоть одной пулей в уязвимое место – потеряем машину.

– Волков снова вызывает, – пожалуй, слишком громко известил вахтенный. И, видя, что капитан лишь посмотрел с вопросом, сам ответил лейтенанту в микрофон: – Говорите, внимательно вас…

Выслушал ответ и сразу озвучивал:

– Тоже говорит о вертолёте…

– О! И этот туда же…

– Не-не. Он предлагает перебросить до воды катер со штурмовой группой. Его же группу и подобрать со льда у кромки, – продолжал с перерывами вахтенный, выслушивая из трубки. – Так… он со своими бойцами возьмёт посудину на абордаж. Ага… им только пару снайперских винтовок из арсенала и…

– Риск? А ну дай его, – Черто́в, привстав, выхватил гарнитуру рации. – Здесь капитан!

И слушал деловито, то неизвестно чему кивая, то поглядывая на собравшихся, пару раз поддакнув, наконец, озвучив заждавшимся:

– Должно получиться. Если, как лей говорит, с крупняком и гранатомётами, то и абордажить не надо. Избить издалека. Зажигательными. А?

– Да! – загорелся Шпаковский.

Кэп снова припал к гарнитуре:

– Так, Волков. Ждите на месте. – Вернулся к столу. – Ну что, готовьте вертолёт и катер. Шабанова ко мне и… кого там лейтенант оставил вместо себя?

– Сержант…

– Его тоже. Надо подобрать им снаряжение и боекомплект. И жилеты спасательные обязательно.

– Катер какой?

– «Орлана»? – Чуть поколебался… Был ещё приобретенный недавно (недавно?) «марлиновский», более скоростной и маневренный, но жалко. При возможности встречного обстрела его бортовые надувные баллоны клеить проблематичней, нежели залатать пластик старенького катера. Тем более что штатный «Орлан» уже и сам давно ходил с навесным трёхсотсильным мотором.

– Да! «Орлана»!

И про себя подумал: «Охренеть, что творим»!

Напряжение чувствовалось. Оно кипело думами в ходовой рубке, витало вихрями над вертолётной площадкой, сновало туда-сюда по ярусам, палубам, трапам, спускаясь на лёд вместе с боцкомандой. Люди понимали важность и неотвратимость, нервничали, спешили и тупили.