Андрей Архипов - Волжане

— А им самим больше делать нечего, как досужие сплетни обсасывать! Как воевода ветлужский решит, так и будет…

— Как бы не так! Они сами решали, как им жить далее! Даже у подпоясанных недорослей мнение спрашивали!

— Кхм… Ладно, пусть живет эта вольница поконом, что изо дня в день меняется, он нам не писан! — сморщился Кий и добавил: — Лучше скажи, стоит ли серебром или наветом хитрым заманивать к себе крепких мастеров ветлужских? Ты вроде бы подобрался к сыну одного из них?

— Не подобрался, а подружился!.. И это пустое, дядька! За него они глотку перегрызут, а похищение ты не сможешь вечно держать в секрете. На выплавке железа несколько десятков человек обычно свой горб ломят, кто-нибудь да сболтнет лишнее…

— Выходит, ветлужцев надо подминать под себя полностью? — едва слышно пробормотал Кий, не заботясь о том, услышит ли это малолетний родич.

— Думаешь, они не будут биться за свое добро вовсе, раз без крови отдали солеварни? Или не твоих воев мы… — Ялтай споткнулся и не рискнул произнести свою мысль так, как ему сначала показалось правильным. — Не они ли их побили около острога? А ветлужцы ведь даже ак-чирмышей не боятся!

— Да не собираюсь я больше лезть в это разворошенное осиное гнездо! — не заметил оговорки Кий, уязвленный словами племянника. — И так за побитых воев старейшины всю плешь проели, хотя перед этим сами же требовали мастерские в оплату своих ратников. Пусть булгарцы разбираются с твоими благодетелями, а мне лишь надо понять, что они из себя представляют…

— А знаешь, дядька, что еще они передавали, смеясь? Я хотел это скрыть, дабы никого не обидеть, но…

— Смеясь? А ну-ка, пересказывай все дословно!

— Пупок, говорят, у вашего кугуза не развяжется? А еще не думает ли он, что булгарцы позволят ему хозяйничать в захваченных у них мастерских, в то время как сами ветлужцы все поровну делили между вами?

— Вот почему они с булгарцев разговор начали, — задумчиво произнес Кий. — Как же я не сообразил сразу… Что толку им биться с нами за соляные варницы, если про них уже прознали булгарцы.

— А зачем биться-то?..

— Похоже, видят они дальше всех нас! — не стал сдерживаться перед родичем черемисский сотник, вываливая на него все что наболело и не обращая внимания на встречные вопросы. — По крайней мере, пытаются просчитывать на ход вперед! Пока я думал про то, как бы с ними справиться, они мне уже рассказали, что со всеми нами будет и кто сюда хозяином придет. И что после их разгрома нас ждут только новые распри! Силу свою показали, но тут же рассказали про все свои уязвимые места, будто они нам остались верными союзниками…

— А так и есть!

— …Доложили, что воев у них в окрестностях нет, а самое их слабое место находится у нас под боком, в этом самом взбунтовавшемся селении. И если у меня рука на этих изгоев поднимется, то они вступятся и скажут, что местных детишек защищали… в этой самой вашей школе! А потом в меня любая черемисская баба плюнет и будет по-своему права! Так?!

— Э…

— В итоге, конечно, все вернется на круги своя, но кому это будет выгодно? Вот именно, булгарскому наместнику! С другой стороны, если ветлужцы как-то переживут эту зиму, то вскоре все рода в округе откажут нам в помощи, когда кугуз надумает прогнать этих чужеземцев еще дальше! Если надумает… — поправился Кий и озадаченно покачал головой. — Получается, их присутствие тут ведет лишь к выгоде для расположенных рядом поселений! Ветлужцы еще раз объяснили на пальцах, что они для нас являются союзником, ниспосланным самими богами! А после этого открыли нам спину, дабы повернуться лицом к своему врагу: вот он я, бей сзади, если рука поднимется!

— И ударишь?

— А вот это решать не мне!

— Они не считают Булгар врагом…

— Что?! А кем же? Всего лишь достойным противником?

— Не знаю, дядька, — растерянно произнес Ялтай. — Но ветлужцы не хотят войны ни с кем из нас, поэтому я и вызвался поговорить с тобой об их судьбе! Сами же они велели мне говорить одну лишь правду, ничего не скрывая.

— И эта правда достигает своей цели гораздо быстрее, чем горы обещаний и частокол лжи. Раньше надо было думать, пускать их сюда или не пускать! А теперь придется выбирать между ними и булгарцами… И вполне может быть, что этот список пополнят еще суздальцы с новгородцами, после чего здесь разгорится уже нешуточная свара, и мы потеряем все из того, что надеялись приобрести с разгромом ветлужцев! — Кий грустно улыбнулся, подошел к племяннику и взъерошил ему на голове слипшиеся от пота волосы. — И куда бедным вытламаре [244] Вытламаре — ветлужские марийцы. податься?

— Всем, кроме ветлужцев, от нас нужно лишь одно! Дань! — запальчиво вскрикнул Ялтай. — А эти нас обучают и считают равными себе!

— Это только пока они слабы… Слабый наврет с три короба, чтобы ему поверили.

— Но прирастать силой они могут лишь за наш счет! А нас больше, и в конце концов мы их поглотим! Они станут нами! Ведь так, дядька?

— Мысль у тебя здравая, подминать под себя их надо. Однако как бы они нас в этом не опередили, с такими-то замашками! Тогда может статься, что один черемис встанет на другого и прольется кровь родичей! Не впервой, конечно, но не хотелось бы…

— И что ты мне предлагаешь делать? — Ялтай поднял глаза на своего родича и твердо произнес: — Я ведь уже связал свою судьбу с ними… И от этого не отступлюсь!

— Вот даже как… Ну что же, это твой выбор, — нахмурился Кий. — А насчет совета, что тебе делать… Для начала не верить безоглядно всему, что они говорят! Смотреть, слушать, пытаться понять. Если что, весточку подать…

— Доглядчиком ставишь?

— Цыть, отрок! Ты мне не седьмая вода на киселе, чтобы такое удумать! — нарочито рассердился на племяша дядька, отвешивая ему легкую затрещину. — Ты мне ближняя кровь, и слова твои, вовремя сказанные, тебя самого и дружков твоих ненаглядных от неминуемой опасности могут уберечь! Ишь выдумал… Не пригляд творить, а родичей да полезных людишек спасать призываю! Каюсь, на мастеровых у меня отдельная задумка есть, для того и разложил тебе все мои сомнения по полочкам! Но выбор за тобой и только за тобой!

— Прости, дядька, дурость взыграла! А ты сам?..

Неоконченная фраза была произнесена таким тоном, что подразумевала собой безмолвный вопрос: что будут делать оба, если им доведется столкнуться на поле брани. На несколько мгновений в комнате установилась тишина, и лишь через некоторое время Кий начал говорить. Однако прямого ответа Ялтай так и не услышал.

— А что я? Буду выполнять приказы… — Черемис внимательно оглядел своего племянника с ног до головы и с какой-то грустью вздохнул: — Кажется мне, что возмужал ты за последний год, и речи откровенные с тобой можно держать. Так?