Игорь Сорокин - Тендровский узел

– А что за посудину вы присмотрели?

– Не удивляйся только. Мусорную баржу николаевскую.

– Вы что, смеетесь. Это же мусоровоз.

– Если станет все плохо, то мы ее перехватим еще в Днепровском лимане, когда она с вывоза мусора будет возвращаться. Думаю, через неделю все уже будут заниматься эвакуацией города. Мы ее быстренько отмоем и пустим по селам. Там есть лебедка, трюм с открывающимся днищем, который в будущем сможем использовать для диверсантов. Большая внутренняя емкость и железобетонный корпус. Перевезем скот и прочую живность, проблем с мытьем будет меньше. А так еще и буксир баржи себе возьмем в отряд. Живучесть отряда увеличим. Он хоть и рейдовый, однако и такой нам не помешает. Ну а если мой прогноз не подтвердится, то пошлем шаланду и водолазный бот по селам. Кроме того, вовсю используй наем рыбацких баркасов и шаланд для переброски всего, что наберешь, на остров Березань.

Старпом убыл воодушевленный таким решением вопроса по продовольствию. Главное – не воровать открыто. Современники не поймут. Зато такое решение позволяет проявлять инициативу и не бояться нарушения законности.

Только отправил старпома, на мостик прибыл боцман.

– Товарищ командир. В шлюпочном цеху на заводе есть крейсерский катер, два вельбота, три весельных катера и один ял-шесть, – доложил боцман.

– Хорошо. Ты узнал, в каком они состоянии? Есть ли на них заказчики?

– Шлюпки посмотрел. Они уже у них второй год лежат. Катер делали для линкора, но его так и не получили. Линкор ведь стоит недостроенный в заводе. А катер к нему еще в прошлом году собрали.

– Хорошо. Разберись, какие документы нужны для получения всего, что у них есть. Выписывай отдельными документами пару весельных катеров. Отдельно крейсерский катер, а потом отдельно остальные шлюпки. Помнишь, как мы в последний момент получали на корабль продукты в Измаиле. Давали столько, сколько сможем взять, и топливо тогда тоже брали столько, сколько сможем. Думаю, что придет время, и так же заберем все, что есть здесь. Главное, чтобы от нас официальные заявки были. Тогда ты с несколькими моряками сможешь все получить, даже если корабля в Николаеве не будет. В общем, делай документы и думай, сколько тебе будет необходимо народа для экстренного получения шлюпок.

– Понятно. Пойду думать, – глубокомысленно выдал старшина.

– Погоди, это еще не все. Тут такое дело. Смотри, на корабле работала вчера сварщица Ольга, которая сейчас на «Железнякове» работает. Вон она на надстройке сейчас варит, – обратил я его внимание. – Она вроде холостячка, надо бы ее к нам в ремонтную бригаду забрать. Думаю, если ты своих хлопцев настроишь на знакомство, то они к ней за пару деньков дорогу пробьют. Глядишь, смилуются и слюбятся. Моряку – жена, кораблю – ремонтный специалист. Увезем ее с собой, если немчура в Николаев придет, – выдаю боцману мою задумку по изъятию с завода специалистов женского пола. – Если что, заберем ее и ее помощников. У нас ведь как: аппаратура из Измаила сварочная есть, а сварщиков нет.

– Да, дивчина хороша. Такая работница нам бы точно пригодилась. Ну и задачки вы мне предлагаете. Даже не знаю, осилю ли. – Боцман глубокомысленно стал чесать шевелюру.

– Все, хватит думать. Иди – трудись. Не боги горшки обжигают. Думаю, справишься… – Отправляю боцмана с мостика.

На пирсе увидел механика, который с помощью заводских клепальщиков и инженера конструктора по моему эскизу из двух пар крыльев, снятых со сбитых румынских самолетов «лосей», и их моторов собирает обыкновенный глиссер. Здесь нет турбинок по металлу и прочих инструментов третьего тысячелетия. Поэтому работы по сборке алюминиевых конструкций требуют настоящего мозгового штурма инженера, мастера и простого слесаря. Тем более сроки поджимают. Осталось пять дней до приемки его командой Нечипайло в эксплуатацию. Для понимания требуемого пришлось делать настоящую модель из картона.

В этой реальности пока под глиссером подразумевают только глиссирующую лодку или катер, разгоняемый водяным винтом. Другой альтернативы быть не может. Здесь же требуется создать парочку плавсредств, движущихся с помощью воздушного движителя, которые в далекой Флориде через пару десятилетий станут одними из основных транспортных средств. Именно эти глиссеры должны в следующие месяцы оказать несколько изменяющих историю действий.

Вроде все вертится уже и без моего участия, решаю уделить время своей семье и спускаюсь в каюту, где меня ждет мое семейство. С семьей тоже все нет так уж и просто. Есть эта семья, а есть и еще одна семья, даже не одна, а целый клан, главы которого еще даже не подозревают о наличии у них живого родственника.

Отдохнуть от глобальных вопросов удалось всего лишь сутки. Через пару дней все дороги привели вновь в тыл, в котором я с таким успехом успел набрать всяких там ништяков в конце сорокового года. Теперь вновь возникла необходимость в непосредственном участии в получении найденных на складах катеров и шлюпок, и даже нескольких 37-миллиметровых зенитных артустановок, предназначенных для вооружения долго строящегося в заводе линкора. Фронт продолжает каждый день изменяться, и уже даже в Николаеве возникли разговоры об эвакуации мощностей и запасов.

Для того чтобы попасть к начальнику отдела тыла флота по шкиперскому и аварийно-спасательному имуществу, вначале пришлось зайти вместе с боцманом и своими двумя морпехами сопровождения в довольно большую комнату с видами через окна на Ингул.

Несколько столов, расположенных у стен, занимали работающие с документами командиры и машинистки. Мое внимание сразу же привлекла парочка машинисток, занимающихся прической одной из них. Ярко-черную, переливающуюся, словно антрацит, гриву длинных волос сидящей на табуретке привлекательной кореянки осторожно, с явным удовольствием, расчесывала худощавая блондинка.

Нереальность увиденного явно вывела меня из равновесия.

– Ира… – имя автоматом вырвалось из моего рта. Оторопь, замешательство от увиденного… Нереальность происходящего привела тело в ступор.

Прямо передо мной с расческой в одной руке и с гривой длиннющих волос в другой стояла моя сестра, только зачем-то перекрасившаяся в блондинку.

Несколько мгновений, и переглянувшиеся друг с другом подруги вдруг взрываются летящими в мою и сопровождающих меня людей предметами холодного оружия. Длинные заточенные заколки для волос, ранее выполнявшие роль украшений и зажимов, превратились в метательное оружие. В воздухе оказалась и расческа, и даже табуретка.

Комната превратилась в подобие хаоса, где предметы, мебель и люди начали броуновское движение. Через десяток секунд звенит разбиваемое стекло, и комнату покидают через окно две гурии, сбивая с ног всех и всё, что было на их пути. Окно первого этажа оказалось прекрасным путем отхода для двух до сих пор тихоньких и добродетельных работниц тыла флота.