Игорь Сорокин - Тендровский узел

– Связь. Уточните поиск сетей работы самолетов в коротковолновом диапазоне. Передайте, как только обнаружат. Немедленно передавать частоты. А нашим радистам немедленно глушить эту частоту, – напоминаю командиру БЧ-4 о значимости работы радистов в связке с радиоразведчиками катера разведки.

– Есть, командир, – доложил Арков.

– Бомбы. Бомбы… Ходовой – сигнальный. – Доклад означает сброс бомб первой парой бомбардировщиков.

– Самый полный. Право на борт.

– Руль на борту, корабль катится вправо, – доложил рулевой.

За кормой корабля вырос бурун кильватерной струи, инерция и крен на правый борт заставили всех ухватиться за ближайшие поручни. Корабль практически лег на борт, выполняя циркуляцию поворота на самом полном ходу.

В этот момент все данные, которые используют комендоры для стрельбы, становятся неправильными. Все выстрелы и продолжающиеся очереди по воздушным целям становятся стрельбой в «молоко», и еще как минимум даже опытному комендору необходимо время на перерасчет в уме поправок в точку прицеливания. Но не все так просто, вероятность попадания в бомбардировщик на боевом курсе бомбометания составляет примерно тысячную на выстрел, в котором нет радиовзрывателя. В то время как маневр корабля в момент, когда бомбы сброшены, увеличивает вероятность непопадания бомб до семидесяти процентов, главное выйти корпусом корабля из центра прицеливания бомбометания, куда попадает до тридцати процентов бомб. Стоит выйти в четвертую часть эллипса рассеивания, как вероятность попадания в корабль составит менее десяти процентов. Ведь бомбы падают в упрежденную точку десятки секунд, за это же время корабль успевает сдвинуться при изменении курса и изменении скорости из более вероятной точки, с максимальным количеством попаданий, в точку с минимальным количеством попаданий. Потому вероятность тысячного порядка становится ничем по сравнению с вероятностью десятого порядка.

– Руль прямо. – Вновь пара кораблей с серпасто-молоткастыми бело-голубыми флагами устремилась вперед на новом курсе.

Бомбы, почти три десятка, падают слева от корабля, поднимая кучу конусов всплесков.

– Бомбы. Бомбы. Ходовой – сигнальный! – Следующий бомбардировщик, за ведущим учтя изменение курса и скорости кораблей, открыл бомболюки, выбросив на пару мониторов 1200 килограммов взрывчатки.

– Лево на борт.

– Руль на борту, корабль катится влево, – доложил рулевой. Инерция и крен на левый борт вновь заставляет большинство ухватиться за ближайшие поручни. Корабль вновь лежится на борт, выполняя циркуляцию поворота на самом полном ходу. Теперь уже в левую сторону.

– Руль прямо.

Корабли вновь устремились вперед на новом курсе.

Бомбы падают справа от корабля, поднимая очередную группу всплесков.

– Бомбы. Бомбы. Ходовой – сигнальный. – Следующий бомбардировщик открыл бомболюки, выбросив новую серию бомб.

– Лево на борт.

– Руль на борту, корабль катится влево, – доложил рулевой. Вновь бросок инерции и крен на левый борт. Корабль вновь ложится на борт, выполняя циркуляцию поворота на самом полном ходу. Опять в левую сторону.

Зачем в левую? Да потому что уже на третьем галсе началась настоящая русская рулетка. Пилоты бомбардировщиков теперь выбирают упрежденную точку встречи кораблей с бомбами с учетом маневров целей по уклонению.

Новые бомбы поднимают новую группу всплесков. Сейчас угадал. Посмотрим, что будет дальше.

Трудно наблюдать за кругом самолетов в небе, из которого раз за разом выходит бомбардировщик для выгрузки бомб из своего бомбового отсека.

Из круга вышла пара самолетов, взявшая корабли в своего рода ножницы.

– Ходовой-сигнальный. На боевой курс вышла пара самолетов. Заходят с разных бортов. Бомбы. Бомбы.

– Стоп машины.

– Есть, стоп машины.

– Машины на стопе, – докладывает моторист.

– Обе назад полный.

– Есть, обе назад полный.

– Обе назад полный, – докладывает моторист об отработке команд машинами.

Корабль словно натолкнулся на стену. Инерция кидает тело уже не в сторону, а вперед.

– Сигнальный. Как «Железняков»?

– Ходовой – сигнальный. «Железняков» отрепетовал сигналы. Ход изменил.

Бомбы легли впереди по курсу. Двумя группами, стремящимися к встрече впереди по курсу. Обстановка ухудшается. Надо использовать новый козырь.

– Третьему и четвертому облако исполнить.

– Ходовой – ПЭЖ. В первом отсеке фильтрация воды сквозь заклепочные соединения. Приступили к заделке течи, – доложили механики.

Началось. Первые повреждения. И так долго удавалось избежать повреждений. Лопнувшие плафоны корабельных светильников не считаются.

Лотерея продолжается. Вероятность получения новых повреждений и даже гибели корабля увеличивается.

Бомбы…

Бомбы…

Всплески разрывов бомб поднялись стеной, создав настоящую стену воды и удара. Нос корабля подбросило. Корабль словно натолкнулся на огромный булыжник, правой скулой приподняв носовую часть корпуса за правую ноздрю клюза. Палубу перекосило и начало крутить. Корма левым бортом ушла под воду. Инерция бросила людей вперед и назад и влево. Море ожило и хлынуло с кормы на палубу, прошлось над низкой палубой монитора и нехотя утащило за собой подносчика левой кормовой 76-миллиметровой зенитки. Упавший на спину матрос нелепо дернул руками и ногами и скрылся внутри нового столба воды, вырастающего за кормой.

Вылетевшая из правой скулы носа корабля заклепка корпуса, словно пуля древнего мушкета, снесла челюсть удерживавшего устанавливаемую балку распорки пластыря боцману. Почти мгновенно вылетевшая следом из отверстия струя воды ударила, ломая нос химику Юрченко, замахнувшемуся для удара киянкой по клину распорки. Новый близкий взрыв бомбы заставил летать рикошетом по ахтерпику еще несколько заклепок, одна из которых опрокинула устанавливаемый в отсеке крепеж пластыря. Вода хлынула в отсек с новой силой и через новые отверстия. Новый близкий взрыв опять подбросил нос корабля, вызвав обвал установленных вдоль переборки цинков и мешков со снарядами, накрывших собой двух оглушенных моряков.

Новый удар воды уже из-за кормы толканул корабль вперед, выбрасывая его после почти мгновенной остановки переднего всплеска. Корма повторно ушла под воду, на этот раз накрывая волной комендоров кормовых пулеметов.

– Ходовой – ПЭЖ. Затоплен носовой отсек, приступили к укреплению переборки между первым и вторым отсеком. В кормовом отсеке гидроударом нарушена герметизация корпуса. – Доклад командира БЧ-5 довольно краток и все же содержателен. Если отсек затоплен, то просто так, на ходу, его не освободишь от воды.

Итак, два отсека уже с водой, а атакам еще даже нет конца. Аэродромы противника недалеко, если нет истребителей, они могут кружить над кораблем до двух часов. Хорошо еще, что пока нет атак пикировщиков. Просто бросают бомбы, поодиночке и парами упражняясь в бомбометании.