Геннадий Марченко - Манускрипт [litres]

В этот день дел навалилось прилично, и, если бы не помощь Стетсона, я со всем этим просто не справился бы. В отель ввалился уставшим, с одной только мыслью – принять прохладный душ и завалиться спать. Даже не стал подниматься на третий этаж по лестнице, как обычно, а воспользовался служебным лифтом. Уже стоя в кабине, я задним числом отметил, что портье выглядел каким-то не своим, слишком уж натужно улыбнувшись при моём появлении. Да и в фойе крутились какие-то подозрительные личности. Во всяком случае, пара мужчин невыразительной внешности в тёмных костюмах, один из которых якобы читал газету, выглядели так, словно прибыли сюда по работе, а не отдыхать. Или, скорее всего, я просто переутомился, и теперь мне везде мерещится чёрт-те что. Так можно и параноиком стать.

Я повернул ключ в замке своего номера, толкнул дверь и, только потянулся к выключателю, чтобы разогнать вечерний сумрак, как услышал негромкий голос:

– А мы вас уже заждались, мистер Бёрд. Или вас всё же лучше называть Ефим Сорокин?

Моим первым порывом было прыгнуть в сторону, одновременно извлекая из наплечной кобуры револьвер. Вот только хранился ствол в сейфе – надоело постоянно таскать при себе незарегистрированное оружие, поэтому и никаких резких телодвижений я совершать не стал. И как только в комнате вспыхнул свет, я увидел в кресле напротив двери не кого-нибудь, а всемогущего главу ФБР и расположившегося в соседнем кресле его помощника Толсона. Оба в одинаковых двубортных пиджаках, в одинаковых брюках, сорочках и чёрно-белых ботинках, ныне модных, а мне напоминавших клоунские. Ишь ты, заперлись в обувке! А я вот по русской привычке в помещении переобувался в удобные тапочки.

Из различий разве что галстук у Гувера был синий в белую полоску, а у Толсона – тёмно-зелёный в светлый горошек. Ещё у заместителя директора ФБР характерно оттопыривался пиджак, и весь его вид намекал на то, что он, в случае чего, не раздумывая готов пустить в ход оружие.

– Обычно я не жалую тех, кто вваливается в мой дом без приглашения, – одарил я обоих кривой ухмылкой. – Но директору Федерального бюро расследований и его компаньону я прощаю эту выходку. Итак, мистер Гувер, чем обязан?

Кто бы знал, чего мне стоило сохранять хладнокровие в такой ситуации, когда хотелось сначала навалять этим двоим как следует, а затем ломануться в дверь и бежать без оглядки. Я уселся на тахту, откинулся на подушки и закинул ногу на ногу.

– Либо вы, мистер… пусть будет мистер Бёрд… Так вот, либо вы очень глупы, в чём я сильно сомневаюсь, либо обладаете стальными нервами. Что ближе к истине. Поэтому мы вами и заинтересовались. Кстати, правильно, что не сделали попытки убежать – везде мои люди, и они моментально изрешетили бы вас пулями.

– Какие страшные вещи вы говорите… Может, по стаканчику виски со льдом? Или вы предпочитаете скотч? Бренди? Может, сигару?

– Нет, от сигар увольте. Я не курю, и мой помощник тоже. К алкоголю мы тоже относимся прохладно… Хотя, так уж и быть, плесните White Horse с парой кубиков льда. Клайд, ты что будешь?

– Пожалуй, тоже не откажусь от виски.

Я извлёк из бара бутылку и три хайболла, из небольшого морозильника – формочку с кубиками льда. Пока разливал на два пальца и клал щипчиками лёд, прокручивал в голове, каких вопросов мне следует ждать от Гувера. Судя по тому, что он назвал меня моими настоящими именем и фамилией, директор ФБР кое-что о моём прошлом знает. Вопрос: насколько много? Думается, именно моё прошлое – а что же ещё! – и стало причиной его здесь появления.

– Благодарю, – кивнул Гувер, принимая хайболл и делая маленький глоток. – Итак, мистер Бёрд, вы наверняка задаёте себе вопрос, что глава Федерального бюро и его заместитель делают в вашем номере. Ведь так?

Я слегка пожал плечами и прикрыл на мгновение глаза, подтверждая очевидное. И тем самым как бы давая понять, мол, продолжайте, я вас внимательно слушаю.

– Вам знаком мистер Лейбовиц? Антиквар, чей магазин находится в Нью-Йорке на Уорбертон-авеню, 34?

Вот, значит, куда копнули. И наверняка старик не стал геройствовать, выложил им всё, что обо мне знал. Ну, или почти всё. Эти парни не успокоились бы в любом случае, не выудив нужной им информации. А почему Лейбовиц мне не позвонил, не предупредил? Правильно, потому что, во-первых, не знает моего номера телефона, а во-вторых, на фиг ему это надо, лишний раз подставляться. Если вообще антиквар ещё жив и не находится в застенках гестапо… пардон, федеральной тюрьмы. Вот и получается, что мои претензии к Лейбовицу ничем не подкреплены.

Эти мысли в спрессованном виде пронеслись в моей голове буквально за пару секунд. Я притворно вздохнул:

– Мистер Лейбовиц… Хороший человек, пригрел меня, когда мне некуда было идти. Надеюсь, с ним всё в порядке?

– О да, не переживайте, обошлось без физического воздействия, – махнул рукой Гувер. – Он уже не в том возрасте, чтобы упорствовать. Находится под подпиской. Пока не удалось допросить капитана Уолкера по причине его отсутствия на американском континенте, но, уверен, по возвращении он тоже сможет нам много чего о вас рассказать. Хотя и уже имеющейся информации, добытой у Лейбовица и ещё кое у кого, хватило бы за глаза, чтобы отправить вас в Синг-Синг до конца ваших дней или вообще поджарить на электрическом стуле.

– Даже так? И что же такого я натворил?

Будем делать хорошую мину при плохой игре и постараемся узнать, что они нарыли обо мне, а потом уже начнём плясать от печки.

– Хорошо держитесь, мистер Бёрд! Кстати, плесните мне ещё виски, и моему другу тоже. Спасибо… Что ж, давайте я напомню вам кое-какие страницы вашей весьма любопытной биографии.

Гувер закинул ногу на ногу, откинувшись на спинку кресла, и казалось, в этот момент он всецело был поглощён разглядыванием на свет содержимого бокала. Наконец, спустя минуту, он снова перевёл взгляд на мою персону.

– Итак, в начале 1938 года вы бежали из лагеря для уголовников и политических заключённых, находящегося на севере СССР. Бежали через Архангельск, незаконно пробравшись на сухогруз Liberty под командованием мистера Уолкера. В мае того же года вы высадились в порту Нью-Йорка и с рекомендательной запиской от капитана отправились к антиквару Абрахаму Лейбовицу. В тот же день вы выпроводили из его магазина двух грабителей, представившись сотрудником ФБР… Согласись, Клайд, – обратился он к помощнику, не сводя с меня пристального взгляда, – довольно смело.

– Угу, – подтвердил тот, пригубив виски. – Смело и нагло.

– Пока не вижу никакого криминала, – заметил я. – Тот факт, что мне пришло в голову прикинуться федералом ради того, чтобы спасти старика от грабителей, вряд ли тянет на срок.