Андрей Посняков - Судьба гусара

– Вы такой сильный… Денис…

Баронесса провела пальчиками по спине Давыдова… пощекотала… Денис выпрямился и, обняв красотку за плечи, притянул ее к себе, с пылом целуя в губы. Матильда не отпрянула, отнюдь, наоборот – прижалась еще крепче, гладила гусара по плечам, не отпускала губы…

Их взгляды встретились. И все сразу стало ясно… впрочем, и было… Подхватив баронессу на руки, Денис принес ее под навес, положил на солому, вновь принялся целовать…

– Подожди… – облизав жаркие губы, прошептала прелестница. – Там сзади, на платье… шнурочки…

Давыдов знал, какие шнурочки… да любой гусар знал, кроме, пожалуй, безусого корнета Тошки…

Обнажилась нежная женская спинка… шурша, упало к ногам платье… затрепетала налитая любовным соком грудь… млея от нахлынувшего счастья, гусар накрыл губами сосок…

Так они и стали любовниками… пусть и на короткое время. Лихой гусар и поэт… и местная помещица, баронесса, замужняя женщина… впрочем, в те времена это не особо кого-то смущало и практически никого и никогда не останавливало.

Они все же заехали на мызу – на самой окраине Хаминго, прямо у разлившейся после недавнего ледохода реки. Обычный деревянный дом, добротный, на фундаменте из замшелых камней. Кроме дома – небольшой сад и беседка.

– Я сейчас велю сварить кофе…

Взбежав на крыльцо, Матильда кликнула слуг…

– Hei, Herra upseeri! Страфствуйте, господин офицер, – весело закричали из беседки.

– А, девчонки! – повернувшись, гусар узнал тех самых подружек-хохотушек из Або. – И вам здравствовать! Хей!

– Это Анна-Кайса, дочь моей кузины, и ее подруга Миина, – появившись на крыльце, представила баронесса.

И тут же расхохоталась:

– Ой, что это я? Вы же уже знакомы. Ну, прошу к столу, господин гусар.

Бравый гусар добрался до штаб-квартиры лишь к вечеру, немного поспал, а в полночь вновь отправился проверять посты, на этот раз – вместе с Кульневым. Ночь нынче выдалась тихая, в небе сверкала ярко начищенной медью луна, и желтые звезды танцевали свои неспешные танцы.

Аванпосты начинались тут же, в сотне шагов от той захудалой избы, что была избрана штабом – Яков Петрович и здесь не изменял себе, больше думая не о своем комфорте, а о своих солдатах. Все же прихватили под уздцы лошадей – дальние караулы располагались не так уж и близко, почти у самой реки, а самый дальний – у вытянутого лесного озера, вернее – цепочки озер, тянувшихся вперемешку с болотами до самого Улеаборга.

Прошло минут пять…

– Стой, кто идет?! – грозно окликнули из кустов.

– Честь! – гулко отозвался Давыдов.

– Победа! – невидимый в ночи часовой четко произнес пароль и затих, затаился. И правильно, нечего тут, как голый зад при луне, отсвечивать.

Генерал и штабс-ротмистр прошли еще шагов с полсотни…

– Стой!

– Штыки горят!

– Береженого Бог бережет! Проходите…

Потом уже сели на лошадей, поехали к реке… затем к озеру… Никто из караульных не спал, все добросовестно несли службу не за страх, а за совесть. Подвести такого командира, как генерал-майор Кульнев, среди всех офицеров и нижних чинов считалось почти святотатством.

Соратники вернулись в штаб лишь далеко за полночь, утром же, едва рассвело, Денис вновь отправился с проверкой, дав своему другу и командиру поспать хотя бы чуть-чуть.

– Спи, спи, Яков Петрович, – уходя, прошептал гусар.

На ходу застегивая красный свой лейб-гвардейский доломан со щегольскими золотыми шнурами и пуговицами, штабс-ротмистр оседлал привязанного к коновязи коня да, прыгнув в седло, неспешно поехал по утреннему росному лугу. Природа просыпалась уже, озера и лес исходили туманом, и первые лучики солнца золотили вершины высоких сосен, выстроившихся вдоль дороги в ряд, словно солдаты на параде.

Какая-то птаха шустро выпорхнула из-под копыт, засвистела, закружила над лугом. Бодро жужжа, пролетел майский жук, солидный, словно интендантский фургон с амуницией и припасами. В лесу закуковала кукушка, а вот застучал дятел… перекликаясь, запели какие-то пичужки. В воздухе пахло свежей травою и клевером, таволга уже вымахала в рост, а по краям дороги выстелились серовато-зеленые россыпи пастушьей сумки.

– Стоять!

– Терпение!

– Быстрота! Здрав-желаем, господин штабс-ротмистр.

Давыдов вытянулся в седле:

– Благодарю за службу! Молодцы. Есть что доложить?

– Никак нет, вашбродь. Все спокойно.

Дав лошади шенкеля, гусар неспешно поехал дальше, наслаждаясь зарождающимся днем, теплым, солнечным и спокойным. Хотя здесь, в суровых финских краях, солнце в любой момент могло смениться проливным дождем, ветром и хмарью. Подует ветер с моря – и нате вам!

– Слава!

– Честь!

– Здрав-желаем, ваш-бродие!

Солнышко между тем вставало уже, сияющий край его показался над дальним лесом, и пуговицы на доломане гусара вспыхнули ярким золотом. Настолько ярким, что привлекли внимание ворон, внезапно выпорхнувших из придорожных кустов серой крикливой стаей.

С чего б они так резко-то? Может, не в пуговицах дело? Не поворачивая головы, Денис пустил лошадь шагом и прислушался. Ну, точно! Прямо за ним явно кто-то шел! Шел не по дороге, кустами пробирался… скорее всего, там была тропа.

А ну-ка…

– Стой, кто идет!

Вмиг развернув коня, гусар выхватил пистолеты.

– Немедленно покажись, иначе стреляю!

Кусты затрещали, зашевелились…

– Hyvää huomenta, Herra upseeri! Hyvää huomenta!

– И вам доброе утро, девушки! – окинув удивленным взглядом выбравшихся из кустов девиц, Давыдов поспешно убрал оружие. – А! Старые знакомые! Ну, здравствуй, Анна-Кайса, и тебе салют, Миина.

Девчонки-то оказались знакомыми. Подружки-хохотушки, двоюродная племянница баронессы, очень похожая на знаменитую Кайсу Мякярайнен и ее подруга, тоже такая же белобрысая, правда, в отличие от Анны-Кайсы, – пухленькая. Это совсем неплохо, когда девушка пухленькая, есть за что потрогать, помять. Впрочем, и у тощих да почти безгрудых тоже есть свой шарм, особенно если девушка доброжелательная и веселая. Многие, правда, считают тощих девчонок завистливыми и злыми, однако Дэн много раз убеждался, что это не так.

– Вы что тут по лесам-то? – спешившись, гусар галантно поклонился. – За грибами-ягодами вроде бы рано. Заблудились, что ли?

– Keräämme yrttejä, – Анна-Кайса, кажется, поняла, заулыбалась. – Мы травы собирать. Лечебные. От всех болезни, да.

Подружка ее, пухленькая Миина, показала мешочек, полный только что сорванной травы.

– Ах, вон оно что, – улыбнулся Денис. – Все с вами ясно. В этой стороне больше не собирайте – тут враг рядом – швед. Швед, понимаете?

– Да, да, понимать. Ruotsalaiset.

– Вон туда идите. Вон, где рябины… туда… – Давыдов показал рукой, и девушки понятливо закивали, повернулись, пошли.