Александр Михайловский - Творец государей [СИ]

Но при взгляде на жителей нынешнего Русского царства, а в особенности на москвичей, никакого чувства сопричастности у меня отнюдь не возникает, и все, что я для них делаю – делаю по обязанности, а не от души. Да и они выбрали меня в цари не по велению сердца, как анты, испытывающие безмерную благодарность к тому, кто спас их от жестокого врага, а лишь потому, что за таким царем можно сладко спать, вкусно есть и ни о чем не беспокоиться, а Сам все сделает – и спасет и убережет… Наверное, поэтому я чувствую в последнее время какое-то свербление души и смутное желания убраться из этого мира куда подальше.

Дима-Колдун уже докладывал, что после разгрома ляхов под Ригой и запугивания шведов уже обозначились «двери» в следующие миры. Их аж целых пять штук, выстроенных последовательно; и только последняя из этих «дверей» – проходная, а остальные тупиковые, что означает, что выполнив в них задание, мы должны будем возвращаться сюда, в мир Смуты, который становится миром царя Михаила Васильевича. Наверное, лучше будет не показываться на местной Москве, а ограничиться пребыванием в нашем Крымском анклаве, где у меня все-таки не возникает этого тягостного чувства. Или это Отец наш Небесный таким образом гонит меня дальше, чтобы я не закис и не застрял в этом болоте.

Но вернемся к главному событию сегодняшнего дня. Прошедшая еще до нашей поездки в Артанию церемония выбора царской невесты была чистой формальностью. Представленные на конкурс боярышни, несмотря на богатые наряды и надменное выражение лиц их отцов, отдувающихся под богато расшитыми шубами, были всего лишь статистками. Главную роль в этом спектакле играла относительно скромно одетая Ксения Борисовна Годунова, роль опекунов которой играли мы с Анной Сергеевной, ибо моя благоверная Елизавета Дмитриевна счастливо дорвалась до космоса, и теперь не вылезает из полетов. Мы с Анной Сергеевной одеты просто, но со вкусом, по местным понятиям, почти невзрачно, но любой знает, что за этой невзрачностью стоит огромное богатство и безмерная сила.

Кстати, Анна Сергеевна ради борьбы со скукой предложила провести этот конкурс «в купальниках», но я ответил, что тогда ни одна из этих боярышень никогда не выйдет замуж, ибо конкурс «в купальниках» сразу обнажит и кривые волосатые ноги, и целюллит, и оттопыренные коровьи пуза вместо втянутых животиков, и висячие, как уши у спаниеля, сиськи. А что вы хотите – боярышни жрут в три горла сладкое и мучное, а потом весь день сидят у окошка светлицы за вышиванием. Требовать в таких условиях от них идеальных фигур просто нереально. Одним словом, конкурс в купальниках в этих условиях, как говорится, «не прокатит», и выигрывать в нем будут исключительно крестьянские дочки, которые и в огороде с сапкой, и в доме с половой тряпкой, и на сенокосе с граблями, и на сеновале с вилами – а оттого сильные, гладкие и мускулистые. Ну точно как мои пейзанки-артанки, купание которых в жаркий полдень в прохладном ручье мы с Михаилом наблюдали пару дней назад.

Итак, закономерно выбрав невесту, мы укатили в Артанию инспектировать и развеиваться, поручив Посольскому Приказу составить так называемый «Свадебный чин» – то есть сценарий, по которому будет проходить свадьба. Так же там подробно будут расписаны все участвующие в брачном ритуале лица, а также их вознаграждение «за труды». Оказывается, всех участников свадьбы положено одаривать, и чем знатнее и богаче персонаж, тем ценнее должен быть подарок. Иная такая свадьба обходится государственной казне как небольшая война или в пару годовых бюджетов. Впрочем, в этом приказные дьяки разбираются значительно лучше меня, и сделают все как надо.

Но вернемся все же к сегодняшнему венчанию.

К свадьбе начали готовиться сразу же после того, как Михаил Скопин-Шуйский «выбрал» в невесты Ксению Годунову, которая с этого момента получила особый статус и вместе со служанками переехала из монастыря и поселилась в Кремле. К венчанию ее готовили в Царицыной палате, Михаила в покоях, которые были ему положены как моему заму. Саму свадьбу проводили в Грановитой Палате, еще называемой Большой Золотой. Но сначала имел место своеобразный ритуал подготовки к венчанию.

Первой в специально украшенную к свадьбе палату вошла процессия невесты. Впереди шел священник, кропивший «невестин путь» святой водой, затем свечники, каравайщики, дружки, родственники невесты, получившие соответствующие чины, а уже за ними в окружении свах и сидячих боярынь (им предстояло «сидеть» на свадьбе) шла поддерживаемая под руки Ксения Годунова. Поддержка невесты была не только данью традиции, но и необходимостью, так как ее наряд мог весить больше полной боевой экипировки спецназовца плюс боекомплект. Михаил вышел в Грановитую палату после Ксении, его сопровождал тысяцкий (свадебный распорядитель), роль которого играл Петр Басманов и ближние люди – то есть командиры войска, с которым он ходил на поляков. Вполне достойный контингент.

На богато украшенном возвышении был установлен царский стол, накрытый тремя скатертями. Верхняя скатерть – венчальная, на ней в богатых блюдах лежат хлеб, сыр и соль. Следующая скатерть – свадебная, на ней молодым в опочивальню унесут угощения. И только последняя скатерть останется на столе до конца торжеств. Молодых усадили за стол и под молитву священника начали проводить ритуал расчесывания волос, символизирующий прощание со старой жизнью. Обычно расчесывание волос богато украшенным гребнем, который обмакивают в специально подготовленное вино, проводится сначала жениху, а затем невесте. И выполнять этот обряд должна жена тысяцкого.

Но дело в том, что Петр Басманов до самого последнего времени женат не был, и лишь в последний момент, что называется, «скоропостижно», женился. Когда я, увидел, кем оказалась эта жена, то мне захотелось и смеяться и плакать одновременно. Оказывается, пока я был занят другими делами, Басманов попался в цепкие лапки Геры, которая тут же скрутила его по рукам и ногам. Ну ничего, если что-то пойдет не так, то я сумею скрутить ее таким образом и подвесить на цепях туда, откуда ее никто и никогда не снимет. Я ей не старик Зевсий, и жалости обычно не ведаю.

После того как Гера (в крещении Глафира) расчесала Ксении волосы, на невесту надели фату, символизирующую невинность и скромность, после чего молодых обсыпали хмелем, символом плодородия, и принялись обмахивать связками соболей, символом богатства.

Гостей в это время угощали хлебом и сыром. Особо почетным гостям подавали угощение с царского стола. От имени Ксении Михаилу были вручены символические подарки, о которых позаботилась Анна Сергеевна. А от имени молодых подарки вручались родственникам и особо почетным гостям.