Элис Атлед - До самого дна [СИ]

— То есть, «нам»? Зачем к ней тебе?

— Я уже в течение трех месяцев, как говорят в России, подбиваю к ней клинья, что б вы знали.

— Успешно?

— Ну, — он почесал затылок, — я определенно кое-чего добился…

— Но до цели еще далеко, не так ли?

— Да, — признался он с некоторой неловкостью. — Так зачем она вам?

— Она может знать о том, почему происходит то, что происходит. Почему Варвару ищут охотники, и почему на нас нападают маги.

— Можете не сомневаться, этот информационный маньяк знает все. Только редко что-либо рассказывает.

— Алиса.

— М?

— Кровь.

— Ой, точно — спохватилась я. — В душевых сейчас никого?

— Угу. Держи ключ от комнаты.

— Спасибо, — я приняла продолговатый металлический предмет.

— Ладно, оставлю вас здесь. У меня еще дела. От которых вы меня оторвали.

— Ага, вали уже, алкаш, — он меня услышал, но решил промолчать, а затем исчез в рыжих, как и он сам, искрах. — Что ж, пошли, проведу тебе экскурсию.

— Комната — душевая — комната, никаких отклонений от маршрута. Только если за едой. Ты болеешь, тебя чуть не убили…

— Не «чуть», а именно убили. Меня убили, Ханс. До тебя еще не дошло? Сколько пуль в меня попало? Четыре? Шесть? Меня убили, но я не умерла. Я же, получается, бессмертна, — мне вдруг стало очень смешно от этого, и я с трудом переборола смех. — Не знаю, надолго ли. В магии нет невосполнимых лимитов, так что, хотелось бы верить, что надолго.

— Ладно. Хорошо. Можешь проводить, но после того, как смоешь с себя всю кровь. И не задерживайся в душе. Может подняться температура, — он подошел ко мне вплотную и дотронулся губами до моего лба. Чужое сердце, которое находилось во мне, пропустило пару ударов. Мне понадобилась вечность чтобы осознать, что он проверил, нет ли у меня температуры. — Пока нет, так что тебе повезло.

Мы вышли из кабинета Бэзила и направились по лестнице вниз, а затем по коридору на свет. Уже вне коридора нам открылось огромное подземное помещение с уровнями, лестницами и дверями, а внизу находилась площадь, по которой сейчас шныряли волшебники и чародеи всех возрастов и национальностей. На все это великолепие падал дневной свет через решетки в потолке. Я встала на металлическое ограждение и наклонилась над бетонной пропастью.

— Когда-то все это было заполнено сточной водой. Мы ее выкачали, все здесь вычистили, перестроили… Вон там моя комната, — я показала на верхний ярус, — там же комната Бэзила и других важных персон, без которых это место не было бы таким, каким ты его видишь.

Я слезла с ограждения и быстро пошла по другой лестнице, держа направление туда, куда только что показала. Ханс шел рядом.

— Вон там столовые. Точнее, это куча всяких кафешек, куда здесь ходят есть. Но название почему-то прижилось именно такое. А по эту сторону, вон тот проход, третий справа, душевые. По воскресеньям мы устраиваем банный день и открываем ванны. Это такие огромные резервуары с горячей водой. Их всего четыре, по два на каждый пол.

Так мы незаметно подобрались к комнатам. Я вставила ключ в замочную скважину, повернула два раза и дернула дверь на себя. Та открылась, и в кромешную тьму скользнула тоненькая полоска света, которая постепенно расширялась и изгибалась, падая на мебель. Я нащупала выключатель и щелкнула им. Зажегся настенный светильник у кровати, освещая шкаф, письменный стол с кучей бумаги и переполненную той же бумагой мусорную корзину.

— Ух ты, он и правда ничего здесь не тронул.

Я прошла к открытому шкафу, порылась в нем, достала еще одну черную футболку с обложкой какого-то альбома очередной группы, единственную водолазку, которую смогла найти, и которая оказалась полосатой, и чистые носки. Там же я откопала зимнюю куртку. Все-таки уже зима, а я до сих пор в осенней хожу… А еще с антресолей на меня выпала повязка с рисунком нижней половины черепа. Интересно, камеры будут срабатывать и узнавать мое лицо, если я буду ее носить? Стоит проверить. Я убрала ее в карман зимней куртки, а осеннюю сняла и, вытащив из ее карманов все деньги и документы, которые потом тоже убрала в зимнюю, небрежно закинула в шкаф. Из ящика я взяла свое старое полотенце, а с тумбочки шампунь и дезодорант. Вот только шампунь закончился. Причем, еще за месяц до моего ухода из общины. Я все забывала купить новый.

— Схемы электрических цепей?

Я обернулась. Ханс стоял у стола и рассматривал бумаги.

— Ага. Я разрабатывала всю систему оснащения электричеством. В схемах. Провода не я тянула. Но теория полностью была на мне, — я кинула пустой пузырек из-под шампуня в корзину.

— Мы идем?

— А ты не хочешь остаться здесь?

— Нет. Подожду тебя у входа в душевые.

— Ладно, как хочешь.

Мы вышли из комнаты, и я закрыла ее на ключ. Наверное, Ханс боится, что на меня и здесь нападут. Подчиненные Вари могут быть и среди людей Бэзила. Опасность есть повсюду. Ну или он собирается подглядывать. Мысль эта была настолько абсурдна, что моментально отразилась у меня на лице. Но воображение трудно было остановить, и в голову мне приходили различные ситуации, одна нелепее другой, где вечно суровый и непоколебимый немец подглядывает за женщинами во время переодевания.

— Что-то случилось? — спросил он с неподдельным интересом.

— Да нет, мысли всякие глупые в голову лезут. Не обращай внимания.

— Хм. Ну ладно, — сказал он, окинув меня подозревающим что-то взглядом. Это окончательно вывело меня из состояния относительного спокойствия, и я рассмеялась. Громко, от души, даже почти что до слез.

— Ты, — еле выговорила я сквозь смех, — ты такой милый.

— Что?.. И из-за этого ты смеешься? — удивился он.

— Нет. Просто твоя «милость» никак не вяжется с твоим амплуа киллера. И это вдвойне мило.

— Так ты поэтому смеешься?

— Нет, ладно… Достоверно неизвестно, почему я смеюсь. Скорее всего, я просто схожу с ума. Я слышала, с людьми такое случается, особенно после сильных потрясений. Как думаешь, я пережила достаточно потрясений, чтобы спятить? Или мне для этого необходимо еще некоторое их количество?..

— Я думаю, тебе надо успокоиться, — он обнял меня. Не так сильно, как в доме Василисы, но более… осознанно, что ли. А затем отпустил и похлопал по голове. — Потрясений с тебя достаточно.

— Знаешь, раз ты пережил мою истерику, то ты даже взрыв ядерной бомбы переживешь. Ты тоже бессмертен. В том или ином смысле.

— Не хотелось бы мне это проверять.

— Надеюсь, что не придется. Ну, мы пришли. Я постараюсь побыстрее, чтобы ты не устал меня ждать.

— Не торопись. А то знаю я тебя, сейчас навернешься на мыле. И тогда я точно устану тебя ждать.

Я уж было хотела зайти в раздевалку, но остановилась.

— Хм, а вот правда. Если бы я там проторчала, скажем, часа три. Ты бы зашел посмотреть, жива я или как? И если да, то через сколько?