Элис Атлед - До самого дна [СИ]

— Мор, — сонно позвала ворона я. Птица дернулась, расправила крылья и перемахнула на кровать, важно вышагивая по направлению ко мне. Когда ворон достиг меня, он открыл клюв, и оттуда вывалилась смятая бумажка с аккуратными буквами, принадлежавшими руке моей матери. — Я же тебе сказать забыла. Пока твоя рана затягивалась, я сделала биомеха и отправила его к маме с запиской, что у меня все в полном порядке.

— Это она ответила?

— Как видишь. Написала, что у них тоже. А еще, что меня искали какие-то люди, — я оторвала взгляд от записки. — Думаешь, это были охотники?

— Вполне возможно.

— Хм… Они могут использовать родителей в качестве моей уязвимости?

— При мне такого ни разу не было. Я бы не переживал по этому поводу. Все-таки, они официальный государственный орган. Хм, — он переключил свое внимание на птицу, — какой-то твой биомех… Странный.

— В каком плане?

— Он больше напоминает произведение искусства, нежели рабочего компаньона.

— Спасибо. Я старалась. Но он достаточно прочный. Мор, — я подставила руку, и ворон вспорхнул на нее, — позвольте продемонстрировать этому человеку вашу прочность?

Он молча кивнул, и я, как следует замахнувшись, кинула его прямо в стену. От удара о твердую поверхность биомех разлетелся на несколько десятков металлических деталей, и в то же мгновение они все собрались обратно, каждая на свое место, и птица мягко приземлилась на пол.

— Разве не здорово? Прям для меня. Вот бы все вещи так делали…

Ханс с сомнением посмотрел на птицу, а та, в свою очередь, допрыгала до него по полу, клюнула в ногу, а затем быстро вспорхнула и подлетела ко мне.

— Думаю, я ему не нравлюсь.

— И он открыто заявляет о своей позиции. Разве не восхитительно?!

— Ну пусть сам решает, у меня-то опыт уничтожения таких штук имеется.

Ворон догадывался о смысле сказанного, а потому попытался спрятаться ко мне под одеяло. Я рассмеялась и взяла его на руки, как все нормальные люди берут кошек и маленьких собачек.

— Ты посмотри, что творит, хитрая пернатая задница!

Ханс ухмыльнулся нашей возне с вороном.

— У тебя были домашние животные?

— А то! Черепаха была, ужик, джунгарские хомяки, рыбки… Три кошки. Они, к слову, до сих пор есть. У родителей живут. А у тебя?

— У меня — нет. Но у отца были пираньи.

— Он глава мафии?..

— Можно и так сказать…

— Интригующе. А акул у него не было?

— Не знаю. Не при мне, по крайней мере.

— Слу-ушай, а ты хотел какое-нибудь животное? В детстве, там.

— Питона. Варана. Игуану.

— Своеобразненько. Я в детстве хотела себе крокодила. Основательно так. Много раз говорила о нем родителям, упрашивала… Бедные предки. Им столько всего со мной пришлось пережить.

— Только не говори, что ты была трудным ребенком.

— Ну, моя мама сейчас начала бы это отрицать, но что-то мне подсказывает, что она не до конца откровенна со мной. Мы в детстве прыгали с гаражей в сугробы и песочные кучи, воровали солому, чужие ковры с бельевушки, обмазывали соседские машины грязью, убегали купаться на речку в мае… Обычное такое русское детство.

— В мае?.. Можешь смело это добавлять к твоим положительным особенностям. Ты выжила.

— Ну да. В отличие от другой половины нашей компании. Я шучу. Мы все выжили. Вася докажет.

— Вы с ней вместе росли?

— Ага. Ты сейчас спросил, и, обычно я об этом не задумываюсь, но первая наша встреча была в детском саду. То есть мы дружим уже около двадцати лет, представляешь? О, и ты помнишь те развалины, на которых мы встретились второй раз? Тот заброшенный лагерь в лесу. Нас родители отправляли туда пару раз летом. Сейчас вспоминаю все это и так странно себя ощущаю…

— Сейчас все иначе, как бы банально это ни звучало. Многое, если не все, поменялось.

— Да. И не только у меня. Сейчас девочка из соседнего дома пытается меня убить, Вася далеко, дальше, чем когда-либо (географически, я имею в виду), а я вынуждена прятаться от ботов и камер, которые понаставили в последние несколько лет по всей стране. Это происходит года три, а я до сих пор не могу осознать в полной мере, что же все-таки стряслось с этим миром. Чем мы все это заслужили?.. Нет, ладно, со мной все ясно, как и с Бэзилом, но остальные?.. Многих ведь убили без разбирательств, а они были много добрее обычных людей… И безобиднее.

Входная дверь комнаты распахнулась, и, без предварительного стука, в комнату вбежала Людмила Андреевна. Никто никогда не мог точно определить ее возраст, по мнению людей он колебался от пятнадцати и до сорока лет, но я точно знала, что она старше меня. В руках у нее был поднос с тарелками. Ханс дернулся от неожиданности, но я поспешила его успокоить:

— Спокойно, все свои.

— Ого, а слухи не врут! А Бэзил как обычно никому ничего не сказал, засранец! Вернется — я ему устрою…

— Добрый день, Людмила Андреевна. Как община?

— Спросишь тоже, община! Да это не община уже, это помойка сплошная. Электричества весь день нет, уже генератор скоро накроется. Удивительно, как он еще работает… Кстати, я вот тебе тут поесть притаранила… Но не знала, что с тобой еще кто-то, а то бы вдвое больше взяла.

— Все в порядке, я все равно больше половины не съем, — я вытащила хлеб, положила на него одну котлету из тарелки на подносе и прикрыла еще одним куском хлеба, а остальное отдала попутчику. — Люд, это Ханс. Мой друг, телохранитель и просто шикарный мужик. Ханс, это Людмила Андреевна, местный администратор склада и не только его.

— Приятно познакомиться.

— И мне.

— Так что там с электричеством? Почему еще не починили?

— Потому что руки у них из ж… Извините. Безрукие они, понимаешь? А Бэзилу все равно, он душой далеко за пределами нашей области. А тут ты так удачно подошла…

— Ясно, ясно, можешь не продолжать. Все равно здесь больше заняться нечем, кроме как ремонтировать тут все и чистить. Но чистить я не умею, а потому… Ханс, поможешь дотащить. Провод придется тянуть новый. Я его в жизни не подниму, а ты всегда хотел себе питона, — видя, что он потерял ход моих мыслей, как, собственно, и я сама, я отпустила птицу и поспешила к столу с бумагами, запихивая в рот остатки своего бутерброда. — Так-ф… Гфде было пофледнее… — я проглотила еду, — соединение? Где-то на западе, но где именно? У колодца?

— Нет, там нас уже давно отключили. Последний был дальше на запад, под какой-то улицей…

— Гвардейская?

— Да-да, она самая.

— Хм, далеко же вы зашли… Провода не хватит, следующий разрыв далековато… Придется пройти на север.

— Но там же полный бардак…

— А что делать? Будем разгребать.

— А крысы? И трупные термиты?..

— Да брось ты это, нет там никаких трупных термитов. Так, пара аллигаторов и десяток крыс. Ничего необычного. Да и не я же буду разгребать, — я многозначительно посмотрела на Ханса, и тот даже перестал жевать на мгновение.