Элис Атлед - До самого дна [СИ]

— Ну, как знаешь, отговаривать не буду.

— Так… Значит, сто двадцать восемь метров. Запомнила. Кабели стопятидесятиметровые?

— Еще два.

— Вы их вообще забираете после того, как вас отключают от линии?.. Впрочем, ничего не отвечай.

Ханс дал мне стакан воды, напоминая о таблетках, которые нужно принять после еды. Я достала из кармана куртки, лежащей на кровати, пачку с красной полоской. Ханс заметил, что таблетки не те, о чем незамедлительно сообщил в тот же момент. Тогда я уже достала правильные таблетки, на пачке которых была синяя полоса, и запила водой одну штуку. Как он их отличает?..

Поставив стакан, а еще раз сверилась с чертежами родных подземелий.

— Так. Нам нужен фонарь, катушка с проводом и переходник с разветвителем. Бумаги сама заполнишь, а то я уже лицо неофициальное…

— Тебя никто не выкидывал отсюда. Ты все еще числишься среди нас. Так что, если захочешь вернуться…

— Не сейчас. У меня еще есть дело во внешнем мире.

— Ясно. Но запомни — мы всегда рады тебе. Что бы ни случилось.

— Я никогда и не сомневалась в этом. Мы идем? — это уже было брошено Хансу. Тот молча кивнул, мы втроем вышли из комнаты, — Мор, бумагу не ешь. Жди нас, — и я закрыла дверь на ключ.

Людмила спускалась по лестницам наравне со мной, а Ханс чуть позади. Все молчали. Когда мы дошли до склада на самом первом этаже, по коридору от площади, Люда вставила ключ в скважину решетчатых ворот и отперла их, впуская нас в темное помещение с высоким потолком и огромными заставленными всевозможным инструментарием стеллажами.

— Фонарь, — сказала она и кинула мне упомянутый предмет, который она взяла с полки, а я от неожиданности поймала его, а после проверила, работает ли он. — Переходники должны быть где-то здесь, — она порылась в одном ящике, затем в другом, поднялась по полкам стеллажа повыше, словно по лестнице, и в итоге вытащила оттуда нечто, похожее на рогатку, и, спрыгнув, отдала мне. — Теперь катушка, — задумчиво протянула она. — Наверное, у второго выхода, — женщина резко развернулась и пошла меж стеллажей. Мы пошли следом.

Наконец мы узрели их, катушки с толстыми проводами на пятьдесят, сто и сто пятьдесят метров. Те, что были на сто пятьдесят, стояли на боку, чтобы не укатились, и в высоту были мне до пояса.

— Хочу вот эту, — я ткнула пальцем в самую правую, и Ханс перевернул ее и подкатил к нам.

— Может, вам с собой что-нибудь дать? От крыс, я имею в виду. В последнее время они очень агрессивные.

— Прекрати. Сколько жила в общине, столько ничего больше таракана и безобидной маленькой крыски там не видела.

Она промолчала, и мы вышли со склада. Людмила подождала, пока Ханс выкатит катушку, и закрыла ворота обратно на ключ.

— А теперь веди нас к последнему соединению.

Мы пошли через площадь. Некоторые чародеи узнавали меня, совсем немногие, пожалуй, остальные знали заведующую складом Людмилу Андреевну, но все без исключения понимали, что происходит что-то важное, а потому уступали дорогу, обходили и старались проконтролировать остальных. Но никто ничего не спрашивал.

В конце концов мы добрались до последнего соединения. Провод от переходника уходил куда-то наискосок площади. Его мы отключили и в переходник вставили наш провод. Тот щелкнул замком, показывая, что дело сделано. Я посмотрела на остальные провода, отключенные от того же переходника и тянущиеся в разные стороны.

— Когда мы вернемся, чтобы этого безобразия тут не было.

— Да, пойду сейчас и найду, кого можно запрячь.

Мы попрощались, и Людмила ушла быстрым и решительным шагом лучшего в мире администратора на поиски исполнителей. Жаль только, она одна на всю общину. И вообще, документально, она складом заведует, а на практике еще и успевает решать проблемы в разных частях Подпола. Если бы можно было ее дублировать, община превратилась бы в идеал отлаженной и функционирующей системы. Но она одна. И это нужно будет исправить.

— Ну что, чем раньше начнем — тем быстрее закончим. Куда катить?

— Вперед. Пока вдоль стены, а потом будет вход в тоннель.

Так мы и пошли. Я показывала путь, а Ханс катил катушку в двух метрах позади, оставляя за собой размотанный провод. В итоге мы дошли до входа в тоннель, который был перегорожен решеткой с калиткой. Я приоткрыла ее, и она скрипнула. Так как она упрямо не хотела быть открытой, мне пришлось ее держать, пока немец протаскивал катушку в нее.

— Итак, добро пожаловать в северный тоннель, — огласила я и включила фонарь.

— Про каких там термитов говорила Людмила?

— А, да это так, слухи всякие. Мол, у кого-то из магов сбежали термиты. Волшебные, я имею в виду. В чем именно их особенность, никто точно не знает, но самые основные версии я перечислю: кислотные выделения, возможность управлять людьми, забравшись к ним в мозг через ухо, и, конечно же, огромный размер и чрезвычайная агрессия. Но, как я уже говорила, это просто пустые сплетни.

— Как можно жить в обществе волшебников и оставаться скептиком?

— Это новый уровень, определенно, — я пнула в сторону какую-то крупную гнилую деревяшку. — О, мусор начинается.

— И много его потом будет?

— Да, но это нам даже на руку. Основную сложность представляет подъем на ярус выше. И подняться нам поможет как раз тот самый мусор. Да что я тебе рассказываю, сейчас сам все и увидишь.

Мы еще немного шли по темному коридору, в котором гулким эхом от стен отдавался каждый шаг. Когда-то эти тоннели были затоплены, потому что постепенно спускаются все ниже, и вся вода стекала в них. Но сейчас, к моему удивлению, тут было сухо. Я по возможности стаскивала мусор от центра к стенам, освобождая проход, и освещала путь в кромешной тьме. В конце коридора показался тусклый свет. Когда мы его наконец достигли, то увидели высокую комнату без потолка, из бетона, со всевозможными трубами и ржавой лестницей, обвалившейся на нижних этажах. Вся комната была завалена досками, кусками той же лестницы, железными балками, прутьями и громадными кусками бетона. По этому мусору мы вскарабкались наверх вместе с катушкой и продолжили свой путь в следующем темном коридоре, продолжая освещать пространство вокруг фонарем.

— Мы прошли уже где-то восемьдесят метров, осталось еще пятьдесят с лишним.

А здесь уже по стенам местами стекали тоненькие струйки воды. Чем дальше мы шли, тем труднее было дышать спертым воздухом и сыростью. Люди здесь не ходили лет двадцать точно. Вдруг из темноты к нам выбежала крыса и врезалась в невидимую стену, та разошлась волнами, как при атаке женщины-молнии, и с силой откинула крысу обратно в тень.

— Ханс, — я остановилась и повернулась к нему лицом, — только не говори мне, что боишься крыс.

— Я и не боюсь, — он продолжил аккуратно толкать катушку.