Безбашенный - Арбалетчики в Вест-Индии [с иллюстациями]

- Я оценил, - подтвердил я ей с ухмылкой, - Не отвлекайся от рассказа.

- Ну, а Ятонбал - её сын. И он домогается меня - представляете? Его мать - двоюродная сестра моего отца, он мне - троюродный брат, и это его совершенно не останавливает!

- А как к этому относятся ваши законы? - поинтересовался испанец.

- Браки между родными и двоюродными братьями и сёстрами запрещены категорически. При родстве от третьего до седьмого колена - уже не так строго, но не одобряется. Требуется специальное разрешение, которое при родстве в третьем колене получить - ну, за всё время существования Эдема ещё не было таких случаев, чтоб разрешили. Даже для четвёртого колена не припоминаю...

- А почему тогда?..

- Так в законах ведь говорится о браках, а не о... В общем, получается лазейка, на которую нет чёткого и однозначного запрета. Он домогается, его мать прозрачно намекает, что надо поддаться и что так угодно Астарте, я уклоняюсь всеми правдами и неправдами, а отцу не говорю - не хочется скандала. И так отношения между ними гораздо хуже, чем следовало бы между роднёй...

- Так, ну а к нам это каким боком? - вернул я её "ближе к телу".

- Ну, я уклоняюсь как могу, а тут вы приплыли. А на носу ведь ещё и праздник Астарты - дикари, естественно, набегут, проходу от них не будет. Ну, я к отцу - надо, мол, от дикарей этих как-то отвертеться, ну а с кем-нибудь из вас меня свести он уже и сам сообразил. В целях улучшения важных для города торговых отношений, хи-хи! Тут нашей верховной крыть нечем, причина уважительная - не может же Астарте быть неугодна польза для всего Эдема, хи-хи! Ну, она пока отстала, без её давления сынка её отшивать легче, а он обиделся, в праздник напился, а он ведь, как напьётся - глупее ламантина делается. Такое отчебучит, что хоть стой, хоть падай...

- Забыл о невесте и полез к тебе?

- Ну да! Только ко мне его, конечно, никто не пустил - я ведь занята была... ну, кое с кем! - и снова подмигивает мне, оторва, - А этот ещё хлеще обиделся, о Милькате и не вспомнил, стал к другим жрицам приставать, ну и нашлась одна, перед мамашей его всё время выслуживается...

- Так-так! Я, значит, получается, тебя у него из-под носу уволок, а Велтур тем временем его невесту вместо него распробовал? А этот проспался, протрезвел, осознал...

- Снова напился и обиделся уже на вас обоих, - закончила за меня мою мысль финикиянка.

- Из-за того, в чём сам же себе и виноват? - хмыкнул Васкес.

- Из-за этого - в особенности, - подтвердил я, - Обезьяны, особенно высокопоставленные, всегда правы, а виноват у них всегда кто-то другой. Обычно - тот, кто испортил настроение. А уж тот, кто выставил такого примата дураком - враг номер один, покусившийся на святое, - из-за цейтнота с моим аппаратом я так и не успел скормить нашему менту даже "Непослушное дитя биосферы" Дольника, не говоря уже о Протопопове с Новосёловым. А их ведь там, в полиции, этологии не учат, их только ортодоксальной психологии учат, которая сама многого не догоняет, так что - увы, не всё в человеческом поведении понятно и доблестным правоохранителям...

- Ну, может, ты и прав. Наш комиссар иной раз именно таков и бывал. Как-то раз облажался, а я ведь предупреждал, что так нельзя - так я же и виноватым у него оказался, что не сумел убедить. Сержанта вон из-за этого не получил в положенный срок...

- Начальство - оно практически всё такое. Это тут нам с Тарквиниями крупно повезло, но такое толковое начальство - редкое исключение, а обычно уроды вроде твоего комиссара попадаются. Думаешь, моё начальство в прежней жизни лучше было? Обезьяны ещё те! Особенно - потомственное начальство, не в первом поколении которое - бабуины бабуинами, млять...

- О чём это вы? - поинтересовалась Аришат, поскольку начальственные кости мы перемывали, конечно же, не на финикийском.

- Да об обезьянах - двуногих и без хвостов, - разжевал я ей суть.

- А разве такие бывают? - здесь вообще только один вид американских широконосых обезьян водится, так что она ни о в натуре очень похожих на людей человекообразных обезьянах Старого света, ни даже о макаках с павианами не в курсах, и аналогия ей сходу не понятна.

- Так а этот Ятонбал - кто по-твоему? Да и разве один только он?

- Точно! - подтвердила жрица после того, как въехала наконец и отсмеялась.

- Так тогда получается, что все эти покушения - просто из-за ревности Ятонбала? - с явным сомнением спросил Хренио, - Два последних на рынке - ещё можно было бы на это списать, будь они единственными, но ведь было же ещё и нападение в лесу, а затем - попытка убрать нашего пленника. Не слишком ли грандиозно для обычной ревности?

- Причём, напавший на меня САМ перерезал себе горло, чтобы не попасться нам живым, - добавил я, - Такая преданность хозяину - большая редкость, и такими рабами даже не самый умный хозяин не станет жертвовать по пустякам.

- Тем более, что прошло несколько дней, и Ятонбал должен был успеть и протрезветь, и одуматься, - заметил Васькин, - Нет, хоть убейте меня, но тут наверняка что-то посерьёзнее...

- Наверное, вы правы, - согласилась Аришат, - И ешё, я бы посоветовала вам приказать охране пленника не пускать к нему вообще НИКОГО - ну, кроме моего отца и вас самих. Только скажите об этом отцу сами, а я... Ну, в общем - я вам этого не говорила, вы сами додумались.

- И ты нам, конечно, ничего не расскажешь? - предположил я.

- Не могу - я поклялась перед Астартой. Постарайтесь догадаться сами...

- Перед Астартой, говоришь? А ведь такую клятву с тебя могла взять только ваша верховная, верно? И вряд ли она стала бы посвящать тебя во что-то, о чём надо молчать, если бы это знание не требовалось тебе для выполнения какого-то её тайного приказа - так? И если это связано с нашим пленником...

- Яд у тебя уже при себе? - тут же въехал в суть Васькин.

Ничего не отвечая нам вслух и не нарушая тем самым формально данной клятвы, финикиянка лишь глазами показывала нам, что мы на верном пути к разгадке.

- А объяснила она тебе своё задание тем, что нельзя допустить опасного для города скандала? - и снова в ответ молчание, но с утвердительным взмахом ресниц.

- Выходит, твой отец прав, и интрига направлена прежде всего против него, - подытожил наш мент, - А имитация мести из ревности - маскировка на случай, если мы всё-таки что-то пронюхаем? Что у вас полагается по вашим законам для таких случаев?

- Даже за убийство может быть присуждена денежная вира, - ответила жрица, поразмыслив, - Не в вашем случае, конечно - слишком большой скандал. Но это если вас собирались убить. Если только ранить без смертельного исхода, то и с вами речь была бы только о вире. Ятонбал достаточно богат, чтобы заплатить её. Заплатит, поклянётся перед богами больше так не делать, и инцидент будет считаться исчерпанным...