Безбашенный - Арбалетчики князя Всеслава [с иллюстациями]

Криулу эти мужские дела не интересуют, да и никчему ей о них знать, но вот всё, что говорят в городе о её дочурке, для неё тема самая животрепещущая. И то, что в разговорах о ней всё чаще упоминают и меня, особенно в свете не столь давних событий, "почтенную" как-то не радует. Ей всё казалось, будто это я слух пустил, и мне пришлось призвать в свидетели Фуфлунса, который подтвердил, что ничего подобного в "Пещере Диониса" не обсуждалось. В конце концов Криула перестала "шить" мне "дело о чёрном пиаре", но уверилась в том, что это всё козни задобренной моей щедрой жертвой Астарты. Собственно, это нам и требовалось, поскольку правда была бы для неё ещё неприятнее. А заключалась она в том, что слух давно уж пустила сама Велия, сообщив "под строжайшим секретом" паре-тройке своих гадесских подружек. Ну а те, естественно, и прочим своим подружкам тоже разбалтывали "под строжайшим секретом" - то-то даже перевозивший нас из Кордубы Акобал оказался в курсе, гы-гы! Он-то, как я выпытал таки у него в конце пути, от своей жены узнал, а она от их дочки, а та - как раз от одной из тех подружек, и всё это "под строжайшим секретом". Это был первый этап плана Велии, эдакий скрытый "инкубационный период", который она принялась воплощать в жизнь почти сразу же по приезду в Гадес. С моим прибытием тихий слушок зазвучал громче - особенно после того, как она показала меня - опять же, "под строжайшим секретом" - тем подружкам. А тут ещё и тот БББ наш приключился - уже через три дня в пригороде болтали о сотне одних только убитых. По сведениям нашего "бригадира" реально даже вместе с ранеными едва ли набиралась эта пресловутая сотня, но кого это волновало? Обсуждающие свои сплетни обыватели всегда и везде "знают" о событиях лучше и точнее самих их участников, и наш случай не стал исключением из этого незыблемого правила. Так то в пригороде, многие из обитателей которого кое-что и сами видели, а уж в финикийской островной части города "знали совершенно точно" о добрых двух сотнях убитых, из которых минимум полсотни приписывалось нашей четвёрке, а из той полусотни полтора или два десятка - лично мне. В результате я приобрёл славу крутого отморозка, который сперва кромсает оппонентов в капусту, а потом уж только думает. Эдакий брутальный самец как раз того типа, который страшно популярен у обезьяньих самок, так что слух о том, что это и есть "тот самый головорез, который жених Велии из клана Тарквиниев", никому неправдоподобным не показался. Большинство всех этих шушукающихся не знало даже моего имени, зато знало "совершенно точно", что именно я - жених Велии. Отец её не знал, дед - и тот не знал, домочадцы не знали, родная мать отчаянно старалась не знать, а они - знали. И плевать, что никто не слыхал о помолвке, они ведь и так "знают совершенно точно". Не весь Гадес, конечно, это Криула сильно преувеличивает, но его респектабельная часть - пожалуй.

И пожалуй, моя молоденькая, но ранняя интриганочка всё рассчитала верно - начавшие уже было волочиться за ней сынки гадесских купцов как-то поотстали. Кому охота схлопотать меч или кинжал в бок от варвара, настолько отмороженного, что сперва убьёт, а потом уж только о последствиях подумает? Дело ведь не только в недавнем БББ - докатилась уже молва и о моём участии в кордубских событиях, тоже преувеличенном во многие разы. Мне приписывали даже участие в самом сражении мятежников Кулхаса с римлянами и, как водится, пару-тройку десятков собственноручно уконтрапупленных супостатов. Мнения разделялись разве только в одном - на чьей я там был стороне. То ли у Кулхаса, то ли всё-же среди местных союзников Рима. Причём, у обеих версий имелись сторонники, "знавшие" правду "совершенно точно". Велия же, оказавшаяся талантливой "пиарщицей", умело формировала "общественное мнение", если и не всего Гадеса, то его наиболее уважаемой части, которое "знало совершенно точно", что её жених - именно я. Конечно, это ещё ровным счётом ничего не гарантировало, но шансы здорово повышало - будучи в числе этой самой "уважаемой" части граждан, глава клана Тарквиниев не мог совсем уж не считаться с означенным "общественным мнением". По крайней мере, ему придётся рассматривать в числе возможных кандидатур - успевшем уже, кстати, заметно уменьшиться - и мою. От меня теперь требовались лишь два героических подвига в духе Геракла - не наделать слишком уж непоправимых глупостей и изобрести способ снова отличиться хотя бы разок, но хорошо бы повесомее. Легко ли совместить одно с другим - вопрос, конечно, философский, но два подвига - всё-таки не двенадцать. Как говорится - и на том премного благодарны.

- Я давно знаю, кому служит этот ваш Дагон, - сообщил нам "досточтимый" Волний, когда мы дождались наконец аудиенции и изложили ему свои соображения, - Клану Митонидов. Но чего вы хотите от меня? Убитых вами наёмников никто не опознал, а его самого вы опять упустили. Я не порицаю вас за это - он очень серьёзный противник, и то, что вы сумели сорвать его планы - уже немалый успех. Но у меня нет доказательств причастности Митонидов к нашим неприятностям, а без них городской Совет не поймёт меня, если я развяжу с ними открытую войну. Нужен повод, законный и очевидный для городских властей повод.

- Опознанный Дагон стал бы таким поводом? - вкрадчиво поинтересовался наш испанский мент.

- Смотря кем опознанный. И смотря при каких обстоятельствах. Если бы вы убили его в схватке - его опознанный труп был бы хорошим поводом. А просто узнать его в числе прохожих - ну и что с того? Он гражданин Гадеса, а быть похожим на какого-то разыскиваемого вами бандита - не преступление. Слова раба в суде весят меньше слов свободных, а вы сами - ещё даже не граждане города. Против вас же будет свидетельство Митонидов - граждан влиятельных и уважаемых в Гадесе. Митон - основатель их клана - путешествовал с самим Ганноном Мореплавателем, и слово Ратаба, его прямого потомка - не пустой звук в Совете Пятидесяти.

- То есть Дагон должен быть пойман с поличным? - уточнил Васкес.

- Да, другого способа я не вижу.

- Его видели почтенная Криула и её дети, досточтимый, - заметил я, - Разве их слово не будет достаточно весомым?

- Я не пошлю семью собственного сына опознавать бандита! - отрезал наш наниматель, - Это слишком опасно, и я не намерен рисковать ими! Довольно уже с них рискованных приключений!

- А если бы в этом не было риска?

- Тогда - другое дело. Но как это сделать?

- Ну, если бы, допустим, труп Дагона или только его голова попались на глаза Велтуру... Трупы ведь не опасны, досточтимый? - осклабился я.

- Верно, трупы не опасны, - согласился старый этруск, - Но это же Дагон, а не какой-нибудь вам забулдыга. Внутри городских стен его трогать нельзя, это будет явное преступление, а вне города он настороже, и он вам не по зубам. Я уже наслышан о твоих успехах, Максим, но это один из лучших бойцов, каких только рождала земля. Я ещё два года назад хотел перманить его к себе, но он предан Митонидам. Ты хороший солдат и надёжный человек, умён и многое знаешь, и я не хочу лишиться тебя в результате глупого поединка с непревзойдённым мастером боя. Да и кое-кто из моей родни был бы опечален таким исходом, - старик подмигнул мне, давая понять, что ему тоже известно всё о наших отношениях с его внучкой.