Константин Калбазов - Полководец [litres]

Очень скоро в просвете между двумя лесными массивами заплясали веселые языки пламени костров. Весело затрещали горящие головни, захрумкали овсом лошади. Бойцы доставали сухие пайки, состоящие из сала, сыра да сухарей. Впрочем, не так чтобы и мало. А уж если обжарить на огне, то и подавно. Едва в воздухе поплыли аппетитные запахи, как настроение тут же улучшилось. И куда только делась мрачность ночного перехода.

– Ну что там, Карпусь? Вызнал чего? – потягивая из кружки горячий взвар из трав и чувствуя облегчение, спросил Андрейка.

– Да уж вызнал, – важно подбоченился паренек и тут же взял паузу.

Он чуть ли не на голову уступал в росте своим друзьям, но зато куда более крепкого сложения, чем Андрейка. Правда, несмотря на схожесть последнего с тонкой жердью, это не мешало ему быть лидером тройки. Но сейчас в центре внимания все же не он.

– И? – не выдержав, ткнул его в бок Владак.

– Да не пихайся ты, бычок-трехлетка! – отмахнулся Карпусь.

Что есть, то есть. Владак не только ничуть не уступал Андрейке в росте, но еще и был весьма могучих пропорций. В хоругви никто не мог соперничать с ним в силе. Включая ротмистра. Хм. Вообще-то Мицкевич обладал весьма непредставительной внешностью и низким росточком. Это не мешало ему быть по-настоящему опасным соперником, но факт оставался фактом. Если не успеет что-либо предпринять, то Владаку вполне по плечу забросить его шагов на пятнадцать.

– Карпусь, мы прониклись важностью момента, – искренне заверил его Андрейка. – Теперь, может, поведаешь, что такого ты вызнал?

– Да ничего особенного. Парни краем уха слышали, как ротмистр с хорунжими разговаривал. Сразу после завтрака начнем рубить рогатины и перекрывать тракт. По нему быстрее всего можно добраться до Инфлянтии, а значит, случись погоня, пойдут они отсюда.

– А как не будет погони? – уточнил Владак.

– То без разницы. Стоим здесь ровно сутки. Времени для отрыва Острожскому куда как достаточно. Да и наши лошади отдохнут. А там в седла и тайными тропами в обход до Динабурга.

– Это как так тайными тропами? – возмутился Владак.

Видать, уже настроился на ратный подвиг и готов погибнуть за правое дело. А тут – уходить! Да еще и скрытно! Такого его горячий нрав никак стерпеть не мог.

– Успокойся. Будут еще у нас сечи. Никуда не денемся, при таких-то делах. Вот только пока рушение не соберется, у воеводы каждый боец на вес серебра, из крестьян ли он или благородный шляхтич, – отпив еще один глоток обжигающего взвара, авторитетно проговорил Андрейка.

Кто бы еще год назад в их присутствии сказал о воинах из крестьян. Да мальчишки подняли бы этого умника на смех, потому как всем ведомо, что настоящим воем может быть только шляхтич и никак иначе!

Но за прошедшее время они уже успели убедиться в обратном. И способствовали этому как наблюдаемые воочию батальоны дружины Острожского, так и рассказы старших товарищей. Хватало среди ветеранов тех, кто бился как против дружины Карпова, так и бок о бок с ней. Они самолично видели, как могли сражаться вчерашние пахари, обученные должным образом обращаться с огнестрельным оружием. Причем и штыком они орудовали вполне умело.

Молодые шляхтичи с легкостью отринули старое и замшелое, полагая, будто до них были одни сплошные глупцы. Они свято верили, что уж им-то точно ведомо, как следует по-новому обустраивать жизнь. И за веру ту были готовы платить самую высокую цену. Все же прав был Карпов, когда в свое время начал сбивать свою дружину из молодой поросли и то же советовал Острожскому.

Да пожелай сейчас воевода отвернуть и отступиться, так шляхтичи из его окружения сами же обвинят его в предательстве. А все потому, что теперь это дело их жизни. А благодаря исподволь запускаемым слухам еще и жаждали возрождения герцогства Задвинского. И за то были готовы сражаться до последней возможности. Как, когда все это зародилось в их головах, они понятия не имели. Но были готовы отстаивать свою правду с оружием в руках.

– Седлай! – вдруг отдал приказ подбежавший хорунжий.

Парни из двух десятков под его командой недоумевающе переглянулись. С чего бы это? Не прошло еще и часа, как они обиходили лошадей и задали им корм. Да и напоить едва-едва получилось. Опять же, упорные разговоры о том, чтобы перегородить проход рогатинами. А тут вдруг такая команда. Да и не выдержат лошади. Не железные же они в самом-то деле.

Все эти мысли читаются на лицах парней, как в открытой книге. Но привычка безоговорочно выполнять приказы все же берет верх, и они начали седлать лошадей. Несколько минут, и все два взвода, пятьдесят два человека, включая обоих хорунжих, замерли в одношереножном конном строю.

– Други мои! – обратился к отряду появившийся перед строем Мицкевич. – Только что вернулись разведчики и доложили, что сюда приближается хоругвь королевской гвардии. Думаю, вам не надо объяснять, что они делают на этом тракте. Мы объявлены вне закона и должны предстать перед королевским судом. Так думают они! – повысив голос и сделав ударение на последнем слове, произнес Крыштав.

Строй тут же заволновался. Вот так и не поймешь, чего тут больше, испуга, возмущения или радости и предвкушения схватки. Но, несмотря на шум, отряд продолжает стоять в едином строю.

– Тихо! – подняв руку, призвал к порядку ротмистр. – У вас есть выбор. Вы можете уйти, рассчитывая на снисхождение королевского суда. Никто не обвинит вас в трусости или предательстве. А можете остаться здесь и сражаться. Но вы должны знать. Их втрое больше, все они ветераны, и мы наверняка погибнем. Это всё. Кто желает уйти – сейчас самое время это сделать.

Мицкевич обвел взглядом весь строй, заглянув в глаза каждому из молодых людей. Когда их взоры встретились, Андрейка только ухмыльнулся, поудобнее перехватил поводья и похлопал по шее коня. Своего первого и, похоже, последнего боевого товарища. Они оба устали. Но какое это имеет значение, коль скоро вечный покой уже близко? Вот и отдохнут в раю. А как же иначе? Ведь они будут сражаться за правое дело.

Парень задорно переглянулся с друзьями. Наконец-то! Они столько слышали о схватках и срубленных врагах, исходя при этом завистью. Теперь же и у них появился шанс напоить свои клинки кровью врагов. Конечно, лучше бы это была не шляхетская кровь, но…

Господь ведет своих детей одному ему ведомыми тропами, и вчерашние друзья становятся врагами, а враги – друзьями. Они знали, что собираются драться здесь за правое дело. Андрейка привстал в стременах, пытаясь осмотреть весь строй. И от увиденного его сердце наполнилось гордостью за их хоругвь. Ни один из сослуживцев не поддался сомнению или страху.

– Слушай мою команду! – вновь повысил голос Мицкевич. – Сабли на темляк!