Константин Калбазов - Полководец [litres]

– Значит, так, парни. Там два десятка. Действовать нужно быстро и тихо, – когда через час лешаки наконец смогли собраться все вместе, поставил задачу Александр. – Добрыня, ты перекроешь тропу, по которой они выходят на поляну. Случись, то по ней же и удирать станут. Харитон, обойдешь по дуге и выйдешь на берег с противоположной стороны. Вот чует мое сердце, что знак можно подать и оттуда. Если есть наблюдатель, позаботься о нем. Да так, чтобы никого не всполошить. Ну и прибери всякого, кто сунется туда, чтобы поднять тревогу. Мы всемером наваливаемся на пикет. Их там два десятка. Но использовать только духовушки и ножи. Шумнем, и придется со шведом драться. А нам бы желательно накрыть их тепленькими, чтобы «ах» сказать не успели.

Бойцы переглянулись и согласно кивнули, мол, понимаем, что к чему. Ясно, и отчего Александр отправил в одиночку Добрыню и Харитона. Каждый лешак носил в петлях по четыре метательных ножа, и эти двое владели ими на загляденье.

– Дальше. Выходим на рубеж атаки. И с первым выстрелом вы вчетвером бросаетесь врукопашную. Действуете по способности и умениям. Духовушками поддерживаем парней, но все время вертим башкой, отслеживая обстановку. Если выбор стоит между тем, кто готов вогнать сталь в товарища, и тем, кто собирается выстрелить в воздух, бить именно в стрелка. Это понятно?

Александр обвел всех требовательным взглядом, подмечая тихие вздохи. А кому такое понравится? Соблюдать полную тишину, атакуя превосходящие силы, – такая задача сама по себе вяжет по рукам и ногам. А уж когда приоритет – не поддержка товарища, то и вовсе становится кисло.

Но тут уж ничего не поделаешь. Порядка полутора тысяч солдат при артиллерии и на трех судах – это очень серьезно. Прорываться же через них будут чуть больше трех сотен раненых при полусотне бойцов. Так что расчет тут может быть только на внезапность и никак иначе. И этого нужно добиться любой ценой.

Однако после взятия Нарвы в дружине Карпова прижилась поговорка: «Надо крови побольше пустить – это к лешим. Надо крови поменьше пролить – позовите леших». Так что умри, а сделай все как надо. Как тот же малец, Агап, что и года с ними не прослужил, но ушел, так хлопнув дверью, что любо-дорого.

Сборы отняли совсем немного времени. Готовность в любой момент взорваться, выбросив всю накопившуюся в них энергию, лешакам давно привычна. Подобное по плечу далеко не каждому. Потому и отбор в их ряды особенно строг.

Дольше пришлось ждать, пока выйдут на позиции Харитон и Добрыня. Но вскоре пропела знакомым голоском одна птичка. А там и вторая возвестила о себе.

К противнику двинулись в абсолютной тишине, словно лесные призраки. Хм. Очень, знаете ли, похоже. Лохматые, бесформенные фигуры с перемазанными лицами движутся совершенно бесшумно. Разве что изредка мелькнет укрываемая в космах маскировочного костюма холодная отточенная сталь.

Подобравшись к подлеску на краю поляны, замерли. Первый выстрел за десятником. Остальным остается только ждать. И этот выстрел обязательно должен быть результативным. Нужно сразу же выводить из строя командиров. Хорошо обстоит в карповской дружине: по погонам сразу видно, кто перед тобой. А вот у шведов, как и в армиях других стран, полный кавардак. Ну вот видит Александр троих красавцев, все отличие от прочих лишь в том, что рукояти и темляки шпаг серебряные. Ну и кто из них капрал, а кто сержант? Были бы при них их пики, полупики или алебарды, тогда да, тогда еще разберешь. А эдак иди ломай голову, когда те стоят в козлах вместе с мушкетами.

Ну вроде бы вон тот будет старшим. Уж больно двое других заглядывают ему в рот. Оно, конечно, может и капрал оказаться той еще проблемой. Но исходить следует из того, что никчемные редко поднимаются над солдатской массой. Ну какому офицеру нужен тот, кто не сможет нести на себе основной груз руководства ротой? Офицеры вообще предпочитают вступать в командование только на поле боя. А до того у них и так забот хватает.

Хлоп-п! Расстояние порядка тридцати шагов. Промахнуться практически нереально. Вот он и не промазал. Швед вздрогнул, поймав пулю грудью и подав плечи вперед, словно поперхнулся, схватился за рану и начал оседать на колени.

Еще два хлопка, и оба караульных, вооруженных мушкетами, повалились в траву. У солдат хватает и пистолей – кто же откажется иметь дополнительное оружие, иное дело, что они положены младшим командирам, остальные вооружаются, исходя из собственных возможностей. В основном за счет трофеев. Есть даже такие, что имеют и по три ствола. Тут уж ничего не поделаешь. Успевай поворачиваться.

Основание левой ладони давит на скользнувший вправо затвор. Пружина подавателя вталкивает в отверстие новую пулю. Одновременно правая рука взводит курок. Возвратная пружина устанавливает затвор в боевое положение. Все. Воздушка готова к следующему выстрелу.

Прошло не больше двух секунд, а взгляд уже выхватывает угрозу в виде одного из капралов. Тот выкрикивает команду и тянет из-за пояса пистоль. Хлоп-п! Шведа разворачивает вправо, нога подламывается, и он валится в траву.

А меж тем четверо лешаков уже вырвались из кустарника и бегут на врага. Солдаты поспешно выхватывают шпаги. Сказалась привычка все и всегда сводить к рукопашной схватке. Еще до сшибки атакующие бросили ножи. Двое шведов, пронзенные стальными жалами, начали оседать на траву.

Один из солдат все же пытается схватиться за пистоль и тут же получает свинцовый гостинец. А потом противники сошлись в рукопашной. И в первом же натиске сразу четверо шведов выбывают из строя с ранениями различной степени тяжести.

Перезаряжаясь на ходу, Александр вышел из кустов, чтобы быть поближе к дерущимся и оказать действенную поддержку товарищам. Хлоп-п. Расстояние меньше двух десятков шагов. Бегущий на него капрал уже замахнулся для удара шпагой. Но тщетно. От попадания пули он дергается всем телом, выбрасывает ноги вперед, падает на спину и не меньше сажени скользит по траве.

Едва начавшись, бой тут же закипел, как котел с адским варевом. Командовать сражающимися в данной ситуации попросту бесполезно. Но Александр все же не потерял головы, контролируя схватку и выцеливая наиболее опасных врагов или спеша к нуждающимся в помощи бойцам. Так продолжается, кажется, целую вечность, и вдруг…

Все. На ногах больше нет ни одного синего мундира. Убитые, раненые, умирающие. Кровь, смрад вывалившихся внутренностей и привкус меди во рту. Все это характерно для поля боя. Разве что не чувствуется пороховой гари. Вообще. И это особенно приятно. Значит, получилось. Они смогли это сделать. Всемером атаковали два десятка и не просто вышли победителями, но еще и умудрились проделать это незаметно для шведского лагеря. Где бы он ни находился.