Константин Калбазов - Полководец [litres]

Взгляд на своих парней. Порядок. Все на ногах. Методично и без каких-либо эмоций производят контроль. Только и успел приказать прибрать парочку для разговора. Не то увлекутся, чеши потом репу. Локоток-то вот он, да не укусишь.

Конечно, не обошлось без ран и у лешаков. Но вроде бы ничего серьезного. По большому счету даже не потеряны как боевые единицы. Разумеется, если без них никак не обойтись. Да хорошо все, чего уж там. Хотя…

Ага. Нормально. Вон они, Добрыня с Харитоном. Появились из-за деревьев практически одновременно. И на этих ни царапины. Что не может не радовать. Оно вообще терять своих парней больно. Так было и с Николаем, и с Агапом. Правда, положа руку на сердце, паренька было жаль особо. Все же за родню его уже держал.

– Добрыня, как у тебя? – спросил десятник.

– Порядок. Один верхами пытался уйти, но я его приласкал.

– У меня никого, – предваряя вопрос начальства, произнес Харитон. – Но ты прав, шведы тут, за излучиной. Всего-то с полверсты. Я так полагаю, если вон там, – лешак указал на место сквозь просвет в соснах, – высадить наши пушки, то можно будет выкатить их вон на тот взгорок. А оттуда уж накрыть и галеры, и лагерь. Кстати, они там редут возвели. Так что аккурат сбились в кучку.

Это да. Редуты при имеющейся у псковичей артиллерии превращались в настоящую ловушку. Полк, решивший держать оборону в подобной фортеции, обрекал себя на прямо-таки катастрофические потери. А уж если найдется хотя бы пара минометов, то и вовсе нигде не укрыться. Впрочем, с помощью той возвышенности, что видна на правом берегу, отсутствие минометов компенсировать вполне возможно. Но при достаточном количестве снарядов. А вот с этим, скорее всего, будет кисло.

Дальнейшее изучение редута показало, что шведы не просто возвели земляное укрепление, но еще и усилились артиллерией. На валу со стороны реки выставили четыре восемнадцатифунтовые пушки. Эти напрочь перекрывали русло. Промахнуться со ста шагов попросту нереально. А на таком расстоянии ядро пробьет насквозь даже галеру, не говоря уже о пароходе или барже.

Имелась артиллерия и на сухопутном направлении. Но здесь были выставлены фальконеты, пригодные, скорее, только для картечного боя. Основательно так шведы подошли к обустройству лагеря. Качественно. Уж не собирались ли они тут стоять насмерть? Так ведь смысла никакого. Им главное – реку запереть, а на то хватит и галер.

Как оказалось, ларчик просто открывался. Разместить на отдых на тесных галерах такое количество народу не представлялось возможным. Поэтому на ночь суда приставали к берегу, и команда располагалась на отдых на берегу. Командир отряда полковник Линд много слышал о коварстве псковских лешаков, вот и решил, что лучшей защитой будет правильно обустроенный лагерь. Ну и в случае неожиданной атаки русских можно сдержать первый натиск и организовать отход к галерам.

– Эх. Был бы у нас греческий огонь, так пустили бы им красного петуха, – как всегда, жизнерадостно высказался Киря.

– Угу. Пустили бы, – несогласно качая головой, возразил Александр. – Боярин велел, чтобы пароход с Овечкиным на борту был в Пскове самое позднее к сегодняшнему вечеру. Так что нет у нас времени на ночные вылазки. Встречаем «Окуня» и прорываемся.

Пароход подошел примерно через час. Александр лично сопроводил артиллерийского поручика на предполагаемую позицию для его пушек. И тот выбором остался доволен. Еще и заверил, что обстрел редута с этой возвышенности будет достаточно эффективен.

Оставался вопрос с открытой позицией на поросшей травой вершине холма. Но Найденов решил ничего не выдумывать, а просто вывести орудия с противоположного ската, изготовить их и начать обстрел. На все про все у него должно было уйти не больше трети минуты. Сомнительно, чтобы шведы успели предпринять хоть что-то.

Пришлось помучиться с выводом орудий на позицию. Дело в том, что их в буквальном смысле этого слова выносили на руках. Уж больно неудобное место для высадки. Да и дальше были вынуждены отказаться от лошадей. Одно радовало: с погрузкой трудностей не будет. Обратный скат холма спускается прямиком к воде, и есть возможность бросить сходни прямо на берег. У этого места только один недостаток: оно в пределах видимости шведского редута.

– Значит, так, братцы, – оглядев командиров орудий и наводчиков, начал ставить задачу поручик. – Как только выкатываем орудия, первое тут же начинает палить по пушкам на бруствере. Надо бы их вывести из строя. Второе берет на прицел галеры. Никодим, целься под основание грот-мачты.

– Чего? – не понял парень.

– Что такое мачта, знаешь?

– Ну так, – даже обиделся наводчик второго орудия.

– Под основание той, что вторая от носа. Мне казачки рассказывали, там под палубой находится корабельный пороховой погреб.

– Ага. Понял. Сделаю, даже не сомневайся, господин поручик.

– Я очень на это надеюсь. Потому что чем больше снарядов ты израсходуешь на галеры, тем меньше мы выпустим по редуту. А там народу около тысячи. И самое лучшее, что мы можем сделать, пока не проскочим мимо них, – это наладить их в бега. А там уж боярин с ними разберется. Ладно о том. Коли ясно, давайте к пушкам. Уж десять, а нам еще к ночи нужно в Псков поспеть.

Орудия, появившиеся на вершине холма, для шведов, несомненно, оказались полной неожиданностью. А уж какой фурор произвела бомбардировка, так это и вовсе не передать словами. Первыми же несколькими выстрелами удалось сбить одно из орудий на валу и подорвать крюйт-камеру галеры.

Причем подорвавшееся судно прихватило с собой и еще одно. Бог весть, что там было с повреждениями, но галеру опрокинуло на борт, да так, что вновь в вертикальное положение она так и не вернулась. Вторую галеру также удалось подорвать. На это потребовалось три выстрела.

Полубатарея расстреляла всю сотню снарядов, нанеся противнику значительные потери. Они, конечно, могли быть и куда больше, если бы шведы не предпочли покинуть редут.

Но грех жаловаться. Две галеры уничтожены, третья серьезно повреждена и уж точно не годится даже для артиллерийской стрельбы. Пушки на валу либо разбиты, либо опрокинуты. Гарнизон редута рассеян. Путь по реке свободен. А сверх этого им и не надо.

– Саня, ты своим строго накажи, чтобы не лютовали. Сам под нож ложись, но каждого, слышишь, каждого должно спеленать, да так, чтобы он, паразит такой, и сам себе вреда не причинил. И не забывайте про отвороты рубах и кафтанов. Лучше вообще срывать одежду и оставлять голыми. Чай, лето, не померзнут, – постукивая по бумаге с начерченным планом усадьбы боярина Борятского, требовательным тоном закончил Кузьма.

Ну вообще-то план захвата был полностью разработан Федором Сбруевым, командовавшим десятком силовиков.