Александр Бочков - Путь на восток

Рассвело… Я устало сгорбившись сидел на бампере Бюссинга, подложив под зад войлочную подстилку, которую запасливый шофёр — а у меня других не было, когда по рации сообщили — Калинковичи захвачены! Оттуда батальон срочно ушёл по железке на восток — на станцию Василевичи, а из Гомеля — по железке на запад, к крупной станции Речица… От неё на юг — вдоль реки Березина по грунтовой дороге, с высокой скоростью — как на ралли Париж-Дакар, две роты с поддержкой Бюссингов метнулись к деревням Бронное — в 10ти километрах от Речицы и к деревне Холмечь, что в 45ти километрах. У этих деревень были расположены аэродромы с обслугой. Немцы сделали в Бронном базу снабжения, благо находилась она прямо возле грунтовой дороги Калинковичи-Гомель, а в более приспособленном для самолётов аэродроме в Холмече — полк бомбардировщиков Хейнкель-111. 25 бомбардировщиков! И этот аэродром нужно срочно захватить, пока они не стали нам сыпать бомбы на голову!

Вскоре поступили сообщения и от командиров четырёх батальонов — город наш! А значит и трофеи тоже! Теперь подождём подходящие с запада эшелоны и оприходуем их…Можно вздохнуть спокойно — у нас получилось! Уже в который раз… Посидел ещё немного, наконец то ощущая свежесть наступившего утра. Правда к ней примешивались легкий запах сгоревшего пороха; ощущался запах пожарищ; дымок выхлопных труб танков, самоходок и броневиков щекотал ноздри… Это ничего — это запах победы! Ещё постреливали пулемётные очереди; взрыкивали пушечные очереди Бюссингов и изредка бухали танковые пушки — всё уже закончилось — можно было расслабиться. Мне… Подходил комроты; докладывал о взятой станции; захваченных складах и сдавшихся в плен. Докладывал негромко и отходил в сторону — командир думает! Посидел, бездумно глядя в даль; вздохнул и поднялся на ноги: в Гомеле четыре лагеря военнопленных с сорока тысячами военнопленных… И всем нужно уделить внимание — особенно тем, кто захочет служить у меня… Вздохнул; повернулся к терпеливо ждущему водителю:

— Поехали к лагерю военнопленных. Я покажу куда…

Батальоны рвутся на восток…

Завершив первый этап операции отправил в ставку радиограмму на имя Иванова — псевдонима Сталина в целях конспирации:

Специальным подразделением освобождены города Осиповичи; Борисов; Слуцк; Бобруйск. Через два дня в ставку ушла вторая радиограмма, только с другими названиями городов: Быхов; Рогачёв; Орша; Могилев. А теперь надо отправлять третью радиограмму… Связь у меня со ставкой была односторонняя. Ну как односторонняя: я сразу же решил — если начну диалог — буду получать указания или приказы, что, в общем то одно, и то же… А так: отправил: получил по рации подтверждение и указания, но отвечать не стал — не слышал я их. Отключился от связи… Вот так я и построил наши взаимоотношения: посылается радиограмма в ставку; получается подтверждение; оттуда приходит просьба; указание или даже приказ — с моей стороны следует их игнорирование… В последний сеанс связи уже не советовали и не указывали: просто отбили ответ: сообщение приняли… Вот и славно… Радист передал очередное сообщение в ставку Верховного главнокомандующего. Знаю, что до Сталина с ним ознакомится много народу — ну и пусть: пора уже «народу» знать своих героев. Пока и не в лицо…

Специальным подразделением освобождены города Калинковичи; Жлобин: Гомель. Перекрыта южная ветка снабжения немецкой армии по линии Брест — Гомель. Командируйте Оршу, Могилев, Гомель компетентных командующих частями Красной Армии, сформированных из военнопленных. Отдалённость совета обороны резко снижает эффективность управления группировками в указанных городах. Группировки имеют вооружение; продовольствие; обмундирование; боеприпасы. Физически истощены. Командир особого подразделения НКГБ СССР. После подтверждения о принятии радиограммы получил ожидаемое, хотя и глупое указание — приказ: ну точно в ставке сидят идиоты — как ещё назвать тех, кто приказывает ударить всеми силами в сторону Смоленска — в тыл 4й танковой группе…

— Сообщение получили. Приказываем удерживать Гомель до самой последней возможности. Приказываем собрать все силы и ударить в направлении Смоленска с целью оказания помощи окружённым войскам. Радист передал мне радиограмму с невозмутимым видом. Я прочитал; презрительно хмыкнул, вызвав лёгкую улыбку радиста, впрочем — тут же пропавшую и пробурчал негромко:

— Ну точно идиоты… И за что нам такая напасть? Ладно — ответь:

— Выполнить указание не имеем возможности — Орша и Могилев переданы под юрисдикцию совета Обороны. Переадресуйте указание им. Радист посмотрел просительно:

— А как пишется эта… дикция? Написал ему на листке и добавил:

— Подтверждение можешь не получать… Радист кивнул в ответ…

Ишь какие умные: собрать; наступать… А чего же сами не собрали; не наступали — стратеги хреновы! Только котлы для немцев устраивать умеете: это у вас хорошо получается: Минский котёл; Смоленский; Киевский — дальше будет Вяземский, если не почешутся! А есть ещё несколько помельче… А ведь я предупреждал ставку и о Смоленском и о Киевском. И о будущем Вяземском и Брянском тоже предупредил! И что? Проследил я по немецким сообщениям: прорвали немцы оборону под Рославлем: не в тех местах, где в нашем времени — в другом, но результаты то: почти один в один! А это уже клиника! Правда число пленных в Киевском и Смоленском котлах почти в половину меньше, но всё же! И эти идиоты мне ещё приказывают: собрать… и ударить… Со злостью поджог шифровку; просил на землю; дождался пока сгорит полностью и растёр пепел подошвой: секретность, не смотря ни на что, есть секретность…

Хоть как то на улучшение настроения повлияло сообщение: Бронное и Холмечь захвачены. Захвачены база снабжения и аэродром с 25 бомбардировщиками Хейнкель-111. Ну теперь можно вздохнуть свободно: бомбёжек отсюда не будет, а издалека — справимся! И 25 бомбардировщиков нелишние. Правда где на них нормальных лётчиков найти? Будем учить — а что делать?! Пилотов бомбардировщиков захватили: «попрошу поделиться со мной знаниями» и пилота и штурмана и даже стрелка. Сам опробую — взлечу и посажу самолёт, но прежде посижу рядом с пилотом и посмотрю как это делается в реальности, а не в мозгу и в мышцах. Затем посажу рядом с собой нашего пилота… Пусть потрачу на это пол дня или даже целый день, не беда — в Гомеле и без меня нормально справляются…

Зарядил осенний дождь… То с небес падали потоки воды; то просто лилось неторопливое мокрое нечто; то словно через мелкое сито сыпал мелкий, но противный дождичек… Для подготовки рекрутов — самое то: водители и шофера учились преодолевать водные преграды и растёкшиеся в густую грязь дороги. Вновь, как и в лагере под Минском для рекрутов проводились тренировки по преодолению водно-грязевых препятствий грузовиками и броневиками с помощью живой силы. Новые методы быстро распространялись по отделениям и взводам. Занятий хватало для всех: дневная тренировка в поле, лесу и на стрельбище; вечерняя — рукопашка и помощь водилам. Рекруты выматывались до полного немогу! Любые роптания, не говоря уже о возмущении являлись поводом для отчисления в находившиеся в этом же городе части РККА. По данным — в моей группировке уже набралась целая дивизия рекрутов с полным обеспечением необходимой техникой и вооружением! Но таких было немного: более жёсткий отбор при приёме и условия жизни, питания, отношения и обеспечения. И бойцы и младшие командиры быстро поняли: за такое надо держаться всем чем только можно: руками; ногами; зубами…