Виталий Останин - Остерия Старый конь Регрессор

— Довольно скоро! В пределах ста, может быть двухсот лет. — произнес ученый таким тоном, словно вторжение можно было ждать уже на следующей неделе. — И в свете этого, наша с вами деятельность, Янак, весьма и весьма своевременна! Вторжение северян будет возможно отразить только в случае наличия здесь единого централизованного государства. А мы ведь и этим занимаемся! Знаете, не будь я убежденным материалистом и агностиком, то наверняка увидел бы в этом руку Творца!

На последней фразе Терри усмехнулся и замолчал, давая мне возможность оценить его шутку. И, хоть она и не показалась мне смешной, я растянул губы в улыбке.

— Да уж, Терри… — протянул я. И перевел разговор в сторону от “скорого” вторжения северян на побережье. — Что же нам делать с этим парнем? Мы ведь его купили и теперь, получается, отвечаем за него.

— Пусть остается с нами. — махнул рукой профессор. — Будем через него узнавать о его народе. Мы можем, конечно, его отпустить, но, согласитесь, Серт, добраться до дома у него столько же шансов, сколько и у нас. Сообщение между континентами, насколько я понимаю, еще не налажено.

С этим сложно было не согласиться. Я кивнул. И принялся объяснять эту простую мысль Гаарону. К моему удивлению, тот воспринял все довольно спокойно. Сдержанно порадовался своей свободе, молча кивнул новости о полной невозможности вернуться домой. После чего задал вопрос.

— Не раб. Хорошо. Человек? Твой?

— Вероятно, общество Гаарона строится на феодальных принципах. — вмешался с пояснением Терри. — Что значит четкое понимание каждого его члена своего места в мире и отношениях друг с другом. Поэтому для молодого человека важно понять свой новый статус. И он предлагает свою службу. Не как раб, а добровольно. Как вассал. Вам нужно ответить, Серт.

Ну а куда было деваться? Похоже, в этом мире одиночке Красному просто суждено собирать вокруг себя людей, подобных Гаарону, Будаку и Райе. Это, если не считать моих диверсантов.

— Да. Гаарон — человек Серта.

Северянин кивнул. Получив понимание своего “положения в обществе”, он явно успокоился. А я подумал, что люди этого мира куда проще относятся к жизненным неурядицам. Почему-то я был уверен, что случись нечто подобное с кем-то из моих знакомых, стенаний на горькую судьбу было бы куда больше. Да что далеко ходить! Вспомнить хотя бы мою истерику, когда из лаборатории Терри мы попали сюда.

“Чем ниже уровень развития общества, тем проще человек переносит удары судьбы!” — подумал я. И внутренне усмехнулся, поняв, насколько похожей на высказывание Терри получилась эта мысль.

***

И будничные заботы подготовки к захвату Кетига потекли дальше. Терри, за один день, получив надежду вернуться домой, и потеряв ее, некоторое время ходил, будто в воду опущенный. Но вскоре ожил и с былым энтузиазмом окунулся в интриги дангов, играя на их разобщенности. Он частенько бывал во дворце верховного правителя Тинджи, как-то незаметно став его доверенным лицом. И, пользуясь этим, убеждал того выделять все больше денег и сил на объединение городов. Каким-то образом он умудрялся при этом быть настоящей головой заговора против Матара для прочих дангов буквально в рот ему смотрящим.

Я же, пользуясь их деньгами, продолжал создавать сеть агентов не только в Кетига, но и в Тинджи с Джеламом. Обычных соглядатаев, благодаря которым я больше чем кто-либо владел информацией о происходящем в городах. С помощью этих обычных обывателей я узнавал о событиях лишь с небольшим опозданием — все-таки ни радио, ни железной дороги в этом мире не было.

Вторым крылом создаваемой мной службы стали кликуши. Люди, которые в нужный момент и в нужное время, начинали распускать нужные мне слухи. Ими я управлял лично, данги даже не догадывались об их существовании. Принимая, как должное, когда горожане все чаще восхваляли прозорливость Гема и куда реже — Матара.

День летел за днем. Гаарон, ставший моим вторым телохранителем и порученцем, понемногу осваивался. Он стал говорить куда лучше. А из-за того, что я частенько отправлял его по делам, вручив амулет Будака, еще и сдружился с карликом. Вместе они смотрелись очень забавно: рослый белокожий воин в кожаной броне и с бронзовым клинком у пояса, и чернокожий коротышка в набедренной повязке и массивным ошейником.

Вечерами я и профессор много говорили с Гаароном. Узнавая все больше о далекой Империи Рэя. Как она устроена, кем управляется, чем живет. И из этих разговоров становилось понятно, что воевать здешние имперцы любят никак не меньше, чем наши. Причем не только с внешними врагами. Примерно раз в поколение провинции этого огромного государства дрались друг с другом: за земли, влияние, деньги. А потом мирились и, будто ничего и не было, шли походом на орьяк.

Как и положено империи, в ней жило множество народов. Гаарон был скафильцем. А еще там были горцы Димара, митриури, альвы. И все они как-то умудрялись уживаться друг с другом. Даже в одного бога верили, называя его Единым.

Чем больше я слушал рассказы скафильца, тем больше убеждался в правоте суждений профессора. Эти ребята придут сюда рано или поздно. И придут не с миром и товарами на продажу. А значит, нам имело смысл хорошо подготовиться к их визиту.

Кахья с пятой или даже шестой попытки создал-таки корпуса для гранат нужной мне толщины. По моей рекомендации он добавил пропилы на внешней стороны шаров, которые должны были дать разрыв корпуса на несколько частей. Испытав их вдали от города, я остался доволен. Взрыв получился мощнее, а целое облако осколков в клочья порвали соломенные чучела мишеней.

Диверсанты, возглавляемые Сари — большая часть вольноотпущенников признали ее главной — вовсю вербовали кетигатских рабов. В последнем донесении от нее сообщалось, что наготове уже восемь отрядов по двадцать рабов. На всех было припасено спрятанное оружие, и все они знали сигналы, по которым надлежало начинать восстание. Когда же из Кетига пришло донесение, что туда прибыли, зачем-то в сопровождении парочки магов, воины других городов, я понял, что тянуть со штурмом больше нельзя.

Армия Матара, разросшаяся благодаря пополнению из Джелама уже до пяти тысяч человек, неторопливо двинулась к стенам третьего города побережья.

***

— Хотели бы быть внутри? — спросил меня Терри.

— Нет. — честно ответил я. — Мне прошлого раза хватило. Я не испытываю удовольствия от резни.

Мы стояли на холме, осматривая стены Кетига и свои войска. На этот раз, последние выглядели не толпой оборванцев, которую я наблюдал со стен Джелама, а вполне себе армией. Построенные в колонны, бросающие блики от начищенных щитов, копий и брони, воины Удэ смотрелись внушительно и грозно. Недостаточно грозно для двеннадцатиметровых стен Кетига, но все же грозно.