Владимир Поселягин - Прорыв

До перекрёстка мы добрались нормально, и действительно выяснилось, что тут шоссе куда как оживлённее. Именно тут мы и узнали, почему та дорога, по которой мы шли, оказалась настолько пустой. Да тут знак был поставлен, на котором написано, что дальше на ней ведутся дорожные работы и пока действует объезд, вот этим объездом местные и пользовались. Основной транспортный поток шёл по нему, у той самой железнодорожной ветки. Подойдя к перекрёстку, наш лейтенант расставил часть бойцов, другие сели на обочину отдыхать, а сам, заложив руки за спину, как бы прогуливался в стороне, пока наш унтер, слегка покачивая в руке жезл, вглядывался в колонны и машины. Нужно как-то незаметно выдернуть из этого потока хотя бы пару грузовиков. Нам одна машина нужна для перевозки всего добра, другая уже для людей. Одной на всё не хватит. Утренний поток и загруженность этой трассы поначалу удивляли, но если вспомнить, что неподалёку находится станция, кстати, с разгрузочными пандусами и складами, то удивляться особо не приходится. Для близлежащих частей и зенитных батарей грузы проще доставлять от неё. Хотя и из Берлина можно машины гонять, тут как надумают светлые головы интендантов, так и будут снабжать свои части. Однако для многих частей железнодорожные склады и пакгаузы действительно ближе, а это и времени на доставку меньше, топлива также меньше уходит, как и ресурса техники тратится. Со всех сторон плюсы. То-то тут большинство техники грузовая, всего с пяток мотоциклистов проехало, да и то посыльные одиночки, ну и легковушки. Вот их было немало, с полтора десятка было, и две из них принадлежали явно гражданским. А четыре вообще кабриолеты.

На таких оживлённых трассах работать я не любил. Если присмотришь какую колонну или одиночный грузовик, то за поворотом дороги уже шумят двигатели другой очередной колонны. В общем, свидетелей слишком много, выдернуть с трассы какую подходящую машину вот так сразу и не удастся. Как повезёт. Однако, как я стал замечать, мы на перекрёстке и часа не находились, поток начал стихать, в основном машины двигались к станции, а сейчас нет-нет пошли от неё уже загруженные. Так вот, на короткое время движение стихло, а с одной из сторон послышался рёв моторов.

– Вроде едет кто-то, – пробормотал я. – Если дорога так и останется пустой, берём.

– Гружёные вроде, по звуку слышно, – продолжая вслушиваться, ответил Ватутин.

– Да, моторы работают с надрывом. Но ничего не поделаешь, не геморрой же нам тут высиживать, выжидая. Ещё спалят, или патруль какой проезжать будет, приметит нас. А они должны знать, где какой пост стоит, им это сообщают перед тем, как отправить в патрулирование.

– Два грузовика, – сообщил Ватутин, продолжая смотреть на поворот, где появляются грузовики, и добавил: – Французские трофеи.

Ещё десять дней назад, проживая в Москве, до получения повестки, Ватутин, как и другие бойцы группы, в технике, состоявшей на вооружении вермахта, также не разбирался. Но после той недельной практики все стали экспертами в этом деле. Мы с Бабочкиным их учили этому серьёзно и упорно. Многие даже по звуку моторов узнавали, что за техника идёт. Тут моторы работали с перенапряжением, так что неудивительно, что сразу не распознали французов. Что находится за поворотом, мы не видели, тут такой поворот неудобный, высокий кустарник, да там ещё уклон, так что приходилось встречать технику на месте. На перекрёстке. В этот раз всё же повезло, остановили колонну, в ней было трое немцев, два водителя и сопровождающий в звании фельдфебеля. Его вырубили, водителей выдернули из кабин, форму сняли, а тела закинули в кузов. Потом прикопаем, оставлять следов не стоило. А в кузовах машин оказались снаряды для тяжелых крупнокалиберных зениток, и насчёт них у меня уже появились первые планы. Надо с фельдфебелем пообщаться, может, какие интересные сведенья выдаст, а пока мы отогнали грузовики подальше на ту дорогу, по которой шли, поставив их на обочине в низине, чтобы с трассы не было видно. У перекрёстка, замаскировавшись, осталось двое бойцов, а остальные промаршировали колонной следом за грузовиками. В кузовах для них мест не было.

Грузовики перегоняли я и один из бойцов, что умел водить, со мной в кабине ехал наш сапёр, остальные колонной шли следом за нами. Поставив машину на обочине – вторая припарковалась позади, – я приказал Бабаеву:

– Забирайся в кузов, сейчас ещё наши подойдут, снимайте ящики и снаряжай снаряды.

– Подрывать будем? – сразу сообразил тот.

– Да, хочу воспользоваться удачным моментом и подорвать железнодорожную станцию. Тем более что все наряды на поездку к ней у нас есть. И я хочу оставить при подрыве машины у складов или пакгаузов, пусть и те рванут, чтобы часть снарядов просто разлетелись. Так что их нужно снарядить. Эх, бочек бы с бензином ещё, огня надо, но времени на это нет. Всё, работай.

– Немцы быстро узнают, что это был умышленный подрыв.

– С чего это? – даже удивился я. – А где доказательства? Пусть думают, что подрыв случайный из-за небрежного обращения со взрывчатыми материалами. Думаю, множество техники и людей при этом погибнет, если удастся подорвать не только грузовики, но и пару складов. Это позволит нам в этой неразберихе добыть и форму, и машины, а их спишут как уничтоженные на железнодорожной станции. То есть искать не будут, а что может быть лучше для нашего брата-диверсанта?

– Хм, тонко продумано, – ухмыльнулся тот в усы, открывая дверцу со своей стороны.

– Кстати, у тебя есть чем подорвать машины? Не жмись, вкладывай запасы.

– С пяток шашек в ранце и бикфордова шнура запас. Один кусок на пять минут, второй на три, не больше. Подрывная машинка и кусок провода метров сорок, в наших вещах в лагере. Там же ещё одиннадцать шашек, НЗ наше.

– Угу, учту. Ну всё, иди работай, вон уже наши показались, сейчас помогут. Выполняй приказ.

– Есть, – козырнул тот и, покинув кабину, направился к заднему борту грузовика, там уже крутился водитель второй машины, что и стал ему помогать. Ну, и я тоже выбрался наружу и осмотрелся. Пусто, местных пока не было.

Работали мы с полчаса, все снаряды, понятное дело, снарядить просто не успели, но большую часть ящиков у задних бортов обоих грузовиков разместить всё же смогли. Пару раз деревенские по дороге проезжали, но мы на них не обратили внимания. Как, в принципе, и они на нас. Свою куртку я отдал одному из бойцов, тот перешивал нашивки того подразделения, к которому принадлежали грузовики, я под водителя буду работать, Ватутин сменил форму офицера на фельдфебеля, она ему по размеру была. В общем, в операции участвуют трое, по количеству добытой формы и документов. Я же, пока наш сапёр возился с грузом, снаряжая его и закладывая под ящиками одного из грузовиков шашки, допрашивал фельдфебеля. Пришлось постараться, чтобы его разговорить, ну очень упорный оказался. Однако разговорили, и дальше потекла информация. Ну наконец-то, ох как мне не нравилось быть слепым на местных землях, а тут хоть стал знать, где какие части расположены, где утром стоял пост фельджандармов, ну и остальное. Особенно меня интересовала станция, по ней тоже получил немало информации, так как этому фельдфебелю частенько приходилось там бывать.