Владимир Поселягин - Прорыв

– Если солдат мало, берём колонну, – отдал я приказ. – Ватутин, командуй.

Бойцам, что уже успели переодеться в советскую форму и, спрыгнув на утрамбованный, укатанный щебень, поправляли последние детали в амуниции да поверяли оружие, снова пришлось лезть в кузова, укрываясь. Лётчики последовали за ними, а мы остались стоять. Один боец делал вид, что копается в двигателе, подняв капот, а Ватутин, когда колонна подошла, поднял руку, останавливая её. Потом, пока проверял документы, выяснилось, что немцев всего шестеро, в кабинах сидели, а в кузовах лопаты, кирки и ручные пожарные помпы. Их направили к горевшей станции с дополнительным комплектом пожарных средств. Так что по сигналу Ватутина ударили пулемёты и автоматы, пятная кузова и кабины грузовиков пулевыми отверстиями. Один осел на пробитых шинах, остальные остались стоять. Однако немцев мы побили. Дорога пуста, так что сразу стали готовить всё для фотографирования. Уже не постановочное, ну кроме некоторых моментов. Всего я сделал шесть снимков с разных ракурсов. На первом стояли на переднем фоне Бабочкин в форме младшего сержанта, форму бойца НКВД надевать он не стал, с ППД поперёк груди, из голенища сапога торчит рукоятка ножа, ещё немецкий штык висит в ножнах на поясе рядом с чехлом запасного диска к автомату. Тут же подсумок для гранат и за пояс заткнуты две немецкие гранаты. На голове каска, так что того можно хоть на агитационный плакат, так и просился. Смелый красноармеец с задорной улыбкой, бьющий врага. Он широко улыбался, сверкая белоснежными зубами. Рядом стоял Берёзов в своём лётном комбинезоне и шлеме. Но воротник откинут был, чтобы было видно петлицы с кубарями старшего лейтенанта. Позади них бойцы в советской форме и двое лётчиков обыскивали немцев или досматривали машины. Дорожный знак тоже был, в левом углу. Под ним – присевший у стоявшего на сошках ДП пулемётчик, берущий из перевёрнутой советской каски патроны, снаряжал отстрелянный диск. Пулевые отверстия в стёклах грузовиков и тентах были отчётливо видны. Из кабины второго грузовика свешивалось тело убитого водителя. У первой было видно, как разгибается боец, вытирая трофейный штык о тряпицу, как будто он этого фрица и прирезал. В общем, отличный снимок получился. Это первый. Со вторым и в принципе с остальными всё было так же, только бойцы по очереди фотографировали, а остальные на заднем фоне были, в разные не повторяющиеся на других снимках моменты засняты. Как будто мы их по ходу дела делаем. Я один, кто не переоделся в советскую форму и только занимался фотографированием. Благо без ложной скоромности скажу, что у меня это неплохо выходит. Потом, пока я менял плёнку на запасную, бойцы все бросились переодеваться. Кроме летунов. Кстати, грузовики были из комендатуры Берлина, так что и нашивки спороли, и документы собрали. Под их видом нам будет проще действовать в столице Третьего рейха.

А дальше прибрались на перекрёстке, две машины взяли на буксир, третья на ходу была, и покатили прочь. По пути избавились от битой техники. Да просто столкнули её в глубокий овраг, с дороги не видно. Там ещё кустарник был, прикрывал. Да и мы немного нарубили, накидали сверху, чтобы с воздуха не видно было. После этого, когда наш сапёр заминировал дорогу, поставив первую противотанковую мину, замаскировали мы место установки неплохо, а излишки щебня и грунта унесли в сторону, и после этого направились к Берлину. На машинах уже были нанесены эмблемы подразделения того полка, что стоял в столице, баночки с краской мы всегда с собой носим, часто нужны, поэтому шанс спокойно проехать в город у нас был немалый. Время приближалось к пяти часам дня, и я думаю, у нас немало времени будет на пару акций. Ночью покинем город да начнём веселиться в пригороде, после этого уже можно будет сбежать, то есть возвращаться обратно к месту взлёта. К тому же я обещал Берёзову, что верну его к тем двум, что ждут нас на поляне в лесу под Ровно. Тот их заберёт, заправится и полетит к своим, прихватив мой доклад с вещественными доказательствами в виде фотоплёнки. План у меня был такой, и стоило бы его придерживаться. Доработать чуток в том, что касается добычи нового транспортника, но в целом на него ориентироваться.

Заехали мы в Берлин действительно благополучно и спокойно, и, ревя мощными моторами грузовиков, двигались по улице. Кстати, не везде тут было разрешено передвигаться на тяжёлой технике. Но мы ушли в предместье, где были частные усадьбы и дома, и вот там, выбрав первый же подходящий дом, главное, у него высокий забор был, не позволяющий заглядывать во двор, мы остановились. Ватутин постучал в железную калитку. Когда та открылась, показал жетон СД и сообщил, что мы из гестапо. После этого во двор ворвались бойцы, трое рассыпались по территории домового участка, беря его под контроль, а остальные занимались зачисткой дома и хозяйственных построек. Тут я командовал, и второй боец, что знал немецкий. То есть выкрики на немецком звучали только от нас. В общем, всех, кто находился в доме, мы спустили в подвал, заперли там, загнали грузовики во двор и поставили их за гараж и сараи, после чего заперлись внутри, выставив пулемёты у окон второго этажа – подготовили возможную оборону, и немного перевели дух. Дальше отдал приказ Фомину поработать на кухне, горячий ужин – это было бы неплохо, и выслушал Бабочкина и Ватутина, которые закончили осматривать постройки и сообщили, что тут есть и сколько человек удалось взять. Пятеро хозяев, один из которых ребёнок, остальные шестеро прислуга. В основном польская, но был и один француз. Садовник.

– Чёрная машина в гараже стоит? – уточнил я у Бабочкина, именно он осматривал гараж.

– Нет, красная, кабриолет.

– Фигово. Придётся легковушку поискать на улицах нужного типа. Значит, доставай из чемодана те два костюма, что мы в Москве позаимствовали. Ещё посмотри в гардеробе хозяев дома, надо пару чёрных плащей, будем под сотрудников гестапо рядиться, есть пара идей, как этим можно воспользоваться. В остальном всё так же, выставить наблюдателей, остальным отдыхать. Разойдись. Да, и приготовьте легковушку, выезжаем через час. Ну, и узнайте, чей это дом. Мало ли искать хозяина начнут.

Чей дом, мы выяснили быстро. В принципе, этот городской чиновник, инженер городских коммуникаций, не работал на каком-нибудь важном посту, который требовал постоянного его присутствия на рабочем месте. После опроса прислуги, узнали от одной из горничных, что, бывало, та звонила на работу хозяина и предупреждала, что тот заболел, мол, берёт несколько дней на лечение. Поэтому следующим утром, этот рабочий день уже закончился, та под присмотром Ватутина позвонит и так же предупредит начальство хозяина особняка о его задержке. Может, это позволит нам подольше держать этот особняк как базу.