Илья Куликов - Спецназ боярина Коловрата

Хан Батый ничего не ответил. Он не мог больше тратить время на разговор с этим, бесспорно, отважным человеком.

Великий князь Игорь Ингварьевич, мальчишка одиннадцати лет, смотрел на тело своего бывшего наставника, которое привез Филька Веселый.

Великий князь решил строить Рязань не на старом месте, а чуть поодаль, так как старое место было мертвым. Люди не могли без слез стоять там. Была и еще одна причина. Здесь стоял крупный поселок, который монголы волею случая не предали огню, и теперь именно тут смогли расположиться немногие выжившие. Зимой нельзя было строить, но уже сейчас день и ночь свозили бревна, чтобы весной приступить к строительству.

– Евпатий Львович, – со слезами проговорил Игорь Ингварьевич, – помнишь, я тебе говорил, что мне дядя удела не даст? Господь меня великим князем сделал, и чего я могу? Ты умер, умерли все мои родичи! Слышал я, что и Роман, брат мой, пал! Верил я, что ты вернешься, но и ты уснул вечным сном. Но я решил, я тебя не забуду. Не забуду я и родичей твоих и моих. Ты мне и дядя, и отец названый, и друг любезный! Я восстановлю церковь Николы, чтобы там вечно молились о княжне Евпраксинье, княжиче Иване и княжиче Федоре, моем двоюродном брате! Ты будешь похоронен с честью, которую заслужил.

Великий князь Игорь Ингварьевич подошел и поцеловал Евпатия.

Люди, которые собрались вокруг тела могучего витязя, снимали шапки, крестились и кланялись, а после тоже стали подходить и целовать его. Священник произносил молитвы, провожая православную душу на суд Господень. Теперь это стало частым занятием. Вся земля рязанская была покрыта телами. Живых было меньше, чем мертвых.

– Великий князь, мне с тобой поговорить об одном деле надо, – обратился к Игорю Филька Веселый, – с глазу на глаз!

Великий князь Игорь Ингварьевич и Филипп отошли от тела и вошли в избу. Люди, видя великого князя, вставали и кланялись ему.

– Не получится нам наедине поговорить, витязь, говори шепотом.

– Послушай меня, великий князь, послушай и запомни – виной смерти боярина Евпатия был Демидка-предатель! Он в ближниках у дяди твоего ходил, а теперь у великого царя и хана ближник. Времена меняются, княже, так что присмотрись к тем, кто рядом с тобой: как бы они не были иудами! Один иуда нанесет больше вреда, чем тысяча всадников.

– Послушай, витязь, имени твоего не знаю, – ответил великий князь Игорь Ингварьевич, – я просил бы тебя остаться со мной и служить мне. Мне нужен ближник, такой, каким был Евпатий!

– Не могу, великий князь, к тебе на службу пойти сейчас, мне долги отдать надобно. Один Демидке, а другой Господу. Лихую я жизнь вел, княже! Не взыщи. Мне не боярином надо жизнь кончить, а чернецом.

– Скажи мне, как тебя зовут?

– Филька Веселый я, душегуб и конокрад. Но прошу тебя, великий князь, дай мне возможность заплатить свой долг. Знаю, что злодейства мои прошлые достойны наказания.

– Филипп, а по батюшке тебя как?

– Не ведаю я, великий князь, как моего батюшку звали.

– Филипп, я, как великий князь, прощаю тебе все твои преступления! Ты отныне простой человек, ни в чем передо мной и народом не виновный! Спасибо, что принес тело моего воспитателя. Я не могу одарить тебя за это, так как сам сейчас нищий, но ты всегда сможешь прийти и сесть за стол рядом со мной.

– Благодарю тебя, княже, – поклонившись, произнес Филька Веселый, – а мне пора идти, а не то змеюка может ускользнуть! Демидка может где схорониться, потом и не найдешь!

Старый дед шел по лесу. Теплый ветерок трепал его седые волосы. Длинная, совсем белая борода делала его вид очень благообразным. Перед тем как совсем выйти из леса, старик остановился и провел рукой по дереву, словно прощаясь с ним, а затем с улыбкой продолжил свой путь.

Старец подошел к поселку, который находился рядом с леском. Люди, попадавшиеся навстречу, кланялись ему. Старец шел прямо к церкви, которая находилась по центру селения. Церковь была построена недавно, может, лет десять-пятнадцать назад. Лютые захватчики монголы после того, как Русь покорилась и стала платить дань, не трогали верования своих данников. Многие монгольские воители, тогда, много лет назад, пришедшие на Русь, и вовсе были так поражены стойкостью православных христиан, что и сами принимали крещение.

Возле церкви старца встретил юноша. Старик долго смотрел ему в глаза, а после спросил:

– Скажи мне, внучок, а ты грамотой владеешь?

– Нет, дед, но, коли угодно, может, мы найдем кого, кто писать и читать умеет.

– Долго искать будете! Сейчас время такое, что грамотных мало. Ладно, сядь-ка со мной и послушай, что я тебе скажу. Время мое подходит, скоро к Всевышнему, ответ ему давать за все дела. Не хочу, чтобы правда была утеряна. Ты послушаешь меня и потом при случае расскажешь кому, а тот, может, и запишет для потомков.

– А про что ты рассказать хочешь, дед?

– А про Евпатия я тебе расскажу, Коловрата.

– А кто это?

– Вот видишь, ты уже и не знаешь. А было время, о нем все знали. Теперь я, наверное, последний из тех, кто видел его и бился рядом с ним. Тогда была лютая зима! Снег мел нам прямо в глаза, а мы, не страшась смерти, рубились с монгольскими воинами. Было ли нам тогда больно? Конечно, было. Стрелы разрывали наши тела, а удары сабель прорубали кольчуги. Вот сейчас здесь поселок, а тогда было поле. Вон там вон стояли стенобитные орудия, которые обрушились на людей Евпатия!

– Так ты был с ним! Я вспоминаю, точно, мне тетка рассказывала. Она говорила, что когда уже вся рязанская земля была уничтожена, то нашелся один богатырь, который повел выживших проводить великого царя и хана стрелами и копьями. Она еще говорила, что, когда Батый спросил у него, чего ты хочешь, тот ответил: лишь умереть! Ты был с ним, с Евпатием? Как тогда ты выжил? Сказывают, что все воины пали.

– Нет, внучок, в тот страшный день меня с ним не было. Но не все нашли конец в тот день. Один человек из участников этого боя остался жив. Имя ему Демид-предатель! Я каждый раз, проходя здесь, вспоминаю ту лютую зиму, когда я бежал по заснеженному лесу. Сколько лет-то прошло? Тридцать? Может, больше. Но как сегодня я помню, что спешил я тогда сказать ему, боярину Евпатию, о том, что здесь ловушка. Ты сейчас выслушаешь всю историю, а потом запишешь ее или поручишь кому-нибудь иному записать.

Старец стал медленно, коряво и часто сбиваясь, рассказывать о том, как все происходило. Юноша слушал молча, не перебивая, а когда старец закончил, то спросил:

– А что стало с этим Демидкой? Филька Веселый нашел его и убил?

Старец посмотрел на юношу и ничего не ответил, но, взглянув на этого еще несколько секунд назад благообразного старика, юноша понял: Демид Твердиславович умер лютой смертью.