Алексей Соловьев - Спецназ князя Святослава [litres]

… А что же Свенельд и Сфенкел? Они действительно позволили себе расслабиться за стенами Преслава, упокоенные заверениями союзных болгар, что балканские хребты завалены глубоким снегом, что лавины постоянно сходят с крутых склонов, делая перевалы надежно запертыми, что лишь к концу второго месяца весны есть смысл посылать к облакам охранные отряды. Как знать, может быть, хитрый армянин сумел с помощью желтого металла найти себе союзников и среди болгарского окружения русичей. Но факт остается фактом: Святослав полагался на Свенельда, пожилой викинг доверился придворным сотрапезникам царя Бориса Второго, древлянин Сфенкел не рискнул брать на себя бразды правления над хитрым и коварным воеводой, переживавшим уже третье киевское великое княжение и располагавшим одной из самых сильных дружин… А горный снег уже скрипел под ногами центурия Иоанна Алакаста!

Иоанн Цимисхий не поверил, что передовые дозоры не встретили на своем пути ни единого воина:

– Этого не может быть! – жарко выдохнул он. – Варвары хитры, это может означать ловушку! Пусть легат проверит все хорошенько еще раз, прежде чем приглашать нас наверх. Пусть спустится к подножию и тщательно осмотрит всю округу!!!

Получив новые заверения о свободном проходе сразу через два перевала, император велел отслужить благодарственный молебен. Мощь империи двинулась через лед, снег и холод Балкан, чтобы к десятому апреля стать громадным укрепленным лагерем у стен болгарской столицы…

– Боярин!!! Сполох!!! Греки!!! Греки валом валят!!!

Истошный крик гридня вырвал Свенельда из глубокого сладкого сна. Пожилой воевода очумело помотал головой, оттолкнул от себя обвившую его грудь молодую наложницу, рывком сел на постели.

– Чего кричишь? Какие греки?

– Греки под стенами из походного строя в линию уже разворачиваются! Сфенкел велел тебе повестить.

– Он сам где?

– На воротной башне.

Свенельд споро оделся, натянул старую любимую кольчугу, опоясался мечом. По пути к стенам его схватил за руку бледный Калокир:

– Уходить надо, князь! Бежим, пока не окружили. Потом поздно будет!

– Пошел прочь, греческий прихвостень!

Поднявшись на высокую каменную башню, сложенную из диких валунов и обработанного камня-ракушечника, Свенельд увидел второго воеводу. Сфенкель оживленно махал руками, отдавая приказы направо и налево. Увидев боярина, поспешил к нему:

– Выходим в поле! Ударим, пока не все турмы развернулись. Я уже отдал приказ своей дружине и союзным болгарам. Ударим пешим строем, а ты со своими конными прикроешь нас с боков!

Свенельд не смог и не захотел скрыть своего недовольства: он не любил, когда кто-либо приказывал ему. Ничего не ответив, старый боярин глянул за зубцы.

Подобно железной блестящей змее, длинная стройная колонна пеших греков вытягивалась из далекого ущелья. Не менее пяти тысяч латной конницы в покрытых бронями лошадях уже развернулись в двух поприщах от крепостных стен, прикрывая пехоту. Сразу бросилась в глаза группа всадников в позолоченных и посеребренных бронях, стоявшая на возвышении.

– На них надо бить! – коротко бросил Свенельд. – Возможно, там сам базилевс. Почему молчат баллисты?! Ввали своим ратным плетей, чтоб научились шевелиться, когда нужно!!

Теперь уже щека Сфенкеля дернулась нервной судорогой. Ответить он не успел: Свенельд с громким криком: «Коня!!!» – по-юношески споро сбежал по каменным истертым ступеням. Воевода древлян поспешил следом.

Бросок славянской конницы был дерзок и стремителен. Иоанн Цимисхий (а это действительно был он на бугре в окружении трех стратегов и свиты) не стал испытывать судьбу и показал ратным Свенельда хвост своего коня. Охрана же бросилась наперерез, чтобы прикрыть императора. К месту стычки рванула ближайшая конная турма катафрактариев. Три сотни закованных в пластинчатые брони всадников на мощных рослых лошадях явили собой впечатляющее зрелище. Не желая напрасно терять людей, Свенельд повелел своей коннице развернуться и уходить под длинные копья пешцев Сфенкеля.

Прикрывшись высокими красными щитами, стройные ряды русов ровной побежкой двинулись вперед. Когда до византийцев осталось не более сотни сажен, из промежутков между прямоугольниками друнгарий и банд [3] Друнгарий, банда – воинские единицы византийской армии в 400 и 200 воинов соответственно. выбежали легковооруженные псилы и принялись пускать стрелы, готовить дротики. Русичи ответили тем же, но их стрелки находились за своей боевой линией и страдали от оперенных посланцев меньше. Школа Святослава, через которую прошли дружины еще до похода на Хазарию, приносила свои плоды. Почти не понеся потерь, ратные Сфенкеля вломились копьями в фему [4] Фема – самое крупное военное соединение византийцев описываемого периода, примерно 9200 человек. Иоанна Куркуаса.

Греческие тяжеловооруженные скутаты, несмотря на железные доспехи-кливании, не смогли удержать дикого славянского натиска. Вбросив мечи в ножны, русичи бились боевыми секирами на длинных рукоятях. Первая линия рубилась, вторая и третья успешно прикрывали товарищей ударами копий. Пластинчатые доспехи расступались, пропуская каленое железо, и все новые тела падали на каменистый грунт, чтобы напоить его свежей кровью. Спустя полчаса русичи оттеснили расстроенные и поредевшие ряды греков от стен Преславы более чем на пять сотен саженей.

– Эти варвары держат строй не хуже моей гвардии! – не удержался Цимисхий, наблюдая за боем из безопасного места. – Вон тот, в светлых доспехах, наверняка их вождь. Прикажи по возможности взять его живым, Иоанн!

Командовавший отступающей фемой Куркуас болезненно поморщился и укоризненно глянул на базилевса. Тот ободряюще хлопнул полководца по плечу:

– Ничего, ничего, сейчас твоих ребят сменят катафрактарии Склира! Мы заманили варваров вглубь, пора захлопнуть мышеловку. Я сам поведу своих «бессмертных», чтобы замкнуть колечко. Завтра мы без боя въедем в столицу болгар!

Иоанн Цимисхий не напрасно похвалил русов. Зорко наблюдавший за схваткой опытный Свенельд вовремя заметил опасность. Он хлестнул коня и сам поскакал к пешим линиям:

– Греки готовят охват конными!!! Уводи людей, я прикрою. Не медли, у меня мало доспешных, долго я панцирных не сдержу!!

Сфенкель кивнул и зычным голосом, покрывшим лязги металла и крики рубки, подал команду. Все три линии дружно подались назад, затем забросили щиты за спину, прикрываясь от стрел, и все той же ровной побежкой направились к стенам города. Свежие друнгарии Варды Склира не смогли столь же быстро пройти через сломанный строй фемы Куркуаса, и меж противниками образовался спасительный для русов промежуток. Короткий контрудар конницы Свенельда, весьма губительный для киевлян, сорвал и задуманное греческим базилевсом окружение.