Computers - Как один день - 2. Я – Уоми

Ная и Кунья сидели на нарах и сшивали тонкими сухожилиями шкурки пушных зверей, которые в изобилии приносили охотники, собираясь шить про запас зимнюю одежду. Гарру сидел рядом и поправлял копье. Я разделся и рассказал, что завтра в полдень Аза соберет всех на площади, и я буду раздавать таблетки биоблокады.

- Непременно пойду с тобой, милый, и помогу! – сказала Кунья. Я догадывался, что она задумала что-то особое, но промолчал.

* * *

На следующий день мы встали поздно – из поселка никто не уходил по приказу Азы, и спешить было некуда. Пока поели, наступил полдень. Мы оделись, только Кунья осталась в одной безрукавке. А на мой вопросительный взгляд улыбнулась, и я понял, что она задумала. Мы вышли из хижины и пошли на площадь. Я обнимал Кунью за плечи, она шла по снегу босиком и улыбалась. Все уже собрались, расселись на разложенных на снегу шкурах, и ждали нас. Я, вместе с Куньей, вышел вперед и начал свою речь:

- Люди Ку-Пио-Су! Мой отец, Дабу, говорил со мной и велел сказать, что он хочет защитить свой народ от беды. Любой беды, какая может случиться! Вы знаете, что вчера Гурда был ранен – его ударил олень. Я, конечно, исцелил его. Но не всегда я могу быть рядом с любым из вас, и вот Дабу велел мне дать вам особые семена. Вы их проглотите, они прорастут в ваших телах, и сделают вас неуязвимыми. Никакая болезнь не поразит вас, холод не причинит вам вреда, раны будут заживать на глазах, и вы не утонете, даже если долго пробудете в воде. Сейчас Дабу будет давать мне эти семена, каждый пусть получит семечко и проглотит, а для маленьких детей разжуйте семена и дайте им съесть, проследите, чтобы они все проглотили. Вы видите перед собой Кунью, мою жену. Она давно уже проглотила такое семечко, и вот, она стоит на снегу босиком и ноги у нее не замерзли.

При этих словах Кунья подняла босую ногу и, улыбаясь, пошевелила пальцами. Все смотрели на нее широко раскрытыми глазами, как на чудо. Но все же чувствовалось, что они еще не верят. И тут Кунья снова меня удивила.

- Уоми, дай мне свой кинжал! – попросила она.

Догадавшись, что она хочет сделать, я, тем не менее, подал кинжал.

- Может, не надо, Катюша? – тихонько спросил я. – Это же будет больно!

- Милый, что такое боль по сравнению с тем, что приобретут все? Только обними меня покрепче, пожалуйста!

Я обнял ее за плечи, и она, закусив губу, глубоко воткнула кончик ножа в левую руку и сделала разрез по внутренней стороне предплечья, почти до локтя. Кровь закапала на снег, толпа всколыхнулась, кто-то из женщин, не выдержав, заохал или застонал, кто-то вскрикнул. Я, изо всех сил стиснув зубы, почти физически ощущал боль Куньи, но не подавал виду.

Кунья подняла пораненную руку высоко над головой, кровь стекала ей на плечо и на грудь, затекая в вырез безрукавки. Толпа замерла. Очень скоро, не прошло и минуты, кровь перестала течь, края разреза побелели, и, начиная с концов раны, сверху и снизу, разрез начал стягиваться, рана сменялась тонким белым шрамом. Держать руку кверху было нелегко, она, видимо, затекла, и Кунья тихонько попросила:

- Милый, помоги мне удержать руку, поддержи своей рукой!

Я взял ее за локоть левой руки, и, принимая вес ее на себя, приподнял чуть выше. Кунья благодарно улыбнулась мне, обняла правой рукой за талию, и положила голову мне на плечо. Я прошептал ей на ухо:

- Храбрая моя Катюшка! – и она опять улыбнулась.

Так мы стояли перед ошеломленно молчавшей толпой, пока порез полностью не затянулся. Кунья опустила руку, поклонилась всем в пояс, и отошла на шаг назад.

Толпа облегченно вздохнула. Я сказал:

- Вы все видели, что может сделать волшебное зернышко Дабу. Подходите по одному, и Дабу будет давать их вам. Пока они прорастут, пройдет три дня, и ваши тела станут такими же, как у Куньи.

Первым подошел Аза. Я достал из-за пазухи перо филина и, держа его правой рукой, коснулся ладони левой, и на ней появилась белая таблетка. Аза взял ее и проглотил. За ним подошли Тэкту, Сойон, Карась, Дамма с детьми, Ная и Гарру, Гунда, а следом все остальные. Для маленьких детей таблетки разжевывали их матери, и переправляли им в рот. Я заранее велел поставить рядом берестяное ведерко с водой, в нем плавал маленький деревянный ковшик, и каждый, кто хотел, черпал оттуда и запивал таблетку водой. Наконец, все, включая и детей, получили по таблетке.

- Друзья, всем хватило? - громко спросил я. – Всем детям дали? Никого не забыли?

- Да, да! – отвечали из толпы. – Никого!

Аза стал перед всеми, и сказал:

- Ну вот, теперь, друзья, с вами пребывает благодать Дабу! Идите с миром и отдыхайте до завтра! Помните, пока семена прорастут в ваших телах, должно пройти три дня, а потом вы станете такими же, как Кунья.

Люди задвигались, зашевелились, расходясь по домам, многие подходили ко мне и Азе, благодарили. Несколько женщин окружили Кунью и просили посмотреть ее руку, на которой был порез, и она всем охотно показала тонкий белый шрам, хорошо видимый на загорелой коже. Те проводили по нему пальцами, ощупывали руку, и удивленно качали головами.

* * *

Когда мы с Куньей пришли домой, я первым делом усадил ее на нары, встал на колени, и пощупал ее ноги. Ноги, как и пальцы на них, были теплыми, и я снова, как когда-то, поцеловал их, а Кунья тоже, как когда-то, прижала мою голову к своей груди, только на этот раз на ней была меховая безрукавка – она не успела ее снять. Но теперь для нас это уже не имело значения.

- Катюша, как ты решилась? – спросил я. – Очень больно было?

- Ты же сам мне сказал, что умение разделять чужую боль – это самое драгоценное! А я хотела, чтобы никто в Ку-Пио-Су больше не умирал от ран. Мне кажется почему-то, что тебе было больнее, чем мне…

- Да, это правда. Я переживал за тебя.

- Но ты меня не остановил, ты мне доверился, вытерпел мою боль, и я очень за это благодарна. Зато теперь все в поселке находятся под защитой Дабу, а это очень важно! Кстати, а ты сам? Ты принимал такую таблетку?

- У меня другая защита, но ты права, я думаю, что и мне не помешает – ведь защиту приходится ставить каждый раз. А когда-то могу и не успеть вовремя… Конечно, смерть мне не грозит, но уходить в другой мир, а потом возвращаться будет хлопотно. Особенно, если нужно остаться в этом.

Я создал еще одну таблетку, положил в рот и проглотил.

Пришли Ная и Гарру. Ная молча подошла к Кунье и обняла, Гарру смотрел на мою жену с почти суеверным почтением.

- Что, Гарру? – спросил я. – Вот так и оказывается, что самый смелый воин – это женщина, да? Нам далеко до них…

Гарру покрутил головой:

- Кунья, ты… Я не нахожу слов. Наверное, даже я бы так не смог. Как ты нам всем показала!

- Ну-ну, братик, не надо. Любой на моем месте смог бы. Ладно, Аза сказал – отдыхать, значит – отдыхать! Ты как, милый? – спросила она у меня.