Computers - Как один день - 2. Я – Уоми

Когда посадка картофеля была завершена, новое событие взбудоражило поселок: Аза и Дамма решили пожениться – не зря мне показалось, что они по-особому смотрят друг не друга! Что ж, ничего удивительного, Дамма – еще довольно молодая вдова, а Аза после моего лечения не только стал бегать, как молодой, но и действительно омолодился. Еще, глядишь, детей нарожают к тем четверым, что уже есть у Даммы! Кроме того, биоблокада тоже придала новых сил всем старикам в поселке.

Мы с Куньей еще разок навестили Суэго. Он был здоров, охотился, ловил рыбу, но очень скучал по Гунде, и все не мог дождаться, когда мы, наконец, проплывем мимо и заберем его. Я дал и ему «семечко от Дабу», и он охотно проглотил его. Кунья ему пересказала Шекспира, и он сначала опечалился, зато потом, когда она изложила свой конец трагедии, обрадовался. Она каждый раз при пересказе добавляла к повествованию все новые подробности – как Ромео и Джульетта обнимались ночью на берегу реки, как после свадьбы они остались наедине, как через год Джульетта родила двойню, мальчика и девочку – фантазия ее была неисчерпаема, но я обратил внимание на то, что, кроме последнего эпизода, который еще, возможно, был у нас впереди, ее повествование носило автобиографический характер. Ко всему, зная, что Суэго предстоит встреча с Гундой, Кунья решила во что бы то ни стало научить его целоваться, ведь до нас в Ку-Пио-Су это было не принято. Пришлось нам с ней продемонстрировать «мастер-класс». Суэго смеялся от души, но потом вполне серьезно заявил нам, что, встретившись с Гундой, попробует это перенять – когда он смотрел на нас, ему понравилось.

Наконец, озеро тоже вскрылось, а вода в реке стала спадать. Отпраздновали свадьбу Азы и Даммы, причем Ходжа снова неоднократно исполнял «Песню о дружбе», которая становилась своеобразным гимном Ку-Пио-Су. Молодожены перешли жить в свою хижину. Больше всего, кажется, были счастливы сыновья Даммы, они очень любили Азу, а он – их.

Мы с Карасем стали понемногу подбирать состав свадебной дружины. В поселке собирались в поход все неженатые мужчины старше двадцати лет, а из женатых – я, Гарру, Карась и Сойон, причем последние – без своих жен, которые оставались следить за домом. Решил было остаться сын Сойона, Сойгу, он был влюблен в свою Майку из Ку-Они, но мы придумали, как решить эту проблему – пусть поскорее женится и едет с нами. Мы с Карасем решили помочь ему с выкупом – сделать несколько лишних копий и дротиков с бронзовыми наконечниками. Так все и вышло – счастливая Майка была «продана» в жены Сойгу за одно копье, пару дротиков и бронзовый топор. Свадьбу справляли в Ку-Пио-Су, а веселились на ней оба поселка почти в полном составе. Тут мы впервые убедились, как высоко ценится наше бронзовое оружие – можно было выкупить невесту за одно копье, но мы решили не обижать соседей и расщедрились.

Сойгу и Майка были счастливы. Помогли тут и наши с Куньей поцелуи на виду всего Ку-Пио-Су. Эта ласка всем очень понравилась, и ее охотно перенимали как давно женатые, так и молодежь.

Подбирали мы также оружие в поход, как для себя, так и для выкупа. Хороших мехов, которые можно было бы взять, почти не осталось после набега суаминтов, но мы не печалились – бронзового оружия и инструмента должно было хватить на все. Брали мы также пару казанов и лопат – на всякий случай, мало ли для чего понадобятся. По расчетам, нам должно было хватить два десятка челноков, и таким количеством мы располагали. Конечно же, с нами собиралась плыть и Гунда. Мы не предупреждали, какая встреча ее ждет за Каменной щелью, и надеялись только, что радость ее не убьет – ведь говорят же, что от счастья не умирают, разве не так?

Наконец, почти через месяц после начала ледохода, вода в реке спала, все было собрано и погружено в челноки, и отъезд назначили на следующий день.

* * *

Рано утром началась посадка пассажиров. В новый, самый большой челнок Карася уселись я, Гарру, Тэкту, Ходжа и, конечно, наши женщины – Гунда, Ная и Кунья. Кроме собственного оружия, а также оружия и орудий, предназначенных для выкупа невест, во все челноки погрузили запасы еды на несколько дней, шкуры и меха, нужные в дороге, и многое другое.

Наконец, Карась, убедившись, что все готовы, поднялся на носу нашей лодки и дал сигнал отправления. Проводить нас вышло все население Ку-Пио-Су – они толпились на пристани, обнимали отъезжающих родичей, давали им последние наставления, и сами выслушивали советы, как лучше охранять поселок, охотиться, ловить рыбу. Карась давал подробные указания своим помощникам, что отливать из бронзы, пока нас не будет, а Кунья – как ухаживать за посадками картофеля, которые уже взошли, и как хранить его зимой, я заранее все это ей объяснил, а память у нее была отличная.

Я любовался своей Куньей, которая в одной белой безрукавке сидела ближе к носу челнока, обняв Гунду, и о чем-то с ней разговаривала. Ная, расположившись рядом с ними, поближе к Гарру, тоже прислушивалась к их беседе. На весла сели Тэкту и Гарру, я правил рулевым веслом, Ходжа со своим бубном расположился в середине, Карась – на «капитанском мостике» - на носу.

Мы заранее договорились с Карасем, что заедем в Каменную щель и остановимся там на первую ночевку – Урхату, который выжил после злополучной охоты, присылал мне с одним из жителей Щели весточку, предлагал помириться и забыть старые обиды. Я был не против – как уже говорил, я не держал на него зла, зная, что во всем был виноват Пижму с его заговором против меня. А с Куньей мы заранее сговорились, что вечером с ней и Гундой, оставив всех в Щели, проедем вперед и найдем Суэго. Нас с женой, конечно, беспокоила встреча Гунды с «ожившим» мужем, но на крайний случай я буду рядом, да и биоблокада чего-то стоит – не умрет же она от радости, в конце-то концов!

Караван лодок растянулся по реке больше, чем на километр, мимо проплывали зеленые берега, кое-где сменявшиеся белыми меловыми обрывами, в реке всплескивала рыба, в нашей лодке часто раздавались звуки бубна, под аккомпанемент которого неугомонный Ходжа распевал свои бесконечные песни. На обед остановились на широкой песчаной отмели, вытащили лодки, разожгли костры.

Пока готовилась еда, мы с Куньей отошли в сторону и стали обсуждать предстоящую ночью поездку. Она сказала, что дело может затянуться, поэтому надо предупредить Карася, чтобы, если мы не вернемся к утру, нас подождали, тем более, что Урхату рад будет загладить вину и угощать гостей лишний день. Лучше будет, если я ему по секрету объясню, куда мы втроем едем ночью, и зачем. Я с ней согласился, и когда мы поплыли дальше, а на корме меня сменил Карась, я подсел к нему и тихонько рассказал, что Суэго жив, и мы хотим устроить ему встречу с женой. Карась был поражен этим известием, и долго не мог мне поверить, но, в конце концов, я его убедил, и он согласился ждать нас в Щели лишний день, пользуясь гостеприимством Урхату. Только он посоветовал мне ехать не ночью, а на следующее утро – пока все будут гостить в Щели, мы как раз успеем съездить и вернуться.