Валерий Красников - Божественное вмешательство

Выставив на входе часового, мол, очень важно до состязаний ко дню Меркурия все тренировки держать в тайне, вижу, что бойцы заинтригованы. Зову Септимуса Помпу. Спрашиваю:

— Септимус, как можно было победить первую манипулу? — Стоит по стойке «смирно», думает.

— Мы нарушили строй и попали под град дротиков.

— Но до этого вас здорово встретили!

— Да, это так, но нас ведь было больше!

— Именно поэтому вы и нарушили строй. Побеждают не числом, а умением, — по моему Суворов сказал, но мне пригодилось.

Столь красноречивая речь еще больше, чем строевые упражнения, подняла мой авторитет. Легионеры столпились вокруг. Кое-кто залез на лежаки, что бы лучше видеть и слышать. Я вынул из ножен гладиус и стал рисовать на песке три линии в атаке и обороне:

— Вот мы, а вот противник. Вам не нужно было бежать. Первая и вторая линия могли бы атаковать держа между собой короткую дистанцию. И, забросав пилами первую линию противника, полностью уничтожить его и снова занять позицию в две линии с прежней дистанцией, на случай встречной атаки. То есть, перейти в пассивную оборону. Если бы в этот момент, вторая линия противника стала метать дротики, вот тогда нужно было бы бежать на них, удерживая щиты как можно дальше от тела, прикрывая голову и туловище. Потому, что в настоящем бою пилум пробъет скутум. Втора линия тогда спокойно бы смогла собрать с земли дротики и поддержать атаку первой. — Я замолчал, народ вокруг стал живо обсуждать услышанное. Септимус, перекрикивая шум, спросил:

— Командир, так на Меркурии попробуем победить именно так?

— Нет, Септимус. К такой тактике они готовы. Мы победим по-другому. — Тишина вокруг, требовала немедленного ответа. Рисуя гладиусом на песке, я продолжил, — Мы научимся перестраиваться на ходу. Начнем в три линии. Сблизившись с противником, перестроимся в клин. Прорежем их манипулу до третей линии и станем в компактное каре. Таким маневром мы выполним задачу — займем холм. А если нас захотят атаковать, что же, пусть попробуют. У нас впереди — неделя для тренировок.

Легионеры радовались как дети, словно они уже одержали победу. Была бы возможность, они отправились на тренировку прямо сейчас. Но мы в полном составе отправились на ужин.

Местная кухня располагалась за линией казарм, под деревянным навесом с соломенной крышей. Каждый легионер получил миску с кашей, кусок ветчины и лепешку.

Вокруг меня заняли места на лавках легионеры контуберния Септимуса. «Вот и персональная охрана», — почему-то подумалось. Заметив, как Септимус осматривается, решил, — «Точно, — этот теперь всегда будет присматривать за мной. Хорошо бы продвинуть его на центуриона».

Я, подтолкнув его чуть-чуть, тихо сказал:

— Завтра, со звуками буцины, уйдем к Тибру на весь день. Хорошо бы взять для манипулы еду.

— Хорошо, командир. Я позабочусь об этом, — Септимусу и поручение и мой доверительный тон, явно пришлись по сердцу.

— У меня есть в городе кое-какие дела. В мое отсутствие командовать манипулой поручаю тебе. Справишься? — Септимус попытался встать, я еле-еле усадил его назад, — Начинай прямо сейчас.

— Слушаюсь, командир.

По-английски покинув солдат манипулы, удалился в свою конуру. Все неплохо складывалось. Я решил, как следует выспаться.

На лежаке лежали выстиранные тога и плащ. Спрятав одежду в сундук. Я приготовил для Камелии медяк покрупнее. Положил его на столик, что бы вдруг, не забыть, и с наслаждением вытянулся на лежаке.

Толи оттого, что поспал в термополии, толи от духоты в каморке, сон не приходил. А вот мысли сами по себе шли нескончаемым потоком, возбуждая мозг. «Повезло мне. Слава Богам! Определенно имею перспективы!», — такие отрывочные, сопровождающиеся образами мысли быстро утомили. Желание поспать улетучилось, и я направил мысленный поток в конструктивное русло.

«Итак, Спуриний рассказывал, что около ста лет назад галлы сожгли Рим. Когда это случилось в моем мире? В 390 году до нашей эры. Помню точно, где-то читал. Предположу, что сейчас конец двухсотых годов. Рим в моей реальности на пороге войны с греками под предводительством Эпирского Пирра. Если учесть, что италики представляют для Этрурии большую, чем галлы угрозу, то война в любом случае будет вестись на южном направлении. И если этруски добьются успеха в противостоянии с италиками, то колонии греков на южном побережье полуострова вполне могут и в этой реальности призвать войска из метрополии. При случае нужно раздобыть информацию о геополитической ситуации в этой части мира: Если Пирр существует, то сейчас он грабит Македонию. А если и нет в этой реальности такого полководца, но распри в Македонии есть — все одно нужно быть готовым именно к такому развитию событий в ближайшем будущем. Поскольку именно за счет побед в Македонии произошло усиление Пирра и раскрылись его полководческие таланты», — никакого плана собственных действий от этих рассуждений я не составил, но хаос в голове упорядочился. Я уснул.

Утро выдалось пасмурным. Сильный северный ветер с воем проникал через щели в мои апартаменты. Он разбудил меня раньше сигнала буцинатора. Достав галльский плащ, я с удовольствием надел его.

С первыми звуками буцины, я вошел в барак к солдатам манипулы.

Суетливости в действиях солдат я не обнаружил. Каждый из них, приблизившись, приветствовал, но не намеренно: Кто-то умывался у больших бочек, стоящих у стен, кто-то одевался.

Минут через двадцать манипула в полном составе построилась у казармы. Септимус Помпа, указав на мешки у ног легионеров, сообщил, что тренироваться солдаты смогут до самого вечера. Стуча гвоздями на подошвах калиг о камни мостовой, манипула направилась к южным воротам.

День пролетел в строевых маневрах и запомнился затянувшимся обедом.

Я узнал о возвышении Македонии. Похоже, действительно нахожусь в историческом прошлом земли, только без Рима: Великий Александр стал действующим лицом на мировой арене лет пятьдесят назад. Империя состоялась и после смерти Александра, распалась на сатрапии, независимые нынче от метрополии. А там сейчас, в Македонии, идет нешуточная борьба за престол. И в победители пророчат Диметрия.

К вечеру, я едва переставлял ноги. Скутум норовил выпасть из дрожащих от напряжения рук. Как был, в доспехах, накрывшись плащом, едва голова коснулась лежака, крепко уснул.

Неделя пролетела быстро. Результатом тренировок я был доволен. Сегодня день Марса (вторник). Не многие так называют этот день. Выходцы из провинции произносят имя Бога войны на этусский манер — Марис.

Поскольку завтра меня и манипулу ожидало серьезное испытание, я решил закончить учения к обеду и дать солдатам отдых.

Половиной манипулы командовал я, другой — Септимус. Мы вяло атаковали друг друга, в основном, уделяя внимание построениям и положению щитов в руках легионеров. Вдруг Септимус и десяток крепких парней с его стороны, «взлетев» в воздух, перепрыгнули первую линию моей центурии и оказались за спиной солдат. Септимус не смог скрыть довольной улыбки: