Евгений Ходоровский - Раднесь (СИ)

Артём попытался разобрать о чём беседовали Нум и Михаил — это были они, но слов он не понял, скорее всего разговаривали они не по-русски, но по интонации было понятно, что старик в чём-то монотонно обвинял парня, а тот иногда вставлял слова оправданий. Артёму стало интересно, о чём они толкуют, и попробовал дотянуться до смысла фраз через тонкий мир.

— Я же говорю, ты всегда был неудачником, сынок, — скрипел Нум. — Тебе доверили лишь наблюдать за людьми и вовремя ВОВРЕМЯ! — выделил это слово старик, — сообщать мне или Кулю о значительных изменениях в настроениях людей.

— Я всё делал вовремя! — пробасил не слишком уверенно Михаил.

— Да?! А ты вовремя сообщил мне о том, что русские охотятся за Сорни-эквой?! А Кулю ты вовремя сообщил о том, что манси практически полностью перестали сопротивляться нашествию других народов на их земли?!

— Ещё не наступил тот момент, когда вам надо было вмешаться. Я думал, я справлюсь сам.

— Сам?! Только неудачник всегда старается сделать то, что от него никто не ожидает и не требует! Ты не должен был это делать! И так во всём! А сейчас? Ты чего влез? Зачем тебе мой амулет был нужен?

— Я хотел всё исправить.

— Поздно исправлять. Я уже принял решение. Людишки слишком далеко зашли. Ещё чуть-чуть и моё светлое воинство станет слабее тёмных. Этого я не могу допустить. Здесь на Земле я главный! Так было испокон веков. Так будет всегда!

— Отец, может не надо опять уничтожать людей?

— Надо, сынок! После этого мы создадим новое племя, более совершенное! Мы учтём все ошибки. Я сделаю новых людей бессмертными и тогда в них страсти так рьяно не будут кипеть, ими будет легко управлять и распоряжаться. Мир наконец-то станет спокойным и процветающим. Совершенным, как я всегда хотел!

— Нет! Вы этого не сделаете! — подал голос Артём, вставая и отряхиваясь от соломинок.

При вставании Артёма немного повело, и он почувствовал одышку. Списав это на последствия телепортации, Артём неуверенными шагами приблизился к сидящим на скамейке мужчинам и тут же присел на краешек рядом, тяжело дыша.

— Оу! Очухался, чудик? — переходя на русский, взглянул в его сторону Нум-Торум.

— Со мной всё нормально. Как я сюда попал?

— Показать? — встал старик, и мгновением позже вскочил Михаил.

— Нет-нет! Не надо. Две телепортации менее чем за одни сутки слишком много для моего измождённого тела.

— О! Это правильно! Нуму-Торуму надо верить на слово! — усмехнулся седой. — Ты у меня всегда был сообразительный и отлично умеешь пошутить.

— Где мы? Что это за место?

— Только пришёл в себя, сразу задавать вопросы! Я смотрю осмелел парень. Тебе название места ничего не скажет.

— И всё же?! — не унимался Артём, терять ему было особо нечего.

— Небольшая лощина в горах неподалёку от лагуны Сингренакоча, Перу. Пять тысяч метров над уровнем моря, поэтому здесь тебе тяжело дышать.

— Синге- какая-то коча?! Перу?! Вы издеваетесь?

— Ладно-ладно. Надо было перенести наш разговор с кладбища в Ирбите в ещё более уединённое место. Вот я и пригласил вас обоих к себе домой.

— Пригласил?! Домой?!

— У моего отца несколько необычная манера приглашать в гости к себе домой, — вставил хранивший до сих пор молчание мрачный Михаил.

— Кто-то чем-то недоволен? Послушайте, вы, оба! Ситуация более чем серьёзная. И требует от нас принятия решительных мер. Ещё чуть-чуть и Куль мог бы превратить мир людей в полнейший хаос. При этом он получил бы абсолютную власть, что недопустимо!

— Вот! Власть! Ты всегда, отец, думаешь только об одном! Как бы только сохранить свою власть над миром! При этом не важно, какой ценой!

— Послушайте! — остановил их перепалку Артём. — Я устал от ваших разборок. Почему я должен в этом участвовать? За что мне это наказание? Я — простой препод в универе, жил, никого не трогал. Отстаньте от меня уже, а? Что я вам сделал?!

— Слабак! И ты всегда был слабаком в отличие от всех твоих одарённых родственников! За исключением разве что твоего недалёкого предка — заумного шаманчика Хозы Лея, — брезгливо скривился седыми усищами Нум.

— А Иван-то здесь причём?

— Да вы оба — слабаки! Все нормальные люди, как люди, имеют смелость и мужество жить обычной человеческой жизнью со всеми её радостями и невзгодами. А вы, оба, боитесь жить по-человечески, всё стремитесь куда-то сбежать подальше. Видите ли, люди вас не понимают, не принимают! Вот и поддаётесь на призывы Калтысь!

— Калтысь?

— Да, Калтысь… Ну у вас христиан ещё её Марией называют, хотя ничего общего с Той Марией и вовсе нет.

— Подождите, вроде Калтысь-эква в мифологии манси — это дух Земли?

— Мифологии… — передразнил Артёма старик. — Профессор тут нашёлся. По-твоему, и я — мифология?!

Одно резкое движение, и Артём ощутил смачный подзатыльник. В голове немного зазвенело, но он быстро взял в себя в руки, тем более, что цель Нума была не в том, чтобы причинить физический вред, а в том, чтобы немного унизить парня.

— Как тебе такая мифология? Ещё хочешь?

— Нет-нет, вполне достаточно. Извините, не так выразился.

— Так вот, Калтысь подгребает под себя таких вот как ты, слабаков, которые не способны жить обыкновенными людьми, наделяет их сверхспособностями, «третий глаз» там всякий открывает. Даёт власть над энергиями, открывает доступ в мир духов, который, заметь, сама же и закрыла, когда вот этот вот, — Нум ткнул указательным пальцем в сторону Михаила, стоявшего повесив голову, — неудачник, недосмотрел за амулетами! А мне всё это приходится разгребать!

Нум-Торум, сверкнув очами на стоявших по обе стороны от него молодых мужчин, медленно присел на скамейку, потом чуть заметным движением руки в сторону пылающего очага перевёл внимание окружающих к приготовившемуся куску мяса.

— Я, когда принимаю плотскую оболочку человека, всегда не прочь вовремя и вкусно покушать. И как раз-таки баранина вполне сносно запеклась. Михаил, доставай мясо, сделаем небольшой перерыв в разборках, у нас есть ещё немного времени до активной фазы.

Михаил безропотно повиновался, тем более что особых усилий для этого ему прилагать не пришлось. Он лишь повёл бровью, и откуда-то из полумрака огромной залы плавно и беззвучно к скамейке придвинулся низенький, но массивный стол, чёрный от старости, но очень крепкий по виду. На столе материализовались три большие бронзовые тарелки и такое же бронзовое блюдо. Михаил щёлкнул пальцами левой руки и навёл указательный палец на мясо в жаровне. Оно соскочило с держателей вертела и поплыло в сторону блюда. Одновременно с этим действием Михаил материализовал в правой руке сверкающий чёрным пламенем меч, и, когда мясо улеглось на блюде, несколькими мощными короткими взмахами нарезал мясо на несколько крупных кусков. Мясо дымилось и приятно пахло, что вызвало у давно не евшего Артёма обильное слюноотделение.