Евгений Ходоровский - Раднесь (СИ)

Нум смачно крякнул, рукой схватил один кусок, поднёс ещё шипящее мясо ко рту, одним выдохом остудил его до такой степени, чтобы не обжечься, и стал жадно рвать мясо зубами, жевать и глотать. Остальные последовали его примеру, упиваясь одновременно вкусом еды и какой-то умопомрачительной дикостью процесса её поедания.

Стало светлеть. Огромная зала стала наполняться солнечным светом, лившимся из сводчатых окон, расположенных по обе стороны от камина. Теперь Артём мог разглядеть помещение, в котором находился. По сути дела, это была огромная скала, нависавшая над относительно ровной площадкой с трёх сторон, и лишь одна стена была искусственная. Сложенная из больших мшистых глыб, эта стена не только защищала ту сторону залы, которую не закрывала собою природная скала, но и вмещала в самом центре у себя огромный камин, а на высоте трёх-четырёх метров от пола зияли два окна, вместо стекла в которых был использован какой-то полупрозрачный минерал голубоватого цвета. Из-за этого всё помещение теперь наполнилось голубовато-ледяным светом солнца, медленно встающего из-за скал на востоке.

— А мы ведь второй раз встречаем одно и то же утро сегодня, — ухмыльнулся Нум. — Этот бок Земли только вот сейчас повернулся к Солнцу.

Он закончил трапезу, и отошёл к стороне залы, противоположной камину. Оказывается, там со скалы стекала вода, вот почему Артёма не оставляло ощущение сырости. Нум набрал воды в ладони, умылся, и стал жадно пить. Артёма тоже мучала жажда, и он не стал ждать приглашения, тоже подошёл напиться.

— Хороший у вас домик, папаша, — немного хрипло от холодной воды заговорил Артём.

— Выбирай выражения! — грозно проскрипел Нум.

— Послушайте, я что-то не совсем понимаю, может сейчас уже объясните?

— Ну давай, — Нум жестом пригласил Артёма вновь вернуться к скамейке у камина.

— Вы зачем меня, слабака сюда притащили? Да ещё и в компании с неудачником, — кивнул Артём в сторону Михаила, рассеянно ковырявшего в зубах соломинкой.

— Неудачником? — удивлённо повторил Нум. — А, да! Ты совершенно прав: слабак и неудачник! Прекрасная компания для великого и могучего Нума-Торума!

— Вот-вот! Что-то не сходится, а?

Нум-Торум вполне явственно вздохнул, как будто сожалея о чём-то.

— А я и не собирался от тебя ничего скрывать. Просто не до объяснений мне было. Хоть я и велик, и могуч, но из-за тебя мой блистательный план провалился, тонкая игра рассыпалась в пух и прах. Ведь всё должно было закончиться вчера там, в хибаре у Варвары. Все собрались, как я и рассчитывал. Я вёл тебя как слепого щенка. Даже этот придурок Хоза Лей сделал всё как надо… единственный раз в жизни. Ты должен был с моей помощью отобрать у Варвары чёрный амулет, и вместе с моим, светлым, мы бы припечатали этого гадёныша Куля так, чтоб он и пошевелиться бы не мог. Но в самый ответственный момент Сорни-эква, Варвара то бишь, вышвырнула тебя куда-то. Вот уж чего не ожидал от неё так этой выходки. Пришлось отступать и зализывать раны. А ведь она спасла тебя тогда получается, ведь она прекрасно понимала, что вылезший из печки Куль вовсе не погладит тебя по головке.

— Разве это Варвара меня телепортировала тогда?

— Она, Артём, она самая. Никто из нас с Кулем и не стал бы заморачиваться так по поводу тебя. Именно ей спасти тебя приспичило, разорви её менквы напополам! И ведь потом сама сбежала она от Куля с амулетом.

— Сбежала?!

— Да, сбежала. Представляю в каком бешенстве Куль! — Нум злорадно оскалил безупречный ряд белых зубов. — А ты знаешь, что она станет делать теперь?

— Что?

— Тебя искать!

— Меня?! Зачем?

— А вот это мы у неё обязательно и спросим, когда она тебя здесь найдёт!

— Здесь?

— Ну да! Здесь. И здесь буду я ждать её тёпленькую, да ещё и с амулетом Куля!

— Так я, получается, как приманка тебе нужен что ли?

— Именно так! А этот, — Нум кивнул в сторону молчавшего всё это время Михаила, — прикроет меня если что.

— Извини, Артём. Я должен выполнять волю своего отца, — печально пробасил Михаил.

Набиравший силу утренний солнечный свет тысячу миллионов раз разбивался в тысяче миллионов брызг и капель горного ручья, неистово сбегавшего со склонов заснеженных гор в бирюзовую гладь озера. Высота в четыре с половиной километра не оставляла шанса природе в буйстве многообразия флоры и фауны, поэтому лишь шум воды нарушал разрежённое спокойствие залитой солнечными лучами долины с удивительным по красоте водоёмом, образованным таянием ледников окружающих Андийских Кордильер. Артём не мог оторвать взгляд от лаконичной и в то же время могучей красоты уходящих в клокастые облака и бесконечную синеву неба горных вершин, испещрённых заснеженными ущельями и мрачно-чёрными нагромождениями скал. Тяжело дыша, путник немного неуклюже отвернулся от гор, чтобы оценить не менее потрясающее зрелище отражающего синее небо озера Сингренакочи. Дальше идти не было никаких сил, поэтому, выбрав каменную глыбу, недосягаемую рассерженно журчащему ручью, Артём осторожно присел, чтобы хоть немного перевести дух. На такой высоте выжить было вполне себе можно, но при одном условии — не двигаться. А тем более не скакать по обросшим лишайниками камням в самонадеянной попытке осмотреть окрестности. Затея Артёма «подышать свежим воздухом» вызвала злорадную ухмылку Нума, а добрый парень Михаил вполне себе серьёзно стал отговаривать Артёма от этой идеи. Но Артём не стал слушать предателя, теперь к Михаилу он именно так относился, хотя, вроде как, настоящей дружбы между ними и не успело возникнуть. А теперь проклинал себя за то, что не послушался Михаила. Воздух был конечно же весьма свежим, но вот то, что его было очень мало, сильно не устраивало организм, привыкшего к незначительным перепадам высот, свойственным местности в районе Уральских гор.

После того, как он разобрался в истинных причинах его появления в чертогах Нума-Торума, да и вид безвольного золотого воина Мир-сусне-хума, в одно мгновение подчинившегося велениям излишне самоуверенного отца, Артёму тошно было находиться с ними рядом, тем более, что делать в огромной зале с мшистыми стенами и безумно пафосным очагом-камином было совершенно нечего. Отец и сын впали в медитацию, их тонкие тела носились в каких-то неведомых далях, при этом их тела оставались в неподвижно застывших как статуи безмолвных позах, что вовсе не ободряло нашего приунывшего героя. Сколько продлиться медитация, Артёму было неведомо, он лишь мог догадываться, что больше с ним общаться никто не намерен, и до появления Варвары, для которой была расставлена ловушка, других дел у Нума и его сына здесь не было. Подкидывать дрова в огонь и любоваться пламенем, пить кристально чистую ледниковую воду, стекавшую весёлым водопадиком по склону скалы, было интересно лишь первые полчаса, потом Артём стал скучать. Безвыходность ситуации и беспокойство за вдруг ставшую небезразличной Варвару стали накатывать мутными волнами на Артёма, отчего он стал искать способы отвлечь себя. «Будь, что будет», — решил он про себя, почему-то уверенный в том, что, когда придёт время, он обязательно сможет выкрутиться и при этом всё будет хорошо. К тому же вдруг вспомнив из слов Нума, что находится он не где-нибудь, а в Перу, в Южноамериканских Андах, окончательно подвигло его к решению осмотреть окрестности.