Сергей Кротов - Ленинград-34

"Лет сорок — сорок пять на вид… на пенсию собрался? Не смешите"…

— Нам ещё расти и расти до смены-то. — нарком вяло улыбается.

"Хотя и до пятидесяти ты вряд-ли доживёшь".

— Знаешь, Алексей, — в его искреннось можно поверить. — нужны нам молодые грамотные кадры, как ты, здесь — в центральном аппарате. Я слышал, что ты увлечён техникой, так у нас есть технический отдел, свои ОКБ. Есть, где приложить свои знания.

— Спасибо, товарищ Ягода, — стараюсь не выглядеть конченным нахалом. — за доверие, но я обещал товарищу Кирова подумать над его предложением как закончу практику на производстве и получу диплом инженера.

— А что за предложение? — насторожился собеседник.

— Ещё ничего конкретного, — начинаю важничать. — но, мне кажется, место в его секретариате.

Ягода не выглядит разочарованным, скорее задумался о чём-то. Начал расспрашивать о радиоуловителе, всего ли хватает для работы, есть ли уже какие-то результаты, но как-то машинально без интереса. Оживился и даже повеселел, когда я сказал, что для ускорения работ нужны иностранные комплектующие, но тему развивать не стал. Увидел у меня на правой руке рану оставленную часами, поинтересовался их печальной судьбой, с удовольствием крякнул и, легко поднявшись прошёл к своему письменному и с минуту копался в его ящиках что-то выбирая. Вернулся с наручными часами "Longines" с белым циферблатом, почему — то смещённым по часовой стрелке градусов на тридцать и гравировкой "От наркома внутренних дел Ягоды Г.Г." прямо над "Swiss made".

— Владей — сам застёгивает чёрный кожаный ремешок у меня на руке. — и помни, что чекист везде остаётся чекистом.

— Спасибо. — также по-граждански отвечаю Ягоде.

"Сегодня носишь "Адидас", а завтра родину продашь".

Московская область, артполигон Софрино,

14 июня 1935 года, 14:00

Отзвучали последние артиллерийские выстрелы, вдали на широкой просеке взметнулись последние столбы орудийных разрывов и на полигоне установилась относительная тишина. Из блиндажа на пригорке в тылу пушечных позиций начали появляться военные и гражданские что-то горячо обсуждая. Невысокий холм с плоской вершиной, окружённый вековым сосновым бором, запружен военной техникой, особенно его западная часть, ощетинившаяся дюжиной пушек, вытянувшихся в струну через равные промежутки на пару сотен метров. Центр холма, который будет впоследствии полностью занят громадиной РЛС Дон-2Н противоракетной обороны Москвы, сейчас уставлен передками орудий, легковыми и грузовыми автомобилями, лошадьми, полевыми кухнями, окружёнными несколькими свежесрубленными казармами, коновязями под дощатыми крышами, уборными. Полигон сегодня принимает свои первые стрельбы.

Наша восточная часть холма выглядит сейчас не столь населённой как вчера, когда прошли основные испытания трёх представленных на смотр радиоуловителей самолётов. Первый наш конкурент — горьковский ЦВИРЛ, а по сути, перемещённый из Ленинграда, отдел дециметровых волн ЦРЛ инженера Коровина, полностью провалил испытания своего радиоуловителя, который не сумел обнаружить самолёт Р-5 даже на дистанции в пять километров, за что и был вчера безжалостно отправлен домой представителем Главного Артиллерийского Управления.

Установка ЛЭФИ, также под патронажем ГАУ, второй наш конкурент, показала себя лучше, обнаружив "Разведчика" на пяти километрах, но также не дотянула до заявленных ГАУ требований в 11 км. Их станция инженера Шембеля непрерывного излучения на 29-и сантиметровом четырёх сегментном магнетроне выглядела совсем не плохо (внешне) по сравнению с нашей (мы легко обнаружили самолёт на требуемой дистанции) и поэтому волевым решением прошла в финальный тур, то есть на демонстрацию правительству.

Вдали ездовые повели лошадей к пушкам: начинается испытание орудий возкой, а в нашу сторону по свежеотсыпанной мелким щебнем дорожке направилась группа военных и гражданских. Осматриваем с Павлом наше хозяйство: ЗИС-5, выделенный Управлением ПВО для испытаний, возимый генератор постоянного тока, армейская брезентовая палатка, разбитая впритык к установке с двумя двухметровыми параболическими антеннами на общей опоре (вариант с поворотным механизмом зенитного орудия не прошёл), которые могли вращаться и в вертикальной и в горизонтальной плоскостях. Эту установку нам передала ЦРЛ (Лосев дал наводку), которую раздёргали на части по разным институтам страны в начале года. Мы лишь заменили фанерные, обклеенные алюминиевой фольгой, зеркала на сварные из стального прутка, а вместо кабелей использовали двухдюймовые медные трубы в качестве волноводов и уже в последний момент перед выездом на полигон отключили одну из антенн (оставив её на месте для противовеса), смонтировав антенный переключатель у подножия опоры рядом с приёмником и передатчиком.

От ликвидированного отдела ЦРЛ нам также достался громоздкий тяжеленный осциллограф с крохотным круглым экраном, помещённый в стальной с многочисленными отверстиями корпус с двумя ручками по бокам для переноски, который поместили внутри палатки на случай дождя и для лучшей видимости луча на экране.

Группа проверяющих приблизилась к установке ЛЭФИ. Впереди подошедших в кожаном плаще и фуражке со звездой оказался Клим Ворошилов, несколько сзади Сталин в сером летнем пальто и сапогах, рядом с ним Киров в кожаной куртке и галифе защитного цвета, за ними Молотов в сером реглане и шляпе, сзади от него Орджоникидзе с Тухачевским в окружении неизвестных мне военных и штатских.

Комдив Дроздов из ГАУ, приложив руку к козырьку, пошёл к высоким гостям.

— Товарищ народный комиссар, материальная часть к осмотру подготовлена. — Комдив логично отнёс представленные установки к материальному миру.

— Вольно. — Ворошилов, а за ним остальные окружили установку инженера Шембеля, который стал детально описывать её устройство.

— Товарищ Шембель, — Ворошилова стало раздражать обилие непонятных терминов. — пожалуйста нельзя ли покороче?

Мы с Павлом многозначительно переглянулись. Шембель сконфуженно умолк.

— Зачем вы его сбиваете, — Сталин приходит на выручку инженеру. — продолжайте.

Шембель сбивчиво, опасливо оглядываясь на наркома, продолжил рассказ.

Наконец группа проверяющих подходит к нам, их встречает Ощепков.

"Павел, конечно, в том, что касается методической части приподнесения материала, на голову выше Шембеля. Как он наглядно с понятными аналогиями и интересно поясняет принцип работы радиоуловителя. И Ворошилов, кажется, уже не хмурится".

Сегодня переменная облачность, нижняя кромка — тысяча метров, температура +12, небольшой северный ветер. Дроздов по радио даёт команду на взлёт самолёту, а гости потянулись к установке ЛЭФИ, ей предстоит сегодня работать первой. Кировым подмигивает мне, стоящему у входа в палатку. Они вместе со Сталиным слушают размахивающего руками Орджоникидзе. Тухачевский, перекинувшийся парой слов с Павлом, внимательно смотрит в мою сторону, затем подходит.