Сергей Кротов - Ленинград-34

Шаланда мягко причаливает к деревянному пирсу напротив гостиницы "Мариино". Рулевой хватается правой рукой за столб, а левой помогает инструкторше выбраться на помост.

— Зайдёшь ко мне? — голос Мишаковой дрогнул.

"Ну правильно, я сейчас всё брошу и"…

— Канешно, зайду, — живо откликается грек, не произнёсший до этого ни слова. — дарагой, падажди меня. Пастой, куда…

Каблучки инструкторши звонко застучали по дощечкам причала быстро удаляясь.

Крым, Царская тропа, недалеко от Ливадии.

15 июля 1935 года, 11:00.

"Зря я увязался за этими "лыжниками"… У-у-ф… Сил больше нет".

Четвёрка участников лыжного перехода Байкал — Мурманск тоже отдыхает в санатории?4, причём в одной комнате со мной. Хорошая такая комната, просторная на восемь человек. На восемь здоровых молодых парней, приехавших поправлять процентное соотношение крови с молоком в организме. Шестым оказался мой знакомый секретарь Ягоды Яков Черток и ещё двое оперативников из Калмыкии, держащихся особняком. Это соотношение исправлялось почти исключительно крымским домашним вином, несмотря на официальный сухой закон в нашем санаторно-курортном учреждении. Впрочем, на наших спортсменах употребление вина никак не отражалось, даже их обычная немногословность никуда не девалась, может быть, немного повышался и без того прекрасный аппетит. На мне гомеопатические дозы также не сказывались, а вот Яша, не умевший пить, по утрам страдал сильно, как, например, сегодня, что не смог выйти с нами, хотя до этого не отставал от меня ни на шаг, на пробежку.

Вчера, продегустировав по стаканчику виноградного напитка на расположенном неподалёку рынке, мы с Яшей прогуливались по уже воспетому пока в стихах парку Чаир, примыкавшему к нашему санаторию, и притягивающему к себе отдыхающих из всех окрестных здравниц и съёмных квартир.

— Алексей, здравствуйте, — послышалось справ. — вы тоже здесь отдыхаете?

— Добрый вечер, Абрам Федорович, — вопросительно гляжу на спутницу Иоффе (лет тридцати, невысокая, круглолицая со спортивной фигурой в коротком теннисном платье), — да, в соседнем санатории. Это — мой товарищ, Яков Черток.

— Моя супруга, Анна Васильевна. — С нескрываемой гордостью представляет он свою молодую жену.

— Очень приятно, Алексей Чаганов. — Неожиданно сильное для женщины рукопожатие мозолистой руки в ответ.

— Вы один, без жены отдыхаете?

— Какой жены? — Вырывается у нас с Яшей одновременно.

— Нины Камневой, видели фотографию в "Смене"? Все об этом говорят. — Недоумённо отвечает Анна Васильевна и вопросительно смотрит на меня.

— Лёша, теперь, после этой фотографии, — хохмит Черток. — как честный человек, ты просто обязан жениться.

Весело хохочем втроём, женщины, похоже, над таким серьёзным предметом, как замужество и женитьба, не смеются.

"Уже стал героем слухов, ещё немного и начнут анекдоты сочинять: возвращается Чаганов из Америки"…

— Так вы не женаты? — Бьёт в одну точку жена академика.

— Совершенно не женат и не был никогда, — говорю это без тени улыбки и затем обращаясь к Иоффе. — А вы как отдыхаете?

— Абрам Фёдорович качается в гамаке, — безуспешно пытается разглядеть выражение моих глаз за чёрными стёклами очков Анна Васильевна. — а мы с Игорем Васильевичем играем в теннис.

Мода на чёрные очки, после нескольких моих появлений в них в этом парке, распространяется по южному побережью Крыма как лесной пожар. Этот стильный аксессуар создаёт у некоторых его обладателей иллюзию неузнаваемости, как, например, у "Алена Делона" из Коминтерна, который, не здороваясь, прошёл мимо под ручку с юной особой несколько старшей Лусик.

— Не только, а прогулки в лесу ты, Ася, забыла? — Академик добродушно улыбается с любовью глядя на молодую жену. — Аромат в можжевеловой роще, что у царской тропы, божественный.

— Это ж он об этом тебе и рассказывал… — оставляет она последнее слово за собой.

"Игорь Васильевич? Курчатов? Очень кстати"…

Раскланиваемся с четой Иоффе и заходим в летнее кафе неподалёку от входа в парк. Восторженно улыбающаяся официантка принимает наш заказ: мороженое и по бокалу портвейна.

— Люблю я с тобой отдыхать, — Черток одним глотком опустошает половину бокала. — всё вне очереди и вино, и девушки.

"Полегче с вином, приятель, тебе ещё оперу писать. Блин, сглазил"…

Сидевшие за соседним столиком две молодые брюнетки лет тридцати (везёт мне на тридцатилетних!) в красивых белых лёгких платьях с одинаковыми завивками коротких волос, захватив свою бутылку вина, бесцеремонно усаживаются на два свободных стула нашего.

— Женя, — затягивается длинной сигаретой в коротком мундштуке главная подруга, картинно откидываясь на спинку своего стула. — Зинка, налей вина.

"Неслабо обе уже набрались".

Ничуть не обидевшаяся на Зинку, младшая подруга принялась сосредоточенно наливать вино. Яша, обрадованный столь быстрым подтверждением своих слов, галантно отбирает бутылку у Зинки.

— Позвольте представиться, девушки, — расправляет он свои покатые плечи. — Яков, а это — мой друг Алексей.

— Хорош, — карие глаза Жени в упор уставились на меня. — а жена где?

"Нет, ну мне это нравиться, ведь ничего не сделал, просто сфотографировался"…

— Нет, он не женат. — Бросает Яша уже переключившийся на младшую подругу.

— Все мы на курорте… — начинает Женя с ухмылкой своим низким с лёгкой хрипотцой голосом и осекается.

— Кем работаете? — Стараюсь перевести разговор на другую тему, отстраняясь от табачного дыма и налегая на начавшее таять мороженое в стеклянной вазочке.

— В журнале "СССР на стройке". — Отвечает Зинка. Обе подруги смотрят только на меня к вящему неудовольствию Чертока.

— Отлично, — встревает он. — там и поместишь своё объявление крупными буквами на первой странице: "Я не женат". Вы же, девушки, поможете одинокому юноше?

"Язык без костей".

— Товарищ Чаганов! — У столика останавливается запыхавшийся уполномоченный особого отдела нашего санатория, с телефона которого я уже не раз звонил в Москву и Ленинград. — Вас срочно к телефону.

"Слава тебе господи, избавил меня от этих пьяных посиделок".

— Иди-иди, я заплачу. — Напутствовал меня мой вдруг расщедрившийся друг, видя как я полез в карман за деньгами.

"Кто бы это мог быть"?

"Бокий вызывает в Москву. В принципе, логично, так как именно его спецотдел ГУГБ занимается шифровальной аппаратурой. Значит дело сдвинулось. Удивительна, однако, та быстрота, с которой это произошло, ведь не прошёл ещё и мясяц, как я передал свою записку по вокодеру Свешникову, особенно если сравнивать с другим моим предложением по РВМ, направленным в Академию Наук в начале мая. Не успели академики и профессора ещё вселиться в новые московские квартиры"?