Сергей Кротов - Ленинград-34

— Здравия желаю. — Поворачивается и подсвечивая дорогу ручным фонариком быстро уходит.

"Чёрт, дома десять немецких фонариков а я не додумался захватить. Где она эта тропинка"?

Москва, Кремль, Сенатский дворец.

Приёмная т. Кирова,

10 ноября 1935 года, 12:00.

— Сейчас у него архитекторы Дворца Советов, — немного извиняющимся тоном тихо говорит новый помощник Свешникова, видимо получивший насчёт меня особые инструкции. — а на час запланирова поездка на электромеханический завод.

— А по дороге на завод? — Продолжаю я напирать на молодого коротко постриженного рыжеволосого парня в такой же форме как и его начальник. — Мне нужно-то всего минут десять.

— Хорошо, товарищ Чаганов, я доложу. — Бросает опасливый взгляд на читающего "Правду" и недовольно нахмурившегося посетителя. — Присаживайтесь, ждите.

Беру "Известия" и располагаюсь рядом на глубоком старинном кожаном диване.

"Ведь по сути он вынудил меня обратиться к Кирову"…

После аттестационной комиссии, поздравив меня с присвоением специального персонального звания ГУГБ НКВД старший лейтенант, Бокий, чуть усмехнувшись, протянул мне бумажку с тремя адресами и предложил выбрать помещение для конструкторского бюро. Три ветхих сарайчика в разных концах Москвы…

Ругаться с ним не хотелось, жаловаться на него — тоже, что ему нынешние начальники, если "его назначил сам Ленин". При здравом размышлении решил просить помещение у Кирова: во-первых, он — хозяин Москвы, во-вторых, не стыдно, ведь не квартиру себе прошу, а помещение для КБ. Впрочем, с квартирой, грех жаловаться, всё как раз неплохо — успел въехать до праздников в ведомственную меблированную двухкомнатную квартиру без телефона в двух кварталах от Паши. Оля помогла пришить знаки различия, по две серебряных звезды на рукава ниже локтя, эмблему ГУГБ с щитом, мечом и серпом с молотом на левый рукав выше локтя и две пустые петлицы с серебряным жгутом посередине. Не удалось с ней наедине обсудить итоги моего вояжа в Америку, чем больше об этом думаю, тем меньше он мне нравится.

Подавляю вздох и открываю газету: репортаж о военном параде и демонстрации, маршалы Ворошилов и Будённый на конях, танки и пушки на Красной площади. Листаю страницу. Сталин, Киров, Молотов и Ягода в ложе Большого театра на концерте художественной самодеятельности предприятий и клубов Москвы. Весь подвал занят статьёй В.Млечина (знакомая фамилия) об этом событии. Душевно написано о гигантской работе октябрьской комиссии МГК ВКП(б) по организации концерта, затем идёт бухгалтерское перечисление выступивших исполнителей и коллективов. А завершается статья абзацем, в котором утверждается, что никто и никогда не видел зрелища подобного этому. Далее, в объяснение почему это так, идут пять предложений и все они начинаются со слова "ибо". Последнее "ибо" особенно умилило: "ибо в нашей стране у власти пролетариат (путает с рабочим классом), руководимый ленинско-сталинской партией, её замечательным вождём, вождём трудящихся всего мира, товарищем Сталиным".

"Да… бухаринский кадр, продолжает топить за мировую революцию. Или просто тупой? Копипастит из своих старых статей. Тоже возможно".

Дверь в кабинет с шумом открывается и из кабинета стали выходить возбуждённые люди, продолжая громко, перебивая друг друга, делиться впечатлениями.

— Четыреста пятнадцать метров!

— Это же выше чем Эмпайр Стэйт Билдинг!

— Алексей! — В приёмную выходит Киров, на ходу пытаясь попасть в рукав своего потёртого укороченного пальто и мягко отодвигает в сторону помощника, вставшего на пути. — Как жаль, то я сейчас уезжаю, проводишь меня?

— Конечно, товарищ Киров! — Помогаю ему справиться с одеждой, хватаю свою шинель и мы быстро двинулись на выход к лестнице, ведомые плечистым сержантом госбезопасности.

— Растешь… — Киров одобрительно кивает на звёзды на рукаве. — Молодец! — Спасибо. — Не сразу понимаю его, так как недавно обнаружил, что продолжаю расти и уже достиг необычных в этом времени ста восьмидесяти восьми сантиметров.

Через боковой выход здания у самой кремлёвской стены нас ждут два автомобиля: в первый, ГАЗ-А, увидев нас, спешно заскакивают две фигуры, хлопая дверьми; во второй, огромный чёрный "Паккард" 34-го года (после Америки стал обращать внимание на марки машин) садимся мы (сержант спереди). Машины плавно стартуют и уже через минуту, выехав из Кремля через Спасскую башню, сворачиваем направо и, оставив слева храм Василия Блаженного, выезжаем на большой Москворецкий мост.

— Сергей Миронович, — заспешил я, не зная сколько продлится поездка. — у меня просьба. Не могу найти подходящее помещение для своего КБ.

— А какое помещение ты ищешь? — живо реагирует он.

— Желательно одноэтажный каменный или кирпичный особняк, — отвечаю назубок. — триста квадратных метров. Особняк, так как работы будут секретные, требующие высокой производственной чистоты.

— Хм… хорошо, дам задание подыскать для тебя что-нибудь подходящее, — улыбается Киров. — ну, как съездил, всё закупил для работы?

— Всё основное, без чего не обойтись, нашёл. — Невозможно не улыбнуться в ответ.

— Да, тебя эта история с Боевым никак не коснулась?

Показываю собеседнику глазами на сидящих впереди шофёра и охранника и делаю озабоченное лицо.

— Нет, не коснулась, — отвечаю самым беззаботным голосом. — узнал из газет.

Машины тормозят у двухэтажного здания с табличкой: "Московский ордена Ленина электромеханический завод им. С.Орджоникидзе".

"И пяти минут не ехали… Жалко, что не успел подробнее обосновать свои нескромные запросы".

Свежевыкрашенные ворота открываются на всю свою ширину и наш кортеж плавно заезжает во двор, где нас встречает солидное заводское начальство: директор, парторг, профорг и молодая румяная девушка, видимо, комсорг.

"Молодцы, не стали срывать народ на показушную встречу".

Сергей Миронович тоже доволен, машет мне чтобы я подошёл поближе, и начинается экскурсия по предприятию. Переходим из цеха в цех: на монтажных столах бытовые приёмники, как СИ-235, сменяют военные радиостанции, как дивизионная 6-ПК и танковая 71-ТК. Молодые весёлые сборщицы бытовой аппаратуры сменяются серьёзными средних лет сборщиками военной продукции.

— Как вы, Пётр Кузьмич, собираетесь расширять производство? — Спрашивает Киров директора на выходе из цеха.

Пожилой руководитель предприятия в потёртой рабочей спецовке стирает со лба носовым платком выступивший, несмотря на прохладную погоду, пот.

— Помещения нам не хватает, — грустно вздыхает он. — кругом дома, некуда нам расти — тока вверьх. Вот отремонтировали бывшую дирекцию, перевели нормировщиков, учётчиков и бухгалтеров к конструктарам, да что толку: один только малый сборочный участок впихнём туда и только. Пойдём-те глянем.