Сергей Кротов - Ленинград-34

— Здравия желаю, товарищ Чаганов, — старичок-швейцар на входе "ест" меня глазами и с охотой принимает шинель, — Абрам Федорович ждут вас.

"Узнал…. проникает культура в несознательные массы. Ждут, в этом и загадка, с чего вдруг"?

Вчера утром позвонил на домашний телефон, чудом застав меня там, зашедшего умыться и побриться буквально на полчаса, и начал многословно и путанно приглашать подъехать на совещание по важному вопросу, который имеет отношение к моей работе. "Похвально, не ляпает по телефону всё подряд, как другие. Надо уважить человека, совещание в выходной, а если ехать на "Красной стреле", то послезавтра утром буду на работе". Амалия Львовна, секретарь директора института, поспешно выдохнув дымом к потолку, молча открывает дверь, ведущую в кабинет шефа.

"Что это с ними? Военную дисциплину ввёл академик или где? Хм… пусто, а как же совещание"?

— Здравствуй, Алексей, — Иоффе появляется из-за двери, расположенной справа от его письменного стола и ведущей, видимо, в его квартиру, судя по женским голосам и звону посуды. — большое спасибо, что нашёл время для поездки. Присаживайся.

— Здравствуйте. — Вопросительно гляжу на моего собеседника.

— Тут видишь какое дело, — решается наконец он, напряжёноо глядя мне в глаза. — Яков Исидорович решил отказаться от постройки РВМ…

"Перельман, значит, решил отказаться"…

— …а наш институт приобрёл всё оборудование, что относилось к ней. "Приобрёл, говоришь, только вот интересно, как Яков Исидорович мог продать чужое "оборудование"? Формально оно уже принадлежит моему СКБ. Досталось при разводе с пашиным ОКБ"…

Продолжаю держать паузу, наморщив лоб.

— Но тут выяснилось, что это оборудование, — как о несущественном пустяке добавляет академик. — Дому Занимательной Науки и Техники не принадлежит.

— Абрам Фёдорович, а зачем вам РВМ? — меняю направление беседы. — Что вы с ней собираетесь делать?

— Амалия Львовна, — директор снимает трубку телефона. — приглашайте товарищей.

В кабинет начинают заходить сотрудники, узнаю Бронштейна, Коломийца, Арцимовича, братьев Курчатовых, всего человек двенадцать, которые начинают рассаживаться вокруг длинного стола для заседаний. По руководством секретарши двое молодых людей, по виду студентов-пракикантов, вносят учебную доску и размещают её на двух стульях, а сами ныряют на свободные места на дальнем конце стола.

"Действительно совещание, а то уж я, грешным делом, подумал, что будет спор хозяйствующих субъектов".

— Матвей Петрович, — голос академика получает начальственные нотки. — расскажите, пожалуйста, о наших планах по использованию РВМ.

— Начну с того, товарищ Чаганов, — маленький человечек выходит к доске, снимает очки ипотирает их носовым платком. — что мы в теретическом отделе прочитали ваши предложения в Академию наук по РВМ…

Краем глаза вижу, что Иоффе бросает беспокойный взгляд на меня.

"Везде у академика свои люди…. я не против, хоть кто-то прочитал моё сочинение".

— … не только в теоретическом, со всеми заинтересованными обсудили, — несколько голов согласно закивали. — и в целом мы их поддерживаем. Скажу больше, устройстро вашего вычислителя, или как вы это называете — архитектура, двадцати двух разрядное двоичное представление в сочетании с системой счисления с плавающей запятой, идеально подходит для большинства наших научных задач.

"Так… похоже что шестнадцатиразрядную risc — архитектуру для Дома Занимательной Науки Перельмана никто всерьёз и не рассматривает".

— Я сам не инженер, — Бронштейн водружает очки с толстыми стёклами на нос и его глаза оживают. — но наши специалисты говорят, что с технической точки зрения легко осуществим, особенно с теми приборами, что Яков Исидорович любезно передал нам в обмен на…

— Товарищ Бронштейн, — академик награждает подчинённого испепеляющим взглядом. — не отвлекайтесь от сути дела!

— Так вот, — несколько смущённо продолжает физик-теретик. — прежде чем мы перейдём обсуждению наших планов, я не могу не задать один вопрос нашему гостю. Почему реле? Насколько я понимаю задающая частота вашего вычислителя будет ограничена пятью герцами, тогда как на электронных лампах можно достичь скорстей в сотни раз больших.

Два десятка пар глаз уставились на меня в ожидании ответа.

— Вы совершенно правы, Матвей Петрович, — остаюсь сидеть на стуле, чтобы не давить на собеседника ростом. — в отношении ламп, но ровно до того момента пока вы не начнёте строить свой вычислитель. Отвлечёмся от вопроса их малой надёжности и огромного потребления электрического тока. Вопрос в памяти программ и данных. В вашей Ламповой Вычислительной Машине вы не сможете как в РВМ хранить программу на перфоленте, вернее сможете, но тогда ваш сверхбыстый вычислитель будет работать с той же скоростью что и РВМ, простаивая большую часть времени в ожидании от перфоленточного ввода очередной команды. Значит вы будете вынуждены загрузить и команды, и промежуточные данные вычислений внутрь ЛВМ, то есть в память. В РВМ память данных 64 слова использует половину используемых в ней реле. В ЛВМ ситуция с памятью гораздо хуже: там где ячейке памяти требовалось одно реле, необходимы как минимум две лампы. По моим подсчётам вместо двух тысяч шестисот реле потребуется девять тысяч ламп.

Собравшиеся загудели, обсуждая мои слова. Один из студентов подошёл к доске и начал складывать в столбик числа, которые ему выкрикивали собравшиеся.

— Конечно эта техническая задача, — повышаю голос, чтобы привлечь внимание народа. — в будущем будет решена, но сейчас вопрос стоит именно так: либо буквально через месяц вы начинаете делать научные рассчёты на РВМ, составляя неограниченные по длине программы, либо ждать лучших времён, когда лампы станут также доступны как реле сегодня.

Совещание постепенно разбивается на группы по интересам, где теоретики между собой начинают обсуждать первоочередные научные проблемы, а технари продолжают пытать меня по принципальной схеме, предлагая на ходу улучшения. Председательствующего такое развитие событий ничуть не смущало и он даже пару раз ненадолго выходил из кабинета через заднюю дверь, при открывании которой до нас доносились приятные кухонные ароматы.

"Что ж, всё правильно, жизнь безжалостно отметает всё ненужное и несвоевременное… так и вышло с моей суперархитектурой. Иными словами, не умничай, и если читаешь из книги будущего, то читай внимательно… мелким шрифтом внизу страницы тоже. Людям в первую очередь и ещё долго нужен будет программируемый калькулятор, а не устройство управления".

— Товарищи, — подошедший сзади академик берёт меня под руку. — нам с Алексеем Сергеевичем надо обсудить хозяйственные вопросы. — Товарищ Бронштейн, попрошу вас составить заключение по итогом прошедшего совещания и оставить его у Амалии Львовны. Совещание закончено.