Руслан Мельников - Орден: Тевтонский крест. Тайный рыцарь. Крестовый дранг [сборник, litres]

Судя по всему, тайные планы Гитлера и Гиммлера перекроить историю не ограничивались посылкой в прошлое одного-единственного переговорщика. Эсэсовцев-хрононавтов в неспокойное тринадцатое столетие заброшено больше, гораздо больше. Как – это уже другой вопрос. Только сейчас, глядя на автоматчиков в рясах, Бурцев осознал, насколько наивно было с его стороны убеждать себя в обратном. Фашики – ребята предусмотрительные и перестраховщики еще те. Не вышло у них с Конрадом Тюрингским – так получится с Дитрихом фон Грюнингеном.

Все ведь сходится! И еще как сходится! Кто-то расстреливает епископский обоз и на скорую руку заметает следы преступления. Кто-то помогает ливонскому ландмейстеру устранить основного конкурента в борьбе за пост орденского гроссмейстера и объясняет смерть фон Балке божьим провидением. Кто-то явно и грубо проталкивает в верховные магистры братства Святой Марии Дитриха фон Грюнингена и всячески поощряет его план крестоносного натиска на Восток.

– Фойер! – рявкнул тот, кто так упорно выдавал себя за епископа Вильгельма Моденского.

И сам сделал первый выстрел. Сверкнуло, грохнуло. Ткнулся лицом в снег здоровяк в тевтонском плаще. «Так вот ты какой, пастор Шлаг…» – мелькнула у Бурцева дурацкая мысль.

Еще десяток стволов отхаркнули огненную отрыжку. О, святая братия в монашеских одеяниях палила толково и метко, выкашивая экономными короткими очередями в два-три патрона мечников фон Балке и недовольных кульмских рыцарей.

Дружные залпы «ангельского» оружия произвели впечатление и на ливонцев. Свита ландмейстера Дитриха дружно бухнулась на колени. Сам перепуганный фон Грюнинген, позабыв о своем оружии, торопливо огораживал себя от свистящих пуль крестным знамением. Пули, впрочем, ливонцев не трогали. Псевдоепископ и его команда были отменными стрелками.

Сторонники покойного фон Балке один за другим падали в грязный снег. На белых плащах с черными крестами расплывались красные пятна. Крики, вой, ор, стоны и проклятия оглашали ристалище.

И все же с полдюжины тевтонов дорвались до врага.

– Готт мит у-у-у…!

Обезумевшие от редкой, но гремучей смеси ярости и страха они врубились в коленопреклоненные ряды ливонцев. Полетели срубленные головы тех, кто не успел подняться и принять бой. Зазвенели мечи более расторопных. Вспыхнула бешеная рукопашная схватка.

Часть прусских рыцарей, верных фон Балке, тем временем с фланга атаковали трибуны, откуда палили по ристалищу святоши фальшивого Вильгельма Моденского. С другой стороны на помост лезли кульмские кнехты. Мелькнули в воздухе арбалетные болты. Один из автоматчиков уже корчился на земле со стрелой в животе.

Орево на ристалище и вокруг него стояло несусветное. Пули свистели всюду. Одна – шальная, рикошетная – царапнула королеву турнира.

Бурцев видел, как вскочила и осела, схватившись за ногу, Аделаида. Как бросился к ней фон Берберг. Как полячка оперлась о плечо вестфальского рыцаря. Как оба смотрят по сторонам. Она – затравленно, непонимающе. Он – сосредоточенно, принимая решение. А чего тут решать-то?

– Фридрих! – что было мочи проорал Бурцев. – Фон Берберг! Увози ее! Увози отсюда, мать твою! Бы-стро!

Не сдержался – присовокупил-таки несколько слов по-русски. Крепких таких словечек – немцу не понять, но душу излить они помогают здорово.

Фон Берберг удивленно хлопал глазами, пялился то на Бурцева, то на епископа, хватался за свой нагрудный ковчежец со святыми мощами… И не трогался с места. Куда только девалась былая прыть бойкого вестфальца?! А двое чернорясников с автоматами наперевес уже скакали по опустевшим скамьям в их сторону. Место королевы турнира, как назло, оказалось весьма выгодным для фланговой обороны. И сюда же, к этой стратегической высотке, с другой стороны лезли кульмские кнехты и стрелки-арбалетчики.

Блин! Не успеть уже! Не пробиться! Аделаида и ее ухажер оказались аккурат меж двух огней. А в таком положении долго не живут. Конечно, Бурцеву плевать на фон Берберга, но так уж нынче расположились звезды, что княжну может спасти лишь вестфальский мерзавец. И придется ему в этом всячески помочь.

Бурцев помог. Рванулся на злосчастное ристалищное поле. Вклинился в толпу ливонцев с тыла, откуда никто не ожидал нападения. И где искал сейчас спасения фон Грюнинген с автоматом.

Это было как в регби без правил, когда в погоне за мячом разрешено все. Только рвался Бурцев сейчас не к мячу. Отпихнуть одного, второго, третьего… Рыцари Дитриха от мощных тычков в спину, бока и под колени падали как кегли. И освобождали путь. Сзади звенело железо и звучали проклятия, а Бурцев, не оглядываясь, несся вперед.

Там – впереди – оставалось только двое. Оба-на! Поднырнуть и перекинуть через спину ливонца с занесенным мечом. Оп-ля! Рвануть на себя и крутануть через подсечку еще одного рыцаря. Ага, вот и бледная физиономия фон Грюнингена. Обернуться ландмейстер успел. Поднять автомат тоже. Больше – ничего.

Бурцев присел. Резким ударом левой ладони отвел ствол вверх и в сторону. Отвел и тут же перехватил мертвой хваткой куцее цевье. Правой врезал Дитриху по зубам. Окольчуженной перчаткой. Как следует. Голова ливонца дернулась назад. Еще удар – и немец полетел на землю.

Фон Грюнинген упал. «Шмайсер» остался у Бурцева.

– Лиген! [69] Лежать ( нем .). Думкопфы хреновы!

Въехали не все и не сразу.

– Лежать, говорю, суки! Руки в гору! Ханде хох, мать вашу! Пся крев! Карга балалары! [70] Дети ворона ( татарск .). Тубэн эт! [71] Подлые собаки ( татарск .).

Угрожающе размахивая оружием, он сыпал отборной бранью: по-немецки, по-польски, по-татарски. Но больше, конечно, по-русски.

Вряд ли ливонцы поняли все озвученные многоэтажные словесные конструкции. Но главное – поняли: палочка-выручалочка-стрелялочка вертелась сейчас над их головами. А головы эти хотелось уберечь каждому. Ливонские рыцари повалились в снег.

Фон Грюнинген тоже лежал на спине, таращил снизу глаза, шевелил разбитыми губами, но не предпринимал попыток подняться. Вот и славно. Тратить патроны понапрасну не придется. У Бурцева была сейчас другая цель.

Не-на-ви-жу! Бурцев саданул короткой очередью по трибунам слева от Аделаиды и фон Берберга.

Не-на-ви-жу! – и справа тоже.

Ливонцы, на головы которых посыпались стреляные гильзы, вздрогнули, отползли подальше.

Еще очередь.

И еще.

Упали трое чернорясных автоматчиков. Остальные вместе со своим псевдоепископом Вильгельмом ловко попрыгали с трибун, залегли. Очень грамотно, кстати, залегли – укрывшись за трупами павших. Тевтонские кнехты и рыцари – те вовсе сыпались сверху как горох. Бестолково и больше от страха.