Мэтью Кирби - Последние потомки. Гробница хана [litres]

Его плечо и бок заживали медленно, все еще немного болели, и монгол время от времени вспоминал ту воительницу из империи Сун, которая победила его. Баян был не настолько ослеплен ненавистью, чтобы не восхищаться ее силой и мастерством. И, несмотря на неудовольствие Неба-Отца, часть его стала надеяться, что она выжила, и он иногда даже сожалел, что ранил ее.

– Баян! – Асутай махнул ему рукой, чтобы тот присоединился к нему во главе колонны.

Он пришпорил свою лошадь, чтобы догнать молодого князя. Приблизившись к нему, Баян склонил голову.

– Мой господин?

– Мы приближаемся к городу Ирия, – на Асутае были позолоченные доспехи в витиеватых узорах, его шлем сверкал на солнце. – Я хочу, чтобы ты был рядом.

– Конечно, мой господин.

Баян еще не понимал, почему сын хана оказывал ему такую честь своим вниманием, но принимал это с должным смирением.

– Поехали со мной, – Асутай подстегнул лошадь, и она рысью поскакала вперед. Баян не отставал, пока они не оторвались на некоторую дистанцию от главной колонны. Передовые лучники и воины были еще в десятке метров впереди. – Восемнадцать лет назад великий полководец Чингисхана, Субэдэй [40] Виднейший монгольский полководец, соратник Тэмуджина-Чингисхана. , выиграл битву против Польского Королевства.

Баян кивнул.

– Среди пленников из Легницы [41] Крупный город в Нижнесилезском воеводстве в Западной Польше. был молодой солдат, состоящий в Ордене, именуемом тамплиеры.

– Это военное общество? – спросил Баян.

– Оно не только военное, – ответил Асутай. – Наша цель и амбиции превосходят наши военные достижения. Война – это просто очень эффективный инструмент.

Князь только что назвал себя членом этого Ордена тамплиеров, но Баян воздержался от комментариев по этому поводу, позволив Асутаю продолжить.

– Мой отец стал членом Ордена до меня. Вот так он пришел к власти, победив и раздавив вероломных наследников брата моего деда, Угэдэя. Теперь я займу место отца в Ордене тамплиеров, но не на троне.

– Какова цель этого Ордена? – спросил Баян.

Асутай кивнул в сторону долины, где появлялись очертания города.

– Ирия. Бывшая столица империи Си Ся [42] Государство тангутов, существовавшее в 1038–1227 годах к северо-западу от китайского царства Сун и, позднее, чжурчжэньского Цзинь на территории современных китайских провинций Шэньси и Ганьсу. .

Баян наблюдал, как колонна кэшика приближалась к останкам разрушенного города. Даже спустя тридцать лет его длинные стены еще не были восстановлены, а обгоревшие столбы пагод выглядели как темные напоминания о последствиях предательства.

Баян в то время был еще мальчиком, но он слышал много историй. Орда стерла город с лица земли и убила всех его жителей, здесь и в окрестностях, почти уничтожив народ тангутов. Но разрушенный город больше не пустовал. На полях вокруг него снова колосился рис. Теперь здесь царило спокойствие.

– Мы приносим мир, – сказал Асутай. – Мы наводим порядок и искореняем хаос нашим правительством, нашими деньгами, нашими дорогами. Мы обеспечиваем терпимость среди тех, кто поклоняется разным богам, и наши суды восстанавливают железную справедливость.

Баян кивнул, а вне его сознания Наталья еще раз ощутила ужас. Этот монгольский князь говорил об убийстве миллионов людей так, как будто оно было необходимым и оправданным. Это был мир Ордена тамплиеров. Они стерли город с лица земли, и только спустя десятилетия он начал возвращаться к жизни.

– Зачем вы рассказываете мне это? – спросил Баян.

– Я хотел бы, чтобы ты присоединился к нам, – сказал Асутай. – Большинство воинов из кэшика – тамплиеры, но не все. И как я говорил раньше, нам нужны такие люди, как ты.

Баян заколебался, и в этот момент Наталья обнаружила его нравственный стержень. Когда Баян был убежден, что завоеваниями Орды управляет божественная воля, ему нравились убийства, смерть и возрождение. Но теперь, узнав, что все эти войны контролировались человеческим Орденом, он почувствовал, что его как будто выбили из седла.

– Это большая честь для меня, – сказал Баян. – Вы позволите мне немного подумать над этим?

– Конечно, – ответил Асутай. – Я спрошу тебя снова, когда мы доберемся до Бурхан-Халдун.

– Благодарю вас, мой господин.

Баян откинулся назад, склонив голову, и вернулся в главную колонну воинов. Перед их глазами проносилась Ирия, заброшенный город-призрак. Сейчас, смотря на него, Баян уже не видел возмездия Отца-Неба.

Он видел только смерть.

– Думаю, мы можем перебросить тебя дальше, – сказал Гриффин.

Наталья согласилась.

– Сначала я выведу тебя в Коридор Памяти, чтобы облегчить переход.

– Спасибо.

Дорога, телега с телом хана и колонна воинов растворились, как будто землю накрыл непроглядный туман, и Наталья оказалась в пустоте.

– Давай попробуем пять недель спустя смерти хана. Они все еще за тысячу километров от Бурхан-Халдун.

– Сделайте шесть, – сказала Наталья.

– Хозяин – барин. Дай мне секунду для перенастройки.

Наталья ждала, ее тревога нарастала. Вполне возможно, что в следующей симуляции она узнает местоположение Частицы Эдема. Именно из-за нее заварилась эта каша. Но сначала с Исайей, а теперь с Гриффином, миссия стала для нее чем-то вроде Часов Судного дня, отсчитывающих время до конца мира. Как и Монро, она не хотела, чтобы кто-то из них завладел частью Трезубца. Обе стороны несли только смерть и разрушения. Но она не знала, как помешать одной из них найти ее.

– Мы готовы.

Наталья вздохнула.

– Хорошо.

Коридор Памяти рассеялся, и возникли образы другой дороги. На этот раз Наталья легко приспособилась к симуляции, позволив Баяну контролировать ситуацию. Его глазами она увидела священные горы, которые служили убежищем для Чингисхана, когда его еще называли Тэмуджином. Вдалеке возвышалась заснеженная вершина горы Бурхан-Халдун.

Похороны хана Мункэ начались несколько дней назад. Сейчас небольшая процессия, состоящая из ближайших членов его семьи и избранных воинов кэшика, доставляла его тело в гробницу на горе. Они несли с собой огромное количество золота, шелка и драгоценных камней. Дороги перед ними были пустынными, потому что люди боялись. Если кто-нибудь увидит погребение, он будет казнен, как случилось со всеми, кто видел погребение Чингисхана.

Баян поднимался в горы вслед за Асутаем и его дядями. Молодой князь скакал во главе кэшика. Наконец, подъем закончился и они двинулись по равнине, направляясь на север к реке, протекающей вдоль дна долины. Сосны здесь пахли пряностями и апельсинами, зеленые пастбища и поля манили их в глубь этих священных земель. Гора Бурхан-Халдун надвигалась все ближе.