Михаил Королюк - Спасти СССР. Манифестация

- Интуиции Збига можно верить, - качнул головой Бросс, - есть она у него, работает. Вот это обострение в Иране он верно предсказал. Правда, нашего адмирала не впечатлил.

- Ха… - Карлуччи недовольно поморщился, словно случайно проглотил муху. - Наш адмирал считает Хомейни добрым мягким престарелым духовником, и　он смог убедить в этом президента. Но не это сейчас важно… Иган, ты же был в курсе… Пророк [25] Псевдоним агента ЦРУ Куклинского, полковника Войска Польского. 　недавно сгорел. Выбросился из окна, когда за ним пришли. А　ведь он шел по списку «Бигот» [26] Знак максимальной степени секретности. Во второй половине 1970-х в Белом доме документы по списку « Бигот » получал только президент, вице-президент и секретарь совета безопасности. . Отдел Энглтона [27] Внутренняя контрразведка ЦРУ, по имени бывшего руководителя Джеймса Энглтона, отличавшегося параноидальной подозрительностью ко всем сотрудникам ЦРУ. 　стоит на ушах, словно Джеймс вернулся, еще больше за эти годы рассвирепев.

Колби пораженно присвистнул:

- А вот этого я еще не слышал. Это серьезно.

Бросс молчал, лишь время от времени из-за его очков прорывался очень проницательный взгляд.

- Но даже не это самое хреновое… - продолжил свои размышления Карлуччи. - Если КГБ получит такое же полное досье по нашим горячим операциям - нам всем настолько мало не покажется… Черт с ним, если всплывет что-то по Центральной Америке или Африке. Да даже Иран можно пережить… Там может обнаружиться немало тяжелых и неприятных для нас деталей, но сейчас они не центр вселенной, а　лишь особенность политического мгновения. А　вот если внешне благополучный исход истории с Альдо Моро качнет ситуацию в Италии еще дальше влево? А　затем и во Франции? И что тогда? Мы-то с вами знаем заготовленные варианты решения такой проблемы, но представьте себе реакцию «идеалиста»…

Он резко замолчал. Продолжать смысла не было - собравшиеся прекрасно знали, для чего поддерживается существование подпольной сети «Гладио» и　через цепочку каких кровавых провокаций она начнет, в　случае чего, активизироваться.

- Это будет почище Уотергейта - писаки и леваки в Конгрессе нас сожрут, и　косточек обглоданных не останется, - мрачно пробормотал Колби.

Знобкий холодок сам собой пробежал по позвоночнику Карлуччи, хотя в принципе то, как вертели на сковородках Конгресса его самого, не шло ни в какое сравнение с теми силами, что давили сок из шефа.

- Не горячись… - почти кротко ответил он. - Сам знаешь, игры с серьезной информацией такого уровня редко дают однозначно выгодный или абсолютно негативный результат. При определенном уровне полезности, какой, к　примеру, был продемонстрирован в прошлогоднем письме о наркокартелях, Источнику будут прощать очень многое.

- Без контроля с нашей стороны такая информация может оказать самое разрушительное воздействие на планы, что составляют основу политической жизни в Вашингтоне, - возразил Бросс. - В　общем, не сомневаюсь, вам не надо объяснять реакцию наверху, если что-то этакое вдруг случится. Что, если следующей мишенью Источника окажется, к　примеру, наша операция в Польше?

- Ну что я скажу… - протянул Карлуччи, - вот так поневоле начнешь радоваться, что мы с русскими научились более или менее не убивать друг друга. Но ведь так думают у нас не все. Да и у них - тоже. Далеко не все… - И　он задумчиво погладил подлокотник.

- Кстати, Фрэнк, - неожиданно попрекнул его Колби, - ты слишком сильно очистил сообщение от Шин-Бет, остались лишь голые кости, да и то не все. Добавить что-нибудь можешь?

- Иган, - устало протянул Карлуччи, - расшифровка устного послания из Ленинграда и исход боевой операции - это все, что я от них получил. У　меня даже нет уверенности в том, что расшифровка полная. Я　работаю над этим, но этого репатрианта от нас куда-то надежно спрятали. И　это тоже странно. Вообще израильтяне ведут себя в этом деле весьма необычно. Я　подозреваю, что там есть второе дно, но мы до него пока не докопались.

- Джентльмены, мы опять уходим не туда, - мягко попрекнул Бросс, - опять пошли оперативные частности. Посмотрите на все это с политической точки зрения. В　конце концов, разве не за этим мы здесь собрались?

- Аналитик… - протянул, пытаясь скрыть растерянность, Карлуччи («Когда, черт побери, и　как Джон успел его просчитать?!»). - А ведь какой, по рассказам, был оперативник!

Бросс и бровью не повел:

- Я настаиваю, что «ленинградский феномен» - это не эпизод, а　стратегический элемент в нашем долгом противостоянии с Советами. По-хорошему, долгом разведки было бы сейчас поставить эту проблему перед администрацией. Но… Наверное, я　не ошибусь, если скажу, что мы все считаем это несвоевременным, не так ли?

Повисло тягостное молчание - дипломатичность отказала Броссу в самый неподходящий момент.

Потом заговорил Колби, и　он был абсолютно серьезен:

- Говоря по правде, мне претит эта наша неизменная привязка всех серьезных задач к электоральным циклам. Любого президента вечно окружают советники, которые стремятся как можно скорее сделать себе имя - скажем, чтобы не пропасть в безвестности при смене хозяина Овального кабинета. А　задачи, которые призвана решать разведка, постоянно выходят за пределы этих циклов. Я надеялся на Никсона - у него, как мне казалось, был необходимый запас прочности, как и у его команды. Но «полевение» Конгресса… Я　тут не про формальную левизну вроде стремления прихлопнуть богатых людей непомерными налогами и за счет этого платить пособия, я　про левую политику в структурных вопросах. Желание запустить молотилку правозащиты в отношении разведки в первую очередь. Это было куда как неумно. Традиции в разведке не менее важны, чем во флоте… В общем, администрация Картера уже не жилец, но если она получит информацию по «ленинградскому феномену», да еще в твоей, Джон, интерпретации…

- То она попробует разыграть ее в своих краткосрочных интересах, - подхватил Карлуччи, - вплоть до раскрытия существа вопроса в соответствующих комитетах Сената и Конгресса, а это будет абсолютно контрпродуктивно, с　какой стороны ни посмотри.

Бросс довольно кивнул, и　Карлуччи подумал, что, видимо, не один он сегодня собрался вызвать собеседников на важный разговор.

- Думаю, джентльмены, - веско сказал Бросс, - что, на наше счастье, вопросами тактики и взаимодействия в нашем разведсообществе скоро займется Кейси. Желательно, чтобы мы были к этому заблаговременно готовы, в　том числе и по «ленинградскому феномену». Вне зависимости от того, прав я в своих предположениях или нет, эта тема, как ее ни позиционируй, еще долго будет в числе основных. Поэтому надо использовать отведенное нам время с толком, не слишком при этом пока рискуя.