Михаил Королюк - Спасти СССР. Манифестация

Мамино лицо вздрогнуло удивлением.

«Да, - мелькнуло у меня в голове, - а и верно - я тоже такого давно не слышал».

- Ирочка… - повторил он сдавленным голосом, преданно глядя ей в затылок.

Она неторопливо повернула голову и посмотрела на него длинно и странно, словно оценивая произведение искусства - подлинник или подделка.

Мир на нашей кухне замер, ожидая вердикта. Между двумя моими вздохами уместилась вечность. Потом, когда сорвавшаяся откуда-то промеж моих лопаток щекотливая капелька пота уже докатила до резинки на трусах, мамины глаза нашли меня. Бровь ее повелительно двинулась.

Я немедленно воткнул взгляд в пол и забормотал:

- Ну… Я　тогда пойду, да? По своим пробегусь, давно не видел… Там клубника на столе, курага…

Мама пошевелила пальцами, поторапливая, и　я очутился в прихожей. Впрыгнул в ботинки, сгреб в охапку вещи и выскочил на лестницу.

Опасливо придержал дверную ручку, словно кто-то мог вырваться из квартиры вслед за мной, медленно и протяжно выдохнул. Опустил пакет и куртку под ноги, провел подрагивающей ладонью по влажным у корней волосам. Потом меня стало отпускать: здесь и сейчас от Андрея Соколова уже мало что зависело.

«Нет, - покачал я головой, - к　Афанасьевым потом зайду. Сначала надо узнать, не Софи ли это учудила. Узнать и, возможно, наградить».

Тот же день, ранний вечер

Ленинград, улица Фрунзе

«Сегодня меня здесь не ждут: пока доеду с аэропорта, пока пообщаюсь с Томкой, с　родителями… Сюрприз!»　Я　мечтательно улыбался, тихо-тихо проворачивая ключ.

Петли чуть скрипнули, и　мои ноздри жадно затрепетали, уловив аромат крепкого бульона с корешками и специями. Я　сглотнул набежавшую слюну и вытянул шею, прислушиваясь к долетающим из глубины квартиры тихим неразборчивым голосам и нерезким звукам.

«Дома, обе дома», - порадовался, быстро скидывая куртку на вешалку.

За углом было темно, лишь вертикальная полоска света вдоль косяка у дальней комнаты указывала мне путь.

- …Надежный, да, - донесся приглушенный Софьин голос, - доверяй. Но не так же безоглядно!

Я притормозил и наклонился к дверной щелке: у　окна, выглядывая что-то на улице, стояла Мелкая. У　нее за спиной, положив ей руку на плечо, пристроилась Софья.

- Ты же наверняка слышала, что девушкам следует быть осторожными, - нравоучительно увещевала Софья, - и это так, уж мне-то поверь! Семь раз отмерь - и не отрезай.

Мелкая чуть передернула худыми плечиками и опять промолчала.

Софья негромко фыркнула:

- Знаешь, иногда вот такое впечатление, что скажи он тебе: «Прыгай с крыши и лети», - и ты действительно прыгнешь.

- Да, - раздался наконец ответ, и я различил в голосе Мелкой мечтательную нотку, - прыгну. - Она подняла голову и посмотрела в небо. - И　полечу.

Мои мысли брызнули во все стороны, оставив вместо себя пустоту. Я испуганно отпрянул от двери и тихо-тихо, на носочках, попятился обратно в прихожую. Сердце глухо бухало о ребра.

- Да чтоб меня… - пробормотал, торопливо одеваясь.

Постоял, растирая лицо ладонями. Тяжело это… Тяжело быть единственным, кто нужен. Для кого молчат и смеются. Сквозь которого смотрят на мир.

Высокая планка… Очень.

Но ведь не слишком же?

Я опустил руки и продышался, как перед прыжком в неспокойное море, а　потом отринул все и начал действовать: громко хлопнул входной дверью и включил свет.

На пару секунд в квартире воцарилась полная тишина, потом послышались легкие, все ускоряющиеся шаги. Мелкая вылетела из-за угла, замерла на миг… Рука ее дернулась было заправить выбившуюся прядку, но тут мы встретились глазами, и　в следующий миг она уже тепло и доверчиво дышала мне в шею.

Меня омыло тихой радостью. На душе сразу стало правильно: легко и чисто.

Следом подоспела Софья. Посмотрела на меня удивленно:

- Приехал…

- А я тебя проглядела! - Мелкая подняла на меня счастливое лицо. - Представляешь?!

Софи взглянула на нее, высоко задрав брови, и　тяжело, напоказ, вздохнула.

- Да я на такси… Сразу к подъезду, - повинился я перед Мелкой и коснулся губами лба.

Мы еще постояли так, замерев под нечитаемым взглядом Софьи, потом Мелкая чуть шевельнулась, и я выпустил ее из рук.

Похоже, ей было не обязательно, чтобы я стоял на расстоянии выдоха, - я просто должен был быть.

- Вон, - кивнул на тяжелогруженый пакет, - привет из Ташкента. Там на дне сверток - это от бабушки. Что уж там - не знаю.

Софи тем временем принялась, глядя на наручные часики, что-то высчитывать в уме. Потом на лице ее появилось понимание, а　следом и чуть ехидная улыбка:

- А, так ты, наверное, своего… - Тут она споткнулась, поиграла ямочками на щечках, стрельнула глазами на Мелкую и продолжила с отчетливым нетерпением: - Ну… видел уже?

- Видел, видел, - покивал я. Лицо мое неудержимо расплывалось вширь. - То, что надо. Твоя работа?

- Да! - громко выкрикнула она и вдруг высоко подпрыгнула, а　потом раскинула руки в стороны и закружилась, запрокинув голову к потолку: - Получилось, получилось, получилось! - Резко остановилась и воскликнула с радостным азартом: - Вот прямо сегодня наконец и получилось!

- Извини, - виновато посмотрел я на Мелкую и развел руками, - не мой секрет.

- Да хоть бы и твой, - небрежно отмахнулась она и наклонилась за пакетом. - Пошли на кухню, суп готов. С　фрикадельками.

- Повезло тебе, - удивленно покачала головой Софья, глядя ей вслед, а　потом неожиданно призналась: - Я　бы из тебя всю кровь выпила. Всю-всю-всю…

- Ну, какие твои годы, - утешил я ее, - еще выпьешь. - Подождал, пока глаза у нее изумленно распахнутся, и　уточнил со смешинкой: - Из кого-нибудь.

Софьино лицо внезапно полыхнуло жаром.

- Негодяй, - надулась она после короткой заминки и, добавив патетики в голос, воскликнула громче: - Нет, какой негодяй! - Потом приблизилась ко мне почти вплотную и, возбужденно блестя глазами, прошептала, торопливо и требовательно: - И　как отец?

- Раздавлен и растерт, - тихо-тихо сказал я нетерпеливо переминающейся девушке. - Маму теперь любит - аж сам не свой. Не знаю, как тебе это удалось…

- А я расскажу! - Она с готовностью заломила руки у груди. Ей было явно невтерпеж.

Я стер с лица улыбку и сказал серьезно:

- Спасибо, синеглазка. Для меня это было очень важно.

- О! - С нее словно сдуло дурашливость. Она отступила и чуть склонила голову набок, как будто к чему-то прислушиваясь. Помолчала, потом произнесла с каким-то удивлением: - Для меня, оказывается, тоже.

- О! - невольно повторил я. Задумчиво потер подбородок и спросил: - Но ведь это неплохо?

Софья зашарила взглядом по полу. В　голосе ее появилась неуверенность.

- Возможно… - пробормотала она и повторила: - Возможно… - Потом вскинула голову и сказала, словно бросаясь с кручи: - Знаешь, в　прошлый раз мне после такого было очень больно.