Михаил Королюк - Спасти СССР. Манифестация

- Понимаю. - Я　на секунду прикрыл веки и поморщился. - Представляю. Со мной тоже может быть плохо. Но не так.

Софи посмотрела на меня тягостно, словно сомневаясь в услышанном, а　затем вдруг порывисто шагнула ко мне и схватила за ворот.

- Девятый класс, говоришь? - Через силу усмехнулась мне в лицо и многозначительно добавила: - Ну-ну.

Я еще раз поморщился, теперь досадливо, и　промолчал.

Софья отпустила мою рубашку, тряхнула головой и воскликнула, негромко и с горечью:

- Нет, ну почему? Почему у меня никогда не бывает просто?!

На кухне призывно загрохотала посуда.

- Морозим тему, - сказал я твердо, - а еще лучше - закрываем. Ты можешь… - Я　поднял руку и уперся указательным пальцем ей в ямку между ключицами. Там было неспокойно. Повторил: - Ты можешь на меня опираться. В　этом я не подведу.

Она заторможенно кивнула.

- Все, - подвел я черту, - остальное расскажешь после ужина.

Суп был хорош, а　Софья молчалива. Первым делом я убедился, что у Мелкой все в эти дни было хорошо: ни отчим, ни милиция на горизонте не появлялись. Тренировочный выезд отряда под Красное Село прошел без меня вполне успешно и весело. А　еще она открыла для себя рассказы Джека Лондона и теперь глотала их взахлеб, но до «Мексиканца» пока не добралась. Я　выслушал с полуулыбкой, но поставил себе на вид вернуться к этому позже. Это будет хороший повод поговорить о моей тревоге: подслушанное мне не понравилось. Сейчас же я просто плюнул на все и отдыхал, откровенно любуясь Мелкой.

Она была вся в движении, но не суетлива. И　лицо у нее было подвижно, словно игра света на воде. На меня она смотрела чистым, лучистым взглядом. У взрослых такой встречается очень редко, с годами он мутнеет от наслоений прожитого.

«Все дело в ее искренности, неподдельности, - вдруг понял я. - Она как столб воды, что прозрачен до дна. Рядом с ней любой хоть немного нечист».

- Законсервировать, - сказал я.

- А? - вскинулась Мелкая с недоумением.

- Законсервировать бы тебя, - повторил я с сожалением, - лет на двадцать. Потом распечатать и наслаждаться в одиночку - таких уже не будет.

Она неуверенно улыбнулась.

- Ладно. - Я　решительно положил ложку на стол и встал. - Мы сейчас с Софи пошушукаемся и вернемся чай пить. Расскажу, как съездил, как с бабушкой повстречались…

По лицу Мелкой мелькнула тень.

- Там… - нерешительно пробормотала она. - А　как… Я　остаюсь?

- Все хорошо, - взмахнул я руками, прогоняя испуг из ее глаз. - Мы разошлись, довольные друг другом. В　посылке письмо должно быть.

Мелкая вцепилась в сумку и начала торопливо разгружать　ее.

- Клубника… - Софья неверяще потыкала пальцем в покрывшуюся алыми пятнами газету.

- Я вам сейчас принесу, - с　готовностью кивнула Мелкая.

- Без меня. - Я направился в комнату. - На югах объелся.

Софья пришла через несколько минут: дверь отворила ногой, в　руках - по глубокой тарелке с ягодами. Молча села на другой конец дивана, выставив угощение ровно между нами.

- Не, - отмахнулся я, - ешь сама. Я　правда не буду.

Она передернула плечами и переместила одну из тарелок к себе. Темная ягода, вся в разводах тающего сахара, отправилась в рот. Софи сладко зажмурилась и поджала под себя ноги.

- Хорошо… - протянула довольно и, приоткрыв один глаз, выжидающе посмотрела на меня.

- И что видно? - участливо поинтересовался я.

- Бур-р-ратину… На голову стукнутого. - Ее глаза сердито блеснули.

- Плодотворная идея, - охотно согласился я, - ее и будем разрабатывать.

Мы пободались взглядами, и　победа осталась за мной. Софья обиженно засопела и потянулась за следующей ягодой.

- Так. - Я провел рукой перед собой, словно сметая все повисшие в воздухе вопросы в сторону. - А　теперь я хочу много сочных подробностей. Как тебе удалось это провернуть?

Нет, все же говорить о своих победах легко и приятно. Софьин рассказ, начатый неохотно, ни шатко ни валко, быстро раскочегарился - и вот уже тарелка отставлена в сторону, в　глазах - азарт, и　Софья, сама того не замечая, подползает по дивану все ближе и ближе.

- А самое главное что? - Она наклонилась ко мне и воздела вверх указательный палец, а　потом сама же и ответила: - Самое главное, что женщины в клинике ее не любят. Фифа с деревенской хваткой! Подумаешь, грудь высокая! А　вот отца твоего, между прочим, жалеют… Дальше уже проще было: я　стол накрыла, и　все вместе думали. А　девчонки там, кстати, славные, хорошо так посидели… - Глаза ее мечтательно затуманились.

- Песни не орали? - деловито уточнил я.

Софи попыталась сначала принять вид оскорбленной невинности, а　затем передумала и звонко захохотала.

- Нет, - сказала, отсмеявшись, - все было нормуль. А　потом еще ординаторы с коньяком подсели… - И　она покосилась на меня из-под ресниц.

- Да не стесняйся, - подбодрил я ее.

- Тьфу на тебя, полено чудесатое, - беззлобно ругнулась Софья и потянулась, закинув руки над головой. - В　общем, нашли живчика-добровольца: под два метра ростом, кровь с молоком… Закуток ему с койкой выделили. Он эту вашу бабетту за две недели и охмурил по-тихому. С　меня конфеты были, цветы и вино. Вот, кстати… - Она достала кошелек и вынула из него пачку разномастных купюр: - Триста двадцать, что осталось. И　долг за сапоги.

- Угу, - кивнул я и сгреб все в карман. - А　дальше как?

- А что дальше… - Голос у Софьи чуть погрустнел. - Дальше в нужный момент отправили твоего отца в тот закуток. Ему как раз аппаратура пришла, так пару коробок с какими-то датчиками мы прямо под ту койку засунули - вроде как по ошибке. Дождались свиданки у голубчиков, да и подсказали ему, где искать. И　ключ запасной вручили. А　там картина маслом: роза его с лепестками помятыми под боком у молодого красавчика возлежит, винишко с конфетами, цветы…

- Шикарно, - сказал я с сарказмом, а　потом встал с дивана и подошел к окну.

Солнце уже умыкнулось за дома, и　на город наползла густая серая тень. Люди муравьями растекались по квартирам - делить свои горе и радости.

- Грустно это все. - Я　наконец совладал со своим лицом и повернулся.

Софья молчала, с　сочувствием глядя на меня.

- Грустно и печально, - повторил я, возвращаясь на насиженное место. - Отца жалко. Последняя любовь… Кровоточить будет долго. Но лучше так - сразу прижечь намертво. Наверное…

Я устало помассировал виски.

Софья отвела взгляд и потянулась за очередной ягодой.

- Ладно. - Я　вернулся на диван и откинулся на спинку. - Это остается на мне. А　ты молодец. Нет, правда: я　бы так никогда не додумался. Настоящая женщина. Зачет. Ну что ж, - наклонился я к ней, - давай теперь поговорим о тебе.

Суббота 22　апреля 1978　года, полдень

Штаб-квартира ЦРУ, Лэнгли, Вирджиния

Советская разведка ошибалась: лояльность Карла и Джорджа принадлежала не Карлуччи. Это Иган Колби крестил их кровью - чужой, естественно, - сначала в римской резидентуре, а　потом в Индокитае. Там под конец, когда по Южному Вьетнаму катком прошелся «Феникс» [28] Широкомасштабная противопартизанская операция ЦРУ, проводившаяся во время Вьетнамской войны в период с 1967 по 1972 год. Была направлена против населения Южного Вьетнама, поддерживающего коммунистов, и включала в себя широкое применение убийств, похищений и пыток. , вообще были купели крови… Вспоминать об этом они не любили.