Евгений Красницкий - Позиционные игры [litres]

Сам Мишка старательно не замечал несостоявшегося отчима, к общению с бывшим учеником отнюдь не стремившегося, но от язвительных мыслей на его счет не удержался.

«Что, мистер Алекс, приперло? Понимаю, хреново вам. Но ничем помочь не могу – сами виноваты… И матери тоже не позавидуешь – вляпалась она в самый настоящий служебный роман, а он при таких исходных и через тысячу лет разве что в кино хеппи эндом заканчивался. И то при условии, что она – мымра нецелованная, а он – Новосельцев. А тут – увы… Не срослось.

Зато мистер Алекс добился, чего хотел – стал личным доверенным у лорда Корнея. Правда, не совсем так, как изначально планировал, и дорогой ценой. Что ж, «бойтесь своих желаний – они иногда сбываются». Вот и у Рудного сбылись. Не знаю, как дед с ним решал и какие условия поставил, но то, что фаберже ему крепко на кукан насадил – очевидно, раз тот своих людей моим отрокам отдал и не рыпнулся. Ведь не дурак – отлично понимал, что ни один из них до Княжьего Погоста живым не дойдет. И сейчас хоть морду кривит, но молчит в тряпочку. Значит, дед теперь его при себе будет держать для особых поручений, а больше ничьей поддержки в роду у Алекса нет и не предвидится. Впрочем, это природный Лисовин мог бы себе позволить поддаться эмоциям и таким ресурсом разбрасываться, а вы, сэр, нет. Поэтому со временем и вы дорогого Алекса не оставите без внимания: в стойло поставите, взнуздаете и используете. Но ему самому про это пока знать не обязательно – пусть полностью оценит все прелести своего нынешнего подвешенного положения.

Ладно, с этим потом. Сейчас бы со свадьбами разобраться…

И когда это, интересно, леди Анна успела Листвяне платье свадебное пошить и передать? То-то она на мой тонкий намек, может, не стоит на свадьбу ей и девкам в новых нарядах являться, чтобы не обидеть новую родственницу, так снисходительно усмехнулась. Да уж, нашел кого учить щи варить – бабы такие тонкости на уровне подсознания улавливают».

И правда, к алтарю Листвяна шла в новом платье, поражая воображение зрителей богатством, а также преображением, которое произошло с бывшей холопкой благодаря в том числе и портновскому искусству матери: рядом с воеводой выступала уже не ключница – боярыня. Даже походка изменилась. Дед и тот едва не ахнул, когда увидел, кого предстоит вести под венец. Бабы, в полном составе собравшиеся возле церкви, и подавно таращились на это явление, разинув рты. И как водится, бурно обсуждали происшедшее на их глазах превращение.

Кто-то, поджав губы, осуждающе качал головой, а кто-то откровенно завидовал. Что именно говорили, Мишка не расслышал, да и не прислушивался. Занимало его другое: неожиданно оказалось, что мать со своими помощницами успели обшить к свадьбе не только будущую «свекровь», но и других баб, в соответствии с хорошо понятной всему женскому населению «табелью о рангах». Наряжены в эти самые платья оказались не только она сама, девки и, разумеется, Арина, чья свадьба с Андреем Немым стала для кумушек вторым по значимости событием сегодняшнего дня, а наряд почти не уступал по своему великолепию Листвяниному. Приодеты, в строгом соответствии со статусом, оказались все «крепостные» бабы, прибывшие ради такого случая в Ратное, включая жен наставников и даже тетку Ульяну, немного смущенную подобным одеянием, но тоже довольную, как и Илья, важно выступавший рядом с супругой. Правда, ее наряд был выдержан в более темных тонах, а строгий фасон соответствовал возрасту, но от этого смотрелся только ещё более сокрушающе-великолепным.

И жен десятников Анна не забыла. Но не всех. Облагодетельствованы оказались две боярыни и Егорова супруга. Две, так как без наряда осталась жена Луки. Правда, отнюдь не потому, что Анна ей отказала – напротив, одной из первых сама предложила, но Лука закусил удила и категорически воспротивился. Ну вот сейчас и пожинал плоды собственной упертости: мать уговаривать не стала, возможно и с умыслом, и гонористый полусотник со своим мужским шовинизмом с размаху уселся в лужу. А так как дураком отнюдь не был, сам это прекрасно понимал.

Глядя на то, как он хмуро жует свой ус, Мишка с некоторым злорадством подумал, что можно ставить любой заклад на то, что платье его баба в самом ближайшем будущем непременно получит. Даже если Говоруну пришлось бы для этого половину своего хозяйства заложить. Впрочем, не придется – рыжий полусотник отнюдь не бедствовал, а кобенился исключительно из принципа, мол, нечего бабе дурью маяться. Надо думать, мать непременно постарается ободрать упрямца, как липку, – просто из вредности и дабы впредь неповадно было.

«Интересно, леди Анна сразу поняла, что она сейчас этими платьями четко разграничила статус Лисовинов и к ним приближенных – и всех прочих? Или вначале сделала на чисто бабьей интуиции, а только сейчас осознала? Хотя, наверное, понимала: не зря же в таком пожарном порядке всех жен наставников и новых боярынь торопились к свадьбам обшить. И момент для демонстрации мать выбрала самый что ни на есть подходящий: все село увидит. И запомнит. И цена этим платьям – не ткани и работа, на них пошедшие, а статус. Абы кто такое уже не наденет – сами же бабы со свету сживут. Глядишь, ещё поговорка какая прицепится – не по куме платье или ещё что-то в том же роде».

На следующее утро после Рождества Младшая стража впервые после похода вошла в полном составе в село, сопровождая украшенный со всем радением возок, в котором везли Арину. Андрей, по требованию баб, которые непременно желали соблюсти хотя бы видимость обычая, всю предыдущую неделю обитал в лисовиновской усадьбе, и до венчания «молодую» видеть ему не полагалось. На площади перед церковью состоялся доклад сотника воеводе. Собственно, свадьбы, приуроченные ко второму дню Рождества, и сам праздник, устроенный воеводой для всего села, задуманы были как демонстрация официального и окончательного примирения сотника с внуком и всех со всеми. Вишенкой на торте стал торжественный приезд на свадьбу боярина Лисовина волхвы, сиречь боярыни Гредиславы, почетной гостьи. В «почётных» оказалась и сестра боярина Федора (с племянницей Катериной), поспешно выписанная ради такого случая из вотчины, а также старые знакомые – Семён Дырка и Треска. С женами.

Боярыню Ирину с племянницей и приезжих новых «боярынь», как и жену Луки, новыми платьями охватить не успели, но тут уж мать ничем помочь не могла – гостьи прибыли буквально накануне. То ли из-за этого, то ли по причине сорванной помолвки Катерины с Мишкой, боярыня Ирина выглядела сущей мегерой, хотя и улыбалась благостно. Жены же «новых бояр» судя по всему, просто пребывали в состоянии перманентного обалдения и даже не пытались (или были не в состоянии) это скрыть.