Валерий Красников - Кроманьонец

Впереди Рыб ожидали поиски нового места для стоянки, обустройство и налаживание там быта, притирание к новым людям. А я понимал, что мое детство в теле Лоло было лишь необходимой ступенью, своеобразным предисловием к этому кровавому и ужасающему событию в жизни племени.

Я не испытывал к Лило какой-то бесплотной любви, о которой в будущем писали, когда вели речь о рыцарских обетах – «в честь почтеннейшей донны», и не страдал от той, что называли страстью, чувственностью.

Что чувствовало мое сердце, когда я смотрел на нее, плескающейся у берега или, когда она льнула ко мне на лесной поляне? Наверное, просто нежность…

Однажды в жаркий летний день около года назад, я купался в реке, туда же пришла и Тиби, молодая женщина из племени Лося. Спасаясь от дикарей-людоедов, ее семья нашла убежище в нашем стойбище. Тогда ей было не больше шестнадцати.

Тиби, немного поплескавшись на мелководье, вышла на бережок, заросший травой, там прилегла и стала наблюдать за мной. Опоясаться юбкой, похоже, она не собиралась.

Тогда мне шел пятнадцатый год, и бушующие гормоны уже не раз напоминали, что тело Лоло взрослеет. Конечно, в той ситуации можно было поступить как-то иначе, но я поспешил выйти на берег, пока влечение к противоположному полу не пробудило во мне желание.

Я, пряча глаза, быстро шел к брошенной неподалеку одежде. И так уж вышло, что девушка устроилась как раз перед лежащими на траве юбкой из тонкой кроличьей кожи и мокасинами. Она поймала мою руку, и я был вынужден, остановится перед ней. Ее лицо раскраснелось. Отпустив меня, она оперлась на руки и раздвинула ноги. Я невольно взглянул на открывшиеся для моего взора гениталии, покрытые курчавыми волосками, раскрывшийся бутон половых губ и уже не мог отвести взгляд. Заметил, что обычно розовые у других женщин ее лепестки страсти оказались с темными пятнышками. От этого зрелища у меня заиграла кровь и то, чего я так хотел избежать, случилось.

Ротик ее был приоткрыт, кончик языка высовывался между блестящими белыми зубками, прищуренные глаза, казалось, искали какого-то знака. В это время мой «знак» как раз устремился к небесам и ее губы изогнулись в лукавой улыбке, язык облизал их, а голубые глаза, расширившись, наполнились торжествующим светом. А когда Тиби заговорила, голос ее зазвучал необычно, словно доносившееся издалека эхо.

— Лоло, постой. Поговори со мной.

В ушах послышался звон, на глаза навернулись слезы. Я напоминал себе, что женщин там, в будущем, любил не раз, и то, что я душой – старый дед, а не юнец. Но почему-то все это не помогло мне справиться с вдруг появившейся нервической, нетерпеливой дрожью.

— Тиби… — я хотел сказать, что совсем не прочь заняться с ней любовью, но голос мой сорвался. Я уставился вниз, на собственный член, зажатый в ее руке. И мне показалось, что вынести тот восторг, что ощутило мое тело, я больше не смогу, но в следующий момент на меня обрушилось и вовсе небывалое наслаждение.

«Как же хорошо снова быть молодым!»

Мне не было стыдно, я жалел только о том, что все так быстро кончилось. Прилег рядом и растянулся на спине. Тиби подняла длинную стройную ногу и села поверх меня. Я снова почувствовал касание ее прохладной руки и почувствовал желание. Когда я оказался внутри нее – окруженный, согретый и увлажненный ею, а потом еще и мягко массируемый, едва Тиби начала двигать свое тело вверх и вниз в медленном ритме, небывалое наслаждение снова стало расползаться по всему телу…

Совсем по-другому у нас случилось с Лило.

Пару месяцев назад, когда мы, как обычно, бродили по лесной опушке неподалеку от поселка, крошка Лило, согрев меня своими объятиями, просто сняла юбку и стала передо мной на четвереньки. Опустила голову и ждала, что я сделаю то, что обычно, не стесняясь детей, делали мужчины с женщинами племени. Я не смог. Не захотел. Во мне не разгорелась страсть, вместо желания я испытывал какое-то отвращение. Не к ней, конечно, к себе, той части меня, что оправдывала, подталкивала принять все происходящее, как неизбежность, данность.

И даже ее слезы, громкий плач, а потом визгливая истерика не изменили моего решения. Обиженная, она избегала меня несколько дней, но вскоре наши отношения вернулись в прежнее русло.

Я регулярно пополнял запас стрел, самостоятельно изготавливая все необходимое. Когда мне понадобились кусочки обсидиана, я отправился к племенному складу, где хранилась посуда и прочее полезное, что не использовалось в данный момент соплеменниками. Плетеная заслонка почему-то лежала на земле у входа, а оттуда, из полуземлянки доносилось сипение и слабое постанывание.

Мне это показалось странным. Никаких догадок не было, просто недоумение – «Что там происходит?»

Я подкрался к входу и заглянул вовнутрь. В сумраке, расчерченном полосками солнечного света, проникающим через плетеные стенки надстройки над вырытой в земле ямой, увидел белый, двигающийся зад Тошо, пыхтящего над хрупкой фигуркой Лило.

Оставшись незамеченным ими, я вернулся в свое логово. Покормил заматеревшую волчицу, поиграл с ее щенками и, прихватив лук со стрелами, пошел в раскинувшуюся на высоких холмах у нового поселка Рыб, дубраву.

Почти семь лет прошло с тех пор, как бродячее племя дикарей, существовавших разбоем, разорило стойбище Лося и вторглось на земли Рыб.

Мы были предупреждены семьей, сумевшей избежать печальной участи соплеменников. Сейчас они зовутся родом Лосей, только нашего племени.

Убив восемнадцать мужчин, мы оттащили их тела подальше от стойбища и соплеменники стали разбирать чумы.

Когда я привел женщин и детей, всем племенем стали решать куда пойдем? Той предложил пойти на земли «лосей», но Лим возразил ему, сказав, что там мы вряд ли найдем кремень и обсидиан.

Мое предложение кочевать вниз по реке имело другой аргумент. Размышлял я просто: река текла на юг, а там теплее.

Поскольку у нас было три лодки, и плыть на них против течения было непросто, все согласились искать новое место на юге. Лют, плававший к стойбищу «зубров», вознамерился занять то место, где стояли они, я решил не спорить, хоть эта идея и не пришлась мне по душе.

Нагрузив в лодки все, что было бы тяжело нести, соплеменники пошли берегом, а я, Лют, Тина и Норх из «лосей» поплыли. Первую остановку сделали там, где заканчивались лесистые холмы, и начиналась покрытая лугами равнина. Пока взрослые суетились, подготавливаясь к ночлегу, я прогулялся к лесу и наткнулся на балку с пологими спусками. На ее дне били ручьи, а сама балка, изгибаясь, уходила к реке.