Валерий Красников - Кроманьонец

— Яххе? — оборачиваюсь и вижу шамана. С ним парень моих лет, черные волосы собраны на макушке в хвост, лоб высокий и серые глаза смотрят с любопытством. Сразу видно, что парень неглуп.

— Не смотри на воду, духи душу заберут.

Знаю, что ничего со мной от этого не случится, но от голоса Яххе мурашки по спине пробежали. Решил возразить ему.

— Нет, не думаю, что это может произойти.

Мне показалось, что он улыбнулся и тут же совершил невероятный прыжок, нет, полет и беззвучно исчез, погрузившись в воду как раз там, где на моих глазах разыгралась маленькая трагедия. Что-то толкнуло меня в живот, и я упал на спину.

— Дархе явил тебе свою связь с духом воды.

Услышал я приятный баритон. Наверное, голос принадлежал юноше, что пришел с шаманом. «И что, черт возьми, значит – дархе?» – первый раз в этой жизни слышу совсем непонятное слово! В голове шумит, но мысли ясные. С трудом поднимаюсь.

— Кто ты?

Парень стоит все там же. Расслабленный, руки опущены, улыбается, обнажив белоснежную полоску зубов.

— Аль, ученик дархе Яххе.

— Почему ты называешь его дархе?

— Ты сам видел!

— Я видел, что старик в воду сиганул, — говорю, а сам понимаю, что каким бы невероятным ни был прыжок, но, похоже, шаман утонул!

— Дархе – водяной шаман. Духи воды говорят с ним, он говорит с ними…

Беседа у нас идет странная. Но дед был, и сплыл. Это факт.

— Значит, он не утонул?

— Нет, конечно. Пойдем.

Аль медленно, пошел вниз по реке, пристально вглядываясь в воду. Я, за ним и что характерно, тоже в воду смотрю, наверное, все еще рассчитывая увидеть там утопленника.

Прошли мы в полном молчании метров двести. Аль вдруг остановился и вытянул руку, указывая направление.

Чертовщина какая-то! Мгновение назад я ничего не видел. Только гранитные валуны. Когда и как на одном из них появился Яххе, не понимаю. Но он сидел там и даже помахал нам рукой, а потом снова совершил свой невероятный прыжок в воду и исчез.

Гипноз? Может быть. Только, кто из них гипнотизер? Я с подозрением уставился на юнца.

«Нет, не может быть. Точно, не он!»

— Я смогу сегодня встретиться со старым шаманом? — спросил, стараясь выглядеть равнодушным.

— Конечно. Он будет рад встретиться с тобой вечером, когда на небе покажутся сияющие дырочки.

— Ты хотел сказать звезды?

— Это ты сказал. Называй их как хочешь.

«Ладно. Разберемся. Надо бы его расспросить о чужаках», — я присел на траву и жестом пригласил парня последовать моему примеру. Он не стал артачиться, присел напротив.

— Аль, а ты давно Яххе знаешь?

— Сколько дышу.

— А научился, как он прыгать в воду?

— Этому нельзя научиться. Дух избирает тебя или ты его. Не важно.

«Вот, гаденыш, смотрит, как на убогого!»

— Ты избрал уже своего духа.

— Да.

Чувствую, что подробности расспрашивать не стоит. Уж больно у него лицо окаменело после последнего вопроса.

— Аль, я видел в стойбище чужаков. Кто они?

— Они оттуда, — он указал рукой на юг. — Мы встретились с ними, когда начали лить теплые дожди, и они сочли для себя это хорошим знаком, чтобы остаться. Солнце сожгло их траву, и они ушли на поиски нового дома. Теперь ходят с нами, ищут подходящее место.

«Если сегодня я не сойду с ума, будет славно. Вначале старик – прыгун в воду, теперь любители травы и путешествий. Вечерком Яххе своей травки в очаг подкинет и все разрешиться само по себе. Хе-хе…»

— Ну, и как вы уживаетесь с ними?

— Плохо. Другие они, не такие, как мы.

«Да уж. Тебя, паря, в партизаны определить надо. Если поймают, точно много не разболтаешь…»

— Охотитесь вместе?

— Они плохие охотники.

— А чем они занимаются?

— Сам увидишь. Мне нужно идти, — он не говоря больше ни слова, встал и пошел к стойбищу.

Пытаясь разобраться, а все ли со мной в порядке? Посидел у реки. Определившись, что таки да, поскольку не обнаружил никакого постгипнотического состояния, пошел вслед за пареньком, чтобы самому посмотреть поближе на быт чужаков.

Чумы чужаков стояли квадратом, немного в стороне от стойбища «зубров». Это стало заметно, когда я увидел татуированных мужчин, собравшихся вместе у четырех шатров. Как раз внутри пространства, ограниченного их жилищами. Их сборище со стороны выглядело именно как собрание. Высокий, хорошо сложенный, на вид не старый дикарь, что-то говорил соплеменникам. При этом он много жестикулировал, и со стороны мне его речь показалась излишне эмоциональной.

Я затаился у одного из чумов «зубров», поближе к лагерю пришлых, но толком так и не разобрал, о чем говорил чужак. Когда он закончил, его соплеменники разбежались по жилищам, и вскоре собрались вместе снова, но уже с оружием в руках: длинными луками, копьями и топорами. У некоторых на плече я заметил большие кожаные сумки. Их луки меня удивили. «Зубры» за годы прошедшие с нашей первой встречи, серьезно развили мою идею. Луки, сделанные ими, били куда лучше моего. Очень быстро они сообразили делать плечи оружия из рогов зубра. У пришельцев луки выглядели обычными палками, а длинные стрелы, торчащие над головами, из колчанов за спинами чужаков, и вовсе мне показались неподходящими для охоты.

Почти строем, по два человека, колонной они пошли в степь. Я, не спеша, за ними. Но когда они, увидев мою волчицу, выходящую из балки, остановились, и кое-кто из них натянул луки, я передумал. Хорошо, что Муська тут же нырнула назад, в овраг. Мне эти ребята сразу не понравились, а теперь и подавно. Где их женщины и дети? И как их «зубры» терпят рядом? Чужаков я сосчитал. Чертова дюжина мужчин. Не так уж и много, если вспомнить скольких мы упокоили на дюне и, что у «зубров» не меньше двадцати молодых и сильных охотников.

Пахло дымом и подгоревшим мясом. Женщины в стойбище жарили его. И делали они это по-своему. Кидали в костер длинные камни, а когда те раскалялись, клали на них нарезанные кусочки.

Когда я следил за чужаками, заметил, что старик Охур, расположившись неподалеку от женщин, наблюдал за мной. Вот у него я и решил расспросить о чужаках. Он полулежал на старой шкуре, протертой до дыр, наверное, давно использовал ее как подстилку, и прятался от солнца в тени растянутой на шестах шкуры лося. Чем ближе я подходил, тем сильнее становился запах от нее. Но старика он не смущал, как и с десяток детишек, кидающих камни в сложенный из палочек домик прямо за растяжкой.

— Много еды и спокойного сна, — традиционно приветствую старика.

— И тебе того же, Лоло. Не знал, что тебе нравится подглядывать за мужчинами, — старик хихикает и тут же заходится кашлем.

Подколол он меня крепко, улыбаюсь. Пытаюсь придумать что-нибудь подходящее, не для оправдания, конечно.

— Есть у меня для тебя снадобье, поможет хорошо смеяться.