Вячеслав Сизов - Путь на запад

Умирали многие, и, прежде чем кто-либо замечал, что его сосед уже мертв, проходили часы и дни. Поскольку тела никто не выносил, их передавали от одного к другому, перекатывая, как мешки, через людей, которые еще могли подняться, через все помещение, проходы, горы лохмотьев и зловоние.

Так трупы достигали стены, где их протискивали в отверстие, откуда они скатывались в воронку от двухсот пятидесятикилограммовой бомбы. В воронке уже лежали сотни трупов, среди которых попадались еще теплые тела, но они принадлежали тем, у кого уже не было сил издавать какие-либо звуки.

Перед входом в подвал ждали уже другие и по возможности пытались проникнуть в помещение, и никого из них не удивляло, что из подвала еще ни разу никто самостоятельно не вышел, – они все равно старались войти в него.

Мертвых не считали и не снимали с них личные знаки, лишь иногда заглядывали в их сумки в надежде найти там немного хлеба. Никого из новичков не интересовало, от чего умер тот или иной солдат, – главное, что люди умирали быстро, а для ожидавших снаружи на ледяном ветру это означало, что каждый раз освобождалось еще одно место.

Умирали не только в подвалах… умирали везде. По усталым, обессилевшим телам людей прокатилась волна агонии, они уже ничего не боялись.

В подвалах не было ни страха, ни паники, и здесь им не приходилось быть свидетелями того, как падает дисциплина среди офицеров штабов там, на поверхности. В подвалах они уже не держали палец на спусковом крючке и уже не сидели в своих ледяных норах, как те, у которых закончились последние патроны.

Те, кому удалось вырваться из… кольца и вернуться на родину, будут в своих мыслях и воспоминаниях часто возвращаться в то ужасное время и в минуты покоя, закрыв глаза, внутренне прислушиваться, чтобы услышать песню степей.

Эта песня звучит нежно и звучно, как легкое колебание крылышек стрекозы или как слабый, нежный звук, который раздастся, если пальцем легко провести по гладко отшлифованному стеклу. Мелодия степи звучит сладко и маняще и одновременно пе – чально.

Слушая звуки этой мелодии, можно представить себе голубое небо и яркое солнце, а также тень от облаков и зарницу – все это похоже на музыку Моцарта, в которой благословенное голубое небо смеется над серебристыми аккордами до тех пор, пока порыв холодного ветра не поднимет с земли опавшие листья и не бросит их на ваши радостные столы.

Многим известна эта песнь степей: ее часто слушали днем, когда воздух над степными просторами был наполнен жужжащим и мерцающим зноем, ее слушали в вечерние часы, когда в воздухе исполняли свою головокружительную пляску мириады комаров, в последние дни октября, когда над степью бушевали осенние ураганы, и когда в неподвижные и безмолвные зимние ночи до людей доносились тихие напевы смерти, и когда в бледном свете луны бродили черные тени волков, ее слушали и позже, когда уже ничего не двигалось, кроме легких снежинок, круживших над полями, окутанными смертельной тишиной.

В мыслях… воскресало прошлое, слышался суровый голос войны, чувствовалась внутренняя дрожь, от которой трясло все тело, вспоминались дикие боли и закоченевшие души, страх перед неизвестным, смерть товарищей, безумный шквал артиллерийского огня и горизонт, который они сами создали из огня и стали, и при этом все равно мерзли и промерзали насквозь…

Из беседы штабных офицеров вермахта 28.1.1943, г. Бобруйск

– Итак, Карл, несмотря на все предупреждения и попытки этого не допустить, окружение под Воронежем все-таки состоялось!

– Да, Вильгельм. Русские в этот раз были сильнее. Они смогли прорвать все нами подготовленные линии обороны.

– В который раз, кстати! Вспомни Минск, Кавказ, Ростов, Новгород… Сколько наших парней остается в распоряжении у командования 6-й армии?

– Точной цифры пока нет. Многие подразделения смешались, кто-то все еще пытается прорваться через линию окружения или не вышел на связь с командованием.

В штабе ГА считают, что в окружении может находиться более полумиллиона человек. Тринадцать и остатки еще двух дивизий в районе Россоши. Около 20 наших и 3–4 дивизии наших союзников в районе Воронеж – Старый Оскол – Касторное. Из состава 6-й полевой армии – порядка 300 тысяч, в том числе 232 тысячи немцев, от 50 до 52 тысяч русских перебежчиков, украинцев и казаков. Сюда же надо добавить примерно 100 тысяч человек из числа 2-й венгерской армии [151], около 10 тысяч румын из состава 4-й румынской армии.

До сих пор нет сведений о количестве попавших в окружение солдат из частей 8-й итальянской армии, точнее из ее Альпийского корпуса – а это 4 дивизии [152]. Нашего 24-го танкового корпуса, в состав которого входили 5 пехотных [153]и 27-я танковая дивизия, а также несколько отдельных пехотных полков.

Но опять-таки это примерные и неподтвержденные цифры. Можно с уверенностью утверждать, что в первые десять дней русского наступления 2-я венгерская армия потеряла 105 085 человек убитыми, ранеными или пропавшими без вести. То есть примерно половину от имевшегося на начало русского наступления личного состава этой армии. Примерно такие же потери у итальянцев и румын.

– Впечатляюще!

– Не то слово. Потери армии Паулюса уточняются, но по всему выходит, что в процентном отношении она понесла потери несколько меньше союзников. Это обусловлено тем, что основной удар русскими был нанесен по нашим союзникам. Паулюс, предполагая возможность русского наступления, сделал довольно умно – разместив наши части на второй линии обороны, в тылу союзников и подставив их под русский каток.

– Что думает командование по поводу организации выхода из окружения 6-й полевой армии?

– Берлин требует от Паулюса держаться. Обещает помощь. Да и Паулюс, надеюсь, не будет сидеть сложа руки. Он просто обязан нанести удар по окружившим его войскам и прорваться к нам. Кроме того, формируется ударный кулак из срочно возвращаемой под Харьков 4-й танковой армии, 4-й румынской и 8-й итальянской армий.

– Спохватились. Это надо было делать раньше, когда только вскрылась подготовка русских к наступлению, а теперь поздно. Сейчас надо думать, как остановить русских у Харькова и Курска с Орлом.

– Штабные проговорились, что Клюге уже думает, чем заткнуть 300-километровую дыру на нашем правом фланге. Он пригласил к себе Моделя и дал команду бросить все тыловые части и охранные части на Орловское направление. Кроме того, туда же направляются прибывающие с Запада резервы. Снимаются части и из-под Минска.

– Это может быть очень опасным! Русские там могут вновь перейти в наступление и в очередной раз перерезать нам коммуникации.