Валерий Большаков - Гридень. Из варяг в греки

– Спасибо тебе. Ты мне так помог…

Полулежа, опираясь на правую руку, левой я огладил девичью щеку, скользнул по груди, тугой, почти твердой, будто вылепленной из воска, провел пальцами по напрягшемуся животику.

– Выходи за меня.

Рогнеда все так же лежала, закинув руку за голову, коса расплелась. Лицо в потемках я не видел, только глаза блестели, отражая дрожащее сияние свеч.

Девушка не шевельнулась, ни звука не издала и вдруг как застонет! Рывком поднявшись, она вцепилась в меня обеими руками, с силою притягивая к себе, дрожа и всхлипывая.

– Да! Да! Да!

Свадьбу мы сыграли на Ярилу, в день весеннего равноденствия. Я постарался соблюсти все обычаи разом – и наши, и здешние.

Нас обвенчали в храме – Гоша даже не пикнул, обручая трех невест одного жениха. Зато их подружки стонали хором, страшно завидуя белым невестиным платьям!

На пир я не поскупился, гулять так гулять! Гостей было – сотни, и всем хватило.

Про брачную ночь умолчу – это не выставляют напоказ. Так что обойдетесь, товарищи посторонние!

Дом у меня был большой, теплый и светлый. Его порог я переступил в феврале, но лишь теперь он стал уютным, когда в нем зазвучали голоса моих жен.

Можете мне не верить, но Бажена с Радой очень обрадовались, когда я сказал им, что будет третья. В реальности XXI века такие отношения скрывают – и мормоны, и даже мусульмане. В понятиях европейской монокультуры полигамия порочна. Но на Руси думают иначе.

На второй день гости доели то, что осталось – горы сьестного! – и началась моя семейная жизнь.

Сразу скажу: идеального совершенства не было. Случались и обиды, и слезы, размолвки, ссоры по пустякам. Но не было равнодушия, не было злобы.

Поругаемся мы с Баженой – Рада с Рогнедой мирят нас. Это если никто из нас первым не придет мириться. Долго дуться не получается, совесть заест.

Вот и стучусь к Бажене. Или к Раде. Или к Рогнеде.

Прости, мол, я больше не буду! И примирительный секс…

Бажена – самая простая, открытая, но и упрямая. С Радой мы почти не ссоримся, а если и случается что, девушка всегда первой спешит загладить вину, даже если она на мне. Рогнеда – сдержанная и скрытная, и бывает трудно докопаться до причин того, почему она вдруг замыкается.

Но это все пустяки, дела житейские. Нельзя жить вместе, не задевая друг друга. А ссора – это как гроза. Гром гремит, молнии сверкают, дождь хлещет, но затем небо проясняется и расцветает радуга…

– За первый квартал мы построили три плотины на притоках Волхова, – скучно отчитывался Амосов. – Привод – чисто на лесопилки. Так что цена на пиломатериалы упала в разы. Расходятся влет, даже из Полоцка недавно были покупатели, по Ловати и волокам готовы тащить наши доски и брус. Четыре ветряные мельницы запущены, так что муки у нас порядком. С Пудожа пришли первые соймы с железной рудой, завод готовится к плавке. Стекла на складах много, сбыт пока невелик, но мы ждем купцов из-за границы, эти все сметут. Достраивается ткацкая фабрика, станки собраны, лежат на складе, а самопрялки уже работают, вторую сотню штук продали… Чего еще вам сказать? Пленные свеи проложили трассу до Ладоги – деревья срублены, пни выкорчеваны. Земля оттаяла, так что им теперь лопаты, кирки да ломы в руки – будут канаву рыть, как у римских виа, скальник укладывать, а сверху – плиты каменные. Ну, камня в этих местах не меньше, чем леса… Вот в таком плане, в таком разрезе.

– Садитесь, товарищ Амосов, – улыбнулся я.

Редко случалось, чтобы мы собирались все вместе, все четверо, но вот – сошлись. Я сидел в гостиной своей квартиры, за тридевять времен от Городища, и отдыхал.

За окном вечерело, зажигались огни. Фырчали автобусы, бибикали легковушки, вечно торопившиеся куда-то. И мне вдруг страстно захотелось пройтись по улицам, вспомнить, какое оно, это будущее, на ощупь, на запах.

– Схожу-ка я прогуляюсь, – сказал я.

– Куда это? – нахмурился Коля.

– Да просто так пройдусь! Чего вы? Тут хазар нет, да и урмане перевелись.

– Все равно… Пистолет хоть возьми.

– Ага! А за хранение огнестрела кто сядет? Это тебе не «эпоха викингов»! Ножик возьму, привык я к этой железяке…

Ножиком и железякой я называл древний кинжал размером со штатовский «боуи». Этому клинку было тыщи четыре лет. Если не больше. Древний Египет!

Сам нож фараоновы кузнецы отковали из черной бронзы, а она потверже стали. Рукоятка была богатая: крестовину-гарду изображал сокол Гор, раскинувший крылья и сжимавший в когтях злобную львицу Сохмет. Сохмет была отлита из золота, а ее яростный глаз горел маленьким рубином.

– Телефон захвати, – посоветовал Мишка.

– Чего захватить?

– Мобилу! Это такая штука колдовская, на икону похожая. Говоришь ей слово заветное: «Алё!», а она тебе отвечает голосом человеческим: «Вне зоны доступа!»

– Смейся, смейся… – проворчал я, но мобильник прихватил.

Переодевшись, я повесил ножны на пояс под длинный пиджак и вышел.

Удивительное ощущение – я не выходил из дому вот уже полгода! Домосед, так сказать.

Интересно… Я почему-то всегда жалел древних. Думал, как же они там ходят, бедные, в своей средневековой обувке? Да ничего так! Мои мягкие сапожки, оставленные дома, показались мне куда более удобнее здешних мокасин.

Да и одежда… Что ни говори, а домотканая рубаха гораздо мягче и прочней нынешних магазинных. Она ничего вам не натрет.

Был раньше у старинных вещей один большой недостаток – отсутствие пуговиц, но я давно уже ввел их в моду, так что «гудзики» распространяются очень быстро. Еще один модный «тренд» для IX века – карманы. Тоже подхвачено тамошними швеями. Удобно же!

Я смотрел вокруг с обостренным, немного даже болезненным вниманием. Все хотел увидеть то, от чего я отказался и теперь жалею. Вот только не находил.

Интернет? А зачем мне соцсети, когда вокруг и так друзья-товарищи? Живые и настоящие?

Телевизор? Вы что, действительно думаете, будто какое-то шоу интереснее беседы с людьми, застолья или свидания? Если да, то вы мне жалки!

Книги? Да, книг мне не хватает. С другой стороны, когда мне их читать? И вообще, скоро мы освоим технологию изготовления бумаги и тут же «изобретем» книгопечатание.

Поймав такси, я проехал к ресторану «Zavodbar» и занял столик в укромном месте, чтобы спиной к стене и всех видно – варяжские рефлексы, что вы хотите…

Заказал я себе местных вкусностей и решил, что имею право немного отвлечься от хронодинамики и геополитики. Ага…

Зазвонил телефон. Я поглядел на экран – номер незнакомый.

– Алё?

– Игорь Тучин? – спросил приятный женский голос.

– Да, это я.

– Извините, что беспокою… Просто мне… м-м… посоветовали позвонить именно вам.