Андрей Кощиенко - Айдол-ян [с иллюстрациями]

Время действия: позже, тот же день

Место действия: клиника, кабинет врача-психотерапевта. Сидя за столом напротив, ЮнМи общается с врачом.

Сижу, смотрю как давно уже знакомый мне врач Ким ЧенСёк, держа пальцами листок с результатами пройденных мною тестов, задумчиво его разглядывает. ЧенСёк позвонил мне на следующий день после шоу и настоятельно потребовал явиться пред его врачебные очи в ближайшее время. Пришлось ставит в известность шефа. Тот, сначала, было, не понял, но потом, вспомнив про мои старые проблемы с головой, дал указание КиХо выкроить мне время для этого посещения.

Вот, выкроили. Врачу о шоу — рассказал, о жизни — поговорили, сейчас сижу, жду оглашения вердикта. Пока ехал в клинику, позвонил из машины ЁнЭ, узнал, как там она? Из больницы её отправили домой в день поступления. Полежала, кольнули, спросили — «деньги есть, чтобы лежать?», узнали, что нет, отправили восвояси. Дорого по больницам валяться. Пусть дома, «до кондиции доходят». ЁнЭ рвалась на работу. Отговорил, пообещав обратиться с этим вопросом к КиХо. Как-то вот кажется мне, что сотрясение не лечится двумя-тремя днями. Нужно в сети посмотреть… А зачем — в сети? Передо мною врач сидит! Даже, почти по профилю. Хватит ему над бумажкой медитировать. Мне работать нужно ехать!

— Простите, господин ЧенСёк, — предварительно прочистив горло, обращаюсь я к врачу, — вы не подскажете, сколько нужно соблюдать постельный режим после сотрясения мозга?

Подняв глаза от листа бумаги, ЧенСёк несколько секунд молча смотрит на меня, переключаясь со своих мыслей на заданный ему вопрос.

— Две недели, — говорит он, — а лучше — три. А почему ты спрашиваешь? У тебя — сотрясение?

— Нет, у моего менеджера.

— А что с ней случилось? — спрашивает ЧенСёк.

— Упала, — отвечаю я, — ударилась головой. Врачи поставили её диагноз — «сотрясение мозга». Рвётся на работу — неделя даже не прошла…

ЧенСёк задумчиво смотрит на меня. Он, случаем не думает, что это моих рук дело? Чё он так смотрит?

— Неудачное стечение обстоятельств, — говорю я молчащему врачу.

ЧенСёк кивает.

— Да, бывает, — говорит он, — ей нужно обязательно провести в постели хотя бы неделю. Сотрясения — коварны по последствиям, а люди к ним относятся легкомысленно. Особенно, если нужно зарабатывать деньги…

В кабинете устанавливается понимающая тишина.

— Вернёмся к тебе, — нарушая ее, говорит ЧенСёк, — знаешь, человеческое тело, это огромная химическая фабрика, в которой одномоментно протекают миллионы различных реакций. Мне жутко интересно, какая из них вдруг пробудила в тебе столь большое человеколюбие?

Врач с вопросом смотрит на меня, ожидая ответа.

— Э-э? — озадаченно произношу я, не поняв столь неожиданного вопроса.

— Твой поступок не сходится с созданной мною твоей психо-матрицей, — видя, что его не поняли, поясняет ЧенСёк, — согласно ей, ты практична, достаточно консервативна и не рискуешь ради риска. Что произошло, ЮнМи? Откуда этот всплеск человеколюбия?

Пфф… мысленно выдыхаю, смотря на доктора, — ну да, я же столько ему тестов сделал… Он уже, наверное, знает меня лучше, чем я себя…

— Знаете, доктор, — говорю я, — не нужно искать материалистическую основу в движениях души. Это было повелением сердца.

— Мда? — скептически отзывается на это доктор, смотря на меня.

— Я стараюсь быть полезной людям, — поясняю я ему.

— И решение пришло к тебе как «вспышка»? — спрашивает доктор.

— Ну, в общем, да, — соглашаюсь я, вспомнив, как говорил на шоу о внезапном озарении.

Врач неодобрительно качает головой из стороны в сторону, показывая, что такие озарения ему не нравятся.

— Может, это всё же было — не твоё решение? — спрашивает он, — Может, это было решение кого-то из агентства? Кто-то подсказал?

— Нет, — вздыхаю я, — никто не подсказывал. Сама придумала.

— Тогда, это меня настораживает, — говорит доктор, — столь большая импульсивность в принятии решений, а также их немедленное воплощение в жизнь, не имеют под собою ничего хорошего…

Доктор опять задумчиво смотрит на меня, и я решаю перевести разговор на другую тему.

— ЧенСёк-сии, — обращаюсь я к нему, — подскажите, мне вот только что пришло в голову, что можно спросить у вас… Сейчас я участвую в подготовке благотворительного концерта, против суицидов у школьников… Скажите, может есть какие-то психологические приёмы, которые позволят усилить эффект от выступления? Который можно использовать прямо на сцене?

Вижу по глазам врача, что он перестал думать обо мне и заинтересовался подкинутой темой.

— Странно, — говорит он, — что, организовывая концерт и проводя мероприятия, затрагивающие душевное состояние людей, никто не обратился перед этим за советом к врачам-психиатрам…

А зачем? — с иронией думаю я, — Мы, сами, с усами. Что там эти «психи» могут знать? Хе-хе… Итак времени нет, а ещё слушать как они будут умничать…

— Как я понимаю, времени уже не осталось, — помолчав, говорит врач.

— Совершенно верно, ЧенСёк-сии, — вежливо наклоняю я голову.

— Хм, — хмыкает мой собеседник, поднимая глаза к потолку и задумываясь.

— Самое очевидное, если стоит задача сконцентрировать внимание на чём-то конкретном… — спустя пару секунд говорит он, опуская глаза, — именно для тебя, участницы концерта, это…

…

— И он это посоветовал? — сильным сомнением в голосе спрашивает СанХён, с недоверием смотря на меня.

— Да, сабоним, — киваю я, — неожиданная остановка в процессе движения всегда привлекает внимание.

— Концерт — не автобус, — говорит президент, указывая на очевидную вещь.

— А ещё, — говорю я, — господин доктор сказал, что он очень удивлён тем, что, взявшись излечивать душевное здоровье детей, никто из организаторов не обратился хотя бы за консультацией к людям, которые занимаются подобными вещами на профессиональном уровне и каждый день. К врачам-психиатрам.

СанХён задумывается над очевидными претензиями, рассеяно крутя при этом в своих руках справку о состоянии моего душевного здоровья. Будучи у врача, попросил у него после обследования документ для своего руководства. Чтобы оно не волновалось и не сомневалось — выпускать меня на сцену, или, не выпускать?

— Это пусть решают в министерстве, — помолчав, говорит президент, — это не мой уровень привлекать каких-то экспертов. Мой уровень — дать зрелищное шоу. Всё остальное, пусть в правительстве решают…

Понятно. Это не наши проблемы.

— Что у тебя с последней песней? — спрашивает меня СанХён, откладывая в сторону справку в которой написано, что я не опасен для общества и меня можно выпускать на улицу без намордника, — Когда? Время не терпит.