Михаил Савеличев - РЕСПУБЛИКА ЗЕМШАРА

К сожалению, к тому времени, когда инженер Мэнни появился у смертного одра Александра Александровича, положение звездных странников усугубилось выходом из строя аппаратов синтеза пищи, что поставило «марсиан» на грань голодного вымирания и подстегнуло их действовать энергичнее и в конечном счете менее скрытно и более грубо. Основой для их пищи, по утверждению Мэнни, могла послужить некая субстанция, добываемая из человеческой крови, ибо ее состав близок к составу крови пришельцев.

Звездные странники колебались в выборе между двумя странами, которые могли стать восприемниками инопланетных технологий и, не подозревая об истинной причине своего научного и промышленного процветания, производственной площадкой починки межзвездного этеронефа и источником пропитания пришельцев.

Россия или Европа.

Европа или Россия.

25 октября 1929 года, 18:00-19:00

Малиновский оторвался от записей и посмотрел на мигающую сигнальную лампочку. Впрочем, в ней давно не имелось нужды - он физически ощущал прибытие каждого этеронефа. Будто кровь быстрее бежала по жилам, бурлила от невероятного прилива энергии, и Александр Александрович в очередной раз задавался вопросом, на который не получил ответа ни от Мэнни, ни от Нэтти: что влили в него пришельцы, не только излечившее, но и превратившее его кровь в живительную субстанцию, основу препаратов, которые он вводил Алексею Николаевичу и многим другим людям? Даже Ленину, когда на того совершили покушение, и Надежда чуть ли не на коленях умоляла спасти Ильича во имя старой дружбы, от которой давно ничего не осталось.

Странным было то, что прибытие этеронефа сегодня, да и в ближайшие недели не ожидалось. Груз баллонов с кровью отправился на Марс только вчера. Кто или что это могло быть? Александр Александрович поколебался - беспокоить Мэнни или нет, потом решил сам подняться по витой лесенке, скрытой за раздвижными книжными полками в кабинете. Запасной ход, лишь для экстренных случаев. И когда Малиновский, подгоняемый переполнявшей его энергией, легко одолел сотню ступенек и шагнул в обширное помещение, на всех схемах Института крови обозначенное как «Ботаническая лаборатория», для чего и предусматривался стеклянный раздвижной купол, смолкло жужжание механизмов, возвращающих полупрозрачные панели в исходное состояние, а в центре покоился этеронеф, похожий на сплюснутое у основания яйцо. Пандус выдвинут, но изнутри никто не появился.

Александр Александрович снял с крюка аварийный светильник, подошел к этеронефу, и луч света выхватил лежащую ничком фигурку. Малиновский бросился к ней, подхватил за плечи, перевернул.

Нэтти!

Он с трудом поднял ее на руки - для миниатюрной женщины Нэтти оказалась невероятно тяжелой, чему Малиновский поразился, подумав, что сегодня первый раз, когда держит пришельца на руках. Он понес ее к грузовому лифту.

- Не успеешь, - ясный голос, никак не соответствующий истерзанному телу.

От неожиданности Малиновский запнулся, крепче прижал Нэтти. Мозг лихорадочно рассчитывал: вниз, к аппаратам по переливанию крови. Несколько минут. Еще минуты - перенастройка на физиологию и дозы пришельцев, благо это просто, так как Мэнни регулярно впрыскивал себе препарат. черт, препарат! Транспорт с кровью ушел на Марс! Свежего забора донорской крови еще не поступило, остался только консервированный НЗ, чья эффективность заведомо ниже.

В лаборатории он уложил Нэтти, расстегнул рукав и обнажил тонкую руку - еще тоньше, чем у Мэнни, даже не верится, что в ней умещаются кость и мышцы. Нашел блестящую штуковину, вживленную в сгиб локтя, куда вставляется игла для переливания крови. И лишь теперь понял: с телом Нэтти происходит нечто дотоле им не виданное, словно из некогда надутого до упругости шарика вышло изрядное количество воздуха, отчего тот одряб, сморщился. Конечно, он помнил ее кожу, упругие мышцы, фигуру, которую так легко принять за мужскую, отчего он и впал в заблуждение во время их первого полета на Марс, принимая Нэтти за хрупко сложенного юношу.

- Нет! Шалишь! - Александр Александрович принялся снимать пиджак и рубашку. Свежая кровь есть, много свежей крови, как раз достаточно, чтобы.

- Они договорились, - опять же неестественно ясно и четко прозвучали слова Нэтти. Губы не шевелились. Мыслеречь. - Решение принято в пользу Европы. Поддержка будет оказана ей. Резидентам дано распоряжение полностью передать радиирующие и ракетные технологии ведущим европейским ученым.

«Ты бредишь!» - хотелось выкрикнуть ему, тем сильнее и отчаяннее, что слова Нэтти подтверждали его сомнения в честности игры, которую затеяли звездные пришельцы с человечеством и в которую вовлекли его, соблазнив благородной целью спасения их цивилизации.

- Мы всегда так действовали, - продолжила мыслеречь Нэтти. - Выбирали одну, только одну цивилизацию и передавали ей часть своих знаний, технологий, разыгрывая из себя богов, и помогали ей стать единственной, уничтожив в войнах соперников. Это очень важно для наших систем управления развитием - субъект воздействия должен быть единственным. Но все заканчивалось катастрофами. Всегда заканчивалось гибелью. Атлантида, Му, Гиперборея, Египет. множество иных величайших цивилизаций, о которых не осталось и следа. Нельзя управлять чужой историей. Но мы вновь и вновь пытаемся это делать. У нас появилась надежда, когда земной ученый Маркс открыл законы развития человеческого общества, а ты разработал тектологию…

- Ты бредишь! - прервал ее Александр Александрович. - При чем тут Маркс?! При чем тут тектология?! Ваши знания. они не сопоставимы с нашими! Сейчас, милая, подожди, подожди, - в цилиндры закачивалась его кровь. Много крови. Голова кружилась, в глазах мельтешили черные пятна, но он не поворачивал рычажок. Еще. еще чуть-чуть.

- Нет никаких знаний, - сказала Нэтти. Или это бред? Теперь его собственный?! Александр Александрович щелкнул рычажком. Аппарат приготовления донорской жидкости загудел. - Мы тысячи лет ничего не можем придумать, ничего не можем изобрести. Все, чем мы располагаем, взято, украдено у вас. у человечества. Как мы взяли у вас технологию социальных революций, чтобы направить вашу историю в нужном. нужном нам. - паузы мыслеречи становились чаще, состояние Нэтти ухудшалось.

Малиновский, шатаясь от кровопотери, вернулся к ней, потянул провод и вставил штуцер в разъем на сгибе локтя Нэтти.

- Все будет хорошо, все будет хорошо. - он притронулся к ее плечу и чуть не вскрикнул от ужаса: плоть окончательно утратила упругость, став желеобразной.

- Как и твоя тектология. Мэнни должен был изучить. понять. но это оказалось сложным. слишком сложным для нас. мы всего лишь хотим. хотим. жить. жить всегда. бессмертия. как ваши боги.