Владимир Поселягин - Братишка

Я всего пару шагов успел сделать, как, останавливая меня, на плечо мне легла чья-то ладонь. Скосив глаза, увидел рукав милицейской гимнастёрки. Наружка в полной форме? Бред. Развернувшись, я широко улыбнулся знакомому сотруднику милиции. Это был привет из прошлого.

– Пахомыч… – протянул я. – Ты-то тут откуда? Я думал, ты или у партизан, или на фронте воюешь в рядах доблестной Красной армии.

Передо мной стоял наш деревенский участковый. Тот самый, что на дороге перестреливался с бандитами, пока тот Сашка, в которого я ещё не вселился, не подоспел. Он же меня учил ножевому бою. А так действительно странно, что он тут, в Москве, оказался.

– А я смотрю, ты – не ты. Слышал твоё выступление по радио. Первое пропустил, но рассказали сослуживцы, а второе сам полностью слушал. И сразу понял, что это ты. А насчёт того, что тоже в Москве оказался, сам удивляюсь. Волей случая сюда попал, какие только выверты судьбы не случаются! Когда немцы уже были у деревни, мне приказ дали, вот я и сопровождал конвоем одного человека до Старой Руссы. На следующий день после вас уехали. Помню, что ты предупреждал о немцах, вот и семью свою захватил, о чём не жалею. Глупости болтать не будешь, я это знаю. Спасибо за совет. А когда город немцы взяли, меня сюда направили.

– Значит, жена ваша и дочки тоже в Москве?

– Да. Нам комнатку в бараке выделили. Обживаемся. Но хочу на постой уйти, очень уж там место неудобное, продувает всё. Сторожилы говорят, зимой совсем плохо.

– О, так давайте ко мне в дом! Я тут неделю назад дом заимел от бандитов, туда старшая сестра с подружками въехать собралась. А мне так спокойнее будет, если милиционер будет с ними жить, тем более которого я хорошо знаю.

– Танюша? Хм, слушай, а ведь в сводках о твоём похищении было. Помню-помню. Только не знал, что тебя нашли. Меня в прошлую субботу в командировку отправили, только вчера вернулся, вот, отоспался – и на рынок с женой. Она тут, в вещевых рядах.

– Мои тоже здесь, тоже где-то в той стороне. Так что насчёт постоя?

– Извини, Саша, я уже договорился. У меня сослуживец из управления уходит в армию. На курсах сейчас, в особый отдел готовят, пополнять будет. Через три дня у них выпускные – и на фронт, тылы наших войск чистить. У него небольшая квартирка на первом этаже двухэтажного деревянного дома, большая комната и кухня, хотя удобства во дворе. Мы с женой в обед смотреть пойдём, а как тот съедет, заселимся. Он холостяк, один живёт.

– Ну, если что, моё предложение в силе. Адресами обменяемся?

– Конечно.

Пахомыч достал из планшета блокнот, записал мой адрес, тот, где я фактически проживаю, и дал свой, вырвав листок. Пока старый адрес.

Тут как раз нас обнаружила его жена и, всплеснув руками, обняла меня. Отстранившись, тут же затарахтела, на что я улыбнулся – она всегда была такой. Сказал ей, что и моя мама здесь, они были подружками. Та сразу, уточнив, взял ли муж наш адрес, поинтересовалась, в какой стороне мои, и заспешила туда, утащив и мужа. Уж она-то точно моих найдёт, весь рынок перевернёт, но найдёт. Очень активная женщина, из тех, что на месте усидеть не могут, постоянно в движении.

Пока я общался с Пахомычем, краем глаза наблюдал за старшим воришек. Тот изредка перемещался, заставляя меня напрягаться, но возвращался на конкретное место. Это, видимо, чтобы его несуны не потеряли. Когда Пахомыч с женой ушли, я сразу двинул к нему. Но сделав полукруг. Уверен, он милиционера засёк. Значит, и меня запомнил. Хм, не скажу, что мне это на руку, но посмотрим по ситуации. Придётся действовать более грубо, чем планировал ранее.

Подойдя к охраннику старшего со спины, я нанёс ему удар кастетом по почкам. Бил не жалея, а когда он согнулся, оглушил ударом по затылку. До того как раздался крик «Человеку плохо!», я успел подойти к старшему, стоявшему к нам спиной, и ткнул его стволом нагана под ребро, процедив в ухо:

– Двигай в сторону сортира. Поговорить надо. Претензия у меня к вашей братии, придётся отвечать.

Действовать нужно быстро, пока не нашли моих и Пахомыч не узнал, что маму ограбили и я пошёл искать воришку. Он мне может всё дело испортить.

Сортиры, длинный барак с шестью дверцами с большими буквами «М» и «Ж», находились неподалёку. Старший, не оборачиваясь, прошёл, куда я ему указал, как раз в опустевшую кабинку. Оружие я не демонстрировал прохожим, полой куртки прикрывал, так что со стороны внимания мы не привлекали. А там я просто вырубил его рукояткой револьвера по голове, не выставляя претензий, уже ни к чему, и забрал пачку денег и мешочек мелочи, убрав их в вещмешок за спиной. Покинув сортир, скрылся в толпе. Теперь понятно, почему тот время от времени прогуливался к нужникам – кошельки в отверстия, деньги в пачку.

Я шустро убрался подальше от места акции, поглядывая по сторонам, мало ли кто на хвост упадёт. Всё же мне кажется, что наружки не было, иначе после стольких метаний я давно её обнаружил бы. Хм, даже не знаю, что сказать. Наверное, хорошо. Однако то, что она некоторое время была, я всё же был уверен. Было такое неприятное чувство в первые дни после освобождения, что тебе кто-то смотрит в спину. В четверг это ощущение пропало. Я решил, что привык, а вот сейчас, подумал: а не сняли ли её? Вполне может быть.

Я направился к вещевым рядам. Своих нашёл быстро и увидел, что Пахомыч с женой уже там. Женщины о чём-то оживлённо общались у прилавка с детскими вещами. Одна из дочерей участкового была чуть старше Наташи, и я видел, что тётя Таня, жена Пахомыча, откладывает в сторону некоторые вещи. Наверняка ей. А мама, достав деньги, часть отделила подружке, видимо, у тех были проблемы. Ведь участковый с семьёй уехал, бросив почти всё, а на зарплату много не купишь, так что мама правильно сделала. Сейчас мне туда лучше не соваться. Я лучше пока пробегусь, куплю себе, что нужно.

Отойдя в соседний ряд, стал осматривать прилавки с одеждой. Хороший товар сразу не найдёшь, нужно с продавцами пообщаться, чтобы они поняли, что ты тот клиент, кто нужен. Одного так зацепишь, тогда они тебя из рук в руки будут передавать, как драгоценную вещь. Тогда прилично приодеться будет вполне реально. Мне два комплекта нужно: обычную одежду, чтобы в школу ходить, и другую, если на радио вызовут, ну или в гости сходить. Приметив тёмно-синий свитер с красивым рисунком, я остановился у прилавка и, взяв его, стал примеривать. Мой размер, и длина рукавов совпадает, а уж высокий ворот, как у водолазок, позволит уберечь горло от ветра. Сейчас носить – самое то.

– Сколько? – спросил я у продавца.

Когда он назвал цену, я слегка поторговался, сбросив не так и много, и отсчитал из вещмешка требуемую сумму. И тут меня подёргали за штаны. Посмотрев вниз, я обнаружил сестричку. Тоню. Как это она ко мне подкралась? Покрутив головой, я увидел через два ряда маму и остальных и помахал рукой, чтобы они меня заметили, а главное, Тоню. Иначе запаникуют, что потеряли её. Они рассмотрели нас, успокоились и, продолжая осмотр прилавков, стали неторопливо сближаться. Я же взял младшую сестрёнку за руку, чтобы она опять не сбежала, и пошёл дальше по рядам. И буквально в соседнем обнаружил зимнюю кожанку с меховым воротником. Подкладка из овечьего меха. Смотрелась кожанка круто, притягивала к себе взгляд, кажется, была сделана не у нас, что-то было в ней такое, что отличало её от остальной одежды советских граждан. Подойдя к прилавку, я поинтересовался у продавца: