Юлия Гордон-Off - Новик

Даже не заметила, как за нашим столиком образовался колобковатый живчик в потрёпанном инженерском сюртуке, который тоже жил здесь, так как должен контролировать какой-то подряд на кронштадтском заводе. Скоро разговор скользнул в традиционное "о дамах", после нашего признания, что кажется мы мерзавцы, ведь обидели любимую жену, и посему надо за женщин выпить, логика как несокрушимая, так и непонятная, но после двух решительных рюмок паровозиком, живчик пробормотал "Вот оно всегда так..." и погрузился в себя, только безропотно опрокидывал вместе с нами очередную рюмку под хрусткую квашенную капусту с клюквой и ещё теплые мясные расстегаи.

У Николая проскальзывали невнятные образы детей, грустного лица жены, какие-то виды с пальмами, закатов над гладью моря, жутковатое буйство урагана с летящими в лицо сорванными солеными гребнями волн, и это мелькание становилось всё сумбурнее и сумбурнее. Скоро настал миг, когда вилка не смогла попасть в миску с капустой, а рядом возникла помятая рыхлая мадамка неизвестного возраста с готовностью услужить в потасканных глазах. Вот уж это нам ни к чему, у нас Машенька, поэтому перехватила управление, это оказалось удивительно легко. И мы решительно двинулись к себе в номер оставив колобка как законную добычу даме. На остатках сознания Николая мелькнуло, что надо бы помочь собутыльнику и спасти от хищницы, но я не страдаю мужской солидарностью, и повела нас в номер.

По дороге меня занимал любопытный вопрос, если Николай себя оглушил водкой до того, что сейчас наверняка без помощи не удержал бы вертикального положения, то почему я перехватив управление совершенно не чувствую алкогольного одурманивания и тело хорошо слушается, хотя алкоголь ведь не только на мозг действует или только на мозг? Вот такая загадка, а заодно любопытный опыт, то есть со мной Николай может спокойно напиваться и ему ничего особенно не грозит, так как тело останется под моим присмотром... Как там у Александра нашего Сергеевича... "...О сколько нам открытий чудных..."

*- Когда анестезиологи будят полубеспамятного пациента, то любые попытки выканья до извилин не добираются, то есть императивы и формулировки должны быть максимально простыми и понятными, поэтому только на ТЫ, хотя формально смахивает на панибратство. То же и из практики скорой помощи или военно-полевой медицины, с ран-больными в шоковых состояниях разводить уставную субординацию глупо и даже вредно. А в данном случае, ещё и момент попытки сразу установить близкий родственный уровень общения.

Между прочим, со всей широты споткнулась об отголоски прошлых веков, когда одежда ещё не скатилась в привычный функциональный и упрощённый ширпотреб. Ещё не придуманы замочки-молнии, липучки, кнопки, резинки, эластик и лайкра. Трикотаж ещё не занял свои сокрушительные позиции, а кроем ещё не занимается компьютер, его придумывают на вскидку и на глаз портные-самоучки, и только самые везучие из них уже сумели приобрести и освоить первые корявые опыты господ Зингера и Тойоды*, для которых просто ровная строчка уже огромное достижение, при существующих ужасных неровных толстых нитках. А бОльшую часть одежды ещё смётывают на руках и так и носят. В частности именно этим продиктованы многочисленные оборки, воланы, многоярусность и шнуровки, иначе не прикрыть портновские ухищрения и не заставить одежду сохранять достойную форму.

К чему такой пассаж? Меня, как женщину, едва ли можно удивить сложностью и вычурностью одежды и белья, ведь современные мне мужчины от застёжки бюстгальтера иногда впадают в ступор вот-же-напридумывали-мля. Но когда я столкнулась с тем, как и что надевает, точнее, сооружает на себе, благородного происхождения господин офицер, я была потрясена и озадачена. Притом, что я выросла в минималистской неприхотливости детей шестидесятых с походами, байдарочными бивуаками и демонстративным презрением ко всяческой вычурности и роскоши, особенно в одежде. И хоть в своей жизни я сносила брюк и джинсов точно в несколько раз больше платьев и юбок, но представление о всяческих женских одёжных ухищрениях имела достаточное. А тут, когда даже банальные носки длиной до колена и без резинки, а дабы не сползали, под коленом на каждой голени крепится кожано-тряпочная сбруйка, которая специальными зажимами удерживает носки от сползания. Брюки без гульфика и ширинки в привычном понимании, а с их прапрадедушками требующие застёгивания на пуговицы помочей, запАхов с драпировками, а карманов на всём костюме меньше, чем на одних привычных джинсах.

И становится понятным, от чего портные костюм СТРОЯТ, а не шьют. Ведь даже просто рубашка это не просто привычная по определённым правилам скроенная и сшитая блузка, а конструкция, в которой части, если не всё должно крахмалиться и отглаживаться, иначе собрать из накладных манжет, воротника или манишки и собственно рубашки то, что надевается под сюртук не реально, а галстук не для красоты, он держит верх рубашки и ворота и придаёт им форму. Ну, а если добавить, что мужчины ОБЯЗАНЫ носить корсеты, особенно если позволили разгуляться своему чревоугодию, то понятно, как всё запущенно. К тому же в надетом сюртуке или просто брюках далеко не все движения доступны, даже неаккуратно присев, можно заполучить разошедшийся с треском шов ниже спины во всю длину или на гаче брюк. Извините, крой такой, где выбор между красиво и без складок, но не нагибаться ни в коем случае или висит как мешок, что собственно подлое сословие и носит, так как работают, и не заморачиваются тем, чтобы построенная одежда была парадной вывеской своего обладателя.

Вот уж никогда не задумывалась, что такая красивая выправка офицеров в старину не позволяла им из-за кроя тех времён даже свободно двигать руками и плечами, ведь для такой амплитуды движений нужно оставить запас ткани на спине, ведь ткань не тянется, а это складки горбом. Вот и живут привычно в позиции "аршин-проглотил", и умудряются носить портняжные конструкции со всей возможной элегантностью и даже шиком порой. Если я первое время, когда только наблюдала, искренне сочувствовала Машеньке и другим дамам, помня ставшие почти притчей во языцех кошмарные нагромождения в конструкции платьев, корсетов и дамского белья, против чего взбунтовались первые суфражистки. Что породило стиль модерн с революцией не только в Смольном, но и в одежде, а к шестидесятым Коко Шанель уже смогла себе позволить эпатировать публику первым выходом в брюках. Вы представляете- ЖЕНЩИНА В БРЮКАХ!!! Мы- дети конца нашего века, вполне представляем, а в тот момент едва не дошло до докторов и санитаров с застиранными рубашками из очень плотной ткани... Извините, опять несколько отвлеклась.